2. [31]. Но увы! Суетно хотим, напрасно ищем; Все это – внешнее утешение и немалая помеха внутреннему и божественному утешению. Итак надобно блюсти над собой и молиться: чтобы не проходило время в праздности. Если прилично говорить и пришло время слову, говори, что служит к назиданию. Дурная привычка и небрежение о том, что нам на пользу, – вот что всего больше мешает положить хранение устам нашим. Но благочестивая беседа о вещах духовных немало служит нам на духовную пользу, особливо там, где одной мыслью и одним духом связанные в Боге между собою сообщаются.

1. [32]. Много можем иметь мира, когда захотим не заниматься чужими словами и делами, и тем, что к попечению нашему не относится. Как можно оставаться долго в мире тому, кто вмешивается в чужое попечение, кто вне себя ищет событий, кто мало или редко внутрь себя собирается? Блаженны простые сердцем, ибо много мира иметь будут.

2. [33]. Отчего некоторые из святых стали так совершенны и так способны к созерцанию? Оттого, что старались вовсе умертвить в себе все земные желания: и потому возмогли они всем сердцем прилепиться к Богу и со всею свободою внимать себе. А мы слишком заняты собственными страстями, слишком много о преходящем заботимся. Редко умеем и один порок победить совершенно и не радеем о ежедневном преуспеянии: оттого и остаемся мы холодны и равнодушны.

3. [34].Когда бы мы совершенно углу бились сами в себя и не опутывались бы внешними заботами, могли бы разуметь и божественное, могли бы вкусить и от небесного созерцания. Всего более и вполне мешает нам то, что мы не свободны от страстей и похотей и не имеем в предмете вступить на путь совершенный святых. Когда случится и небольшое несчастье, тотчас падаем духом и обращаемся к человеческим утешениям.

4. [35]. Когда бы твердо решились мы стать на брань, как подобает крепкому мужу брани, конечно, увидели бы над собою помощь от Господа с небес. Он посылает нам случаи к брани на победу. Он же Сам готов и помогать борющимся и уповающим на благодать Его. Если только во внешней обрядности полагаем свое преуспеяние в религии, скоро придет конец нашему благочестию. Но у самого корня положим секиру, чтобы, очистившись от страстей, снискать себе промысел мирный.

5. [36]. Когда бы в год успели мы один порок истребить в себе, скоро достигли бы в мужа совершенна. Но, совсем напротив, часто чувствуем, что в начале обращения сами себе казались лучше и чище, нежели после многих годов упражнения. С каждым днем следовало бы возрастать ревности нашей и преуспеянию, а ныне и то кажется великим, когда кто успел удержать в себе хотя долю первоначальной ревности. Когда бы в начале мы себя принуждали хотя немного, потом все могли бы делать легко и с радостью.

6. [37]. Тяжело оставлять привычное, и еще тяжелее идти против собственной воли! Но если в малом и легком не победишь себя, то когда превозможешь в том, что труднее? Запрещай своей склонности в начале и покинь дурную привычку, чтоб она потом мало-помалу не привела тебя к большим затруднениям. О, когда бы ты размыслил, сколько можешь принести мира себе и другим радости доброй жизнью – тогда, думается, был бы ты заботливее о духовном преуспеянии.

1. [38]. Благо нам, что имеем иногда некоторые печали и бедствия, ибо часто возвращают они человека на душу свою чтобы познал он себя в изгнании и не полагал своего упования ни на что в здешнем мире. Благо нам, что терпим иногда противоречия, что злое об нас думают и не вполне нас разумеют, когда у нас и в деле и на мысли все доброе. Часто служит это к нашему смирению и предохраняет нас от тщеславия, ибо тогда усильнее ищем внутреннего свидетеля Бога, когда во внешнем мире люди нас презирают и не дают нам доброй веры.

2. [39]. Итак, должно было бы человеку всего себя утвердить в Боге, чтоб не имел он надобности искать многоразличных утешений. Когда человек в добром изволении смущается или искушается или расстраивается от дурных помышлений, тогда сильнее чувствует, как Бог ему нужен, и сам себе свидетельствует, что без Бога он вовсе ничего не может; тогда стенает и молится, страдая от боли, и тяготит его жизнь, и смерти хочет, желая разрешитися и со Христом быти (Филипп. I, 23). Тогда видит он ясно, что не может быть в мире безопасного и и полного мира.

1. [40]. Покуда мы живем в мире, не можем быть без смущения и искушения; оттого в Иове написано: искушение житие человеку на земли (VII, 1). Итак, всякий должен быть в опасении от своих искушений и бодрствовать в молитве, чтобы дьявол места пе нашел обольщению, – а он никогда не засыпает, и все ходит и ищет, кого поглотити (I Петр. V, 8). Нет такого святого и совершенного человека, чтоб не имел иногда искушений: и совершенно освободиться от них мы не можем.

2. [41]. Однако же искушения весьма полезны людям, хотя и несносны они и тяжки: в них смиряется человек, очищается и научается. Все святые перешли множество смущений и искушений, и тем восходили в силу, а кто не мог выдержать искушений, те оказались негодны и отстали. Нет такого святого учреждения, нет такого уединенного места, где бы не было искушений и бедствий.

3. [42]. Покуда живет человек, не может быть совсем в безопасности от искушений, и в нас самих то, что искушает нас. В похоти рождены мы: едва отойдет одно смущение или искушение, наступает другое, и всегда что-нибудь терпеть нам приходится, потому что потеряли мы первое свое блаженство. Многие ищут избежать искушений, и еще тяжелее падают. Одно бегство не дает нам победы; но терпением и истинным смирением можем превозмочь всех врагов своих.

4. [43]. Кто убегает только внешних случаев, не вырывая корня, тот мало успеет: так еще скорее возвратятся искушения и еще хуже рассвирепеют. Мало-помалу, терпением и твердостью, с помощью Божией, более возьмешь, чем суровостью и своенравным порывом. Чаще принимай советы в искушении, и сам не обращайся сурово с искушаемым, но подавай ему утешение, какого сам себе желал бы.

5. [44]. Начало всех злых искушений – непостоянство духа и недостаток упования на Бога: как судно без кормила носится волнами во все стороны, так человек распущенный, нетвердый в намерении, подвергается разным искушениям. Железо испытывается огнем, и праведный человек – искушением. Мы сами часто не знаем своих сил, но искушение открывает, что в нас есть. Особенно наблюдать надобно за началом искушения, ибо тогда удобнее победить врага, когда еще не смеет он войти в дверь душевную, и тут, лишь только ступит за порог, можно отразить его. Так сказал некто: не пускай зла вначале, поздно уже будет лечить его. – Сначала встречается душе простой помысел, потом сильное воображение, – затем услаждение, нечистое движение и согласие, – и так мало-помалу враг лукавый вступает во все, если в начале ему не противодействуешь. И чем долее кто медлит противодействовать, тем слабее становится с каждым днем сам, а враг против него сильнее.

6. [45]. Иные в начале своего обращения более терпят от искушений, другие в конце. Иные всю жизнь как будто не выходят из тяжкого состояния. У иных искушения бывают легче: таков о них промысел божественный, премудрый и правый. Бог ведает состояние и достоинство каждого человека, и ко спасеним призванных Своих все предуставляет.

7. [46]. Посему не должны мы терять надежду в искушении, но горячею молитвой крепче молить Бога, да взыщет нас помощью во всякой напасти. И подлинно, по слову святого Павла, сотворит Он со искушением и избытие (I Кор. Х, 13). Итак, смирим души свои под руку Божию во всяком искушении и смущении, ибо спасет Он и вознесет смиренные духом.

8. [47]. В искушениях и в напастях испытывается человек, сколько преуспел он: в том и достоинство больше, и явственнее открывается добродетель. Не великое дело человеку быть благоговейным и ревностным, когда не чувствуешь тяжести; но если во время напасти устоял он в терпении, то будет великая надежда на усовершенствование. Иные уберегают себя в больших искушениях, а в ежедневных побеждаются так часто, что смиряются и не полагаются на себя самих в великом, когда в малом видят свою слабость.