Пронзительный, режущий душу визг тормозов, и сразу крик бывшей учительницы, отошедшей от прилавка. Она почему-то закричала первой, и так страшно, так громко, что Фаина Маратовна, перед тем как стальная труба размозжила ей череп, слышала только этот крик и видела в эти последние секунды лишь ее черный рот с крупными красными зубами. Стальной дротик проткнул учительнице остатки сморщенных легких и вздел тщедушное тельце к потолку.

Старик-толстячок в рубахе защитного цвета, метнувшийся к двери, встал, как вкопанный – труба, выбив челюсть, развернула его, другая ударила в поясницу, и он, легко взмахнув руками, словно тряпичная кукла, упал, переломленный надвое.

Молодой парень взвыл и присел, приняв на плечо страшную тяжесть, раздробившую ему кость. Другая стальная тварь подхватила стоявшую перед ним тетку с молоком, пронесла несколько метров до стены и пригвоздила к осыпавшейся штукатурке.

Тамара Прокофьевна в белой кофточке, залитая уже не свиной, а человеческой кровью, не сделала ни одного движения. Стояла невредимая, с распахнутым ртом, и видела перед собой не это крошево из стали и обезображенных тел, а роскошный зеленый сад, солнце, мягко и нежно освещающее молодую листву, и чей-то далекий красивый голос, певший ей нечто до боли знакомое и родное.

Она так и простояла минут двадцать, слушая внеземное пение, пока ее не увели приехавшие врачи «скорой помощи».

Следователь городской прокуратуры в прошлом, а с недавних пор детектив по расследованию несчастных случаев Иван Петрович Шмыга прибыл на Моховую спустя час после трагедии.

Местные жители оживленно толпились вокруг места происшествия и лезли на автоматы сержантов ППС, норовя заглянуть в «Продмаг», из разбитых окон которого торчали тонкие стальные трубы. Возле грузовика с откинутой смятой крышкой капота сидел на свежевывороченном дерне пожилой водитель и тряс неряшливо забинтованной головой. Владелец «девятки» с исцарапанным лицом лез к своей изувеченной красавице с домкратом, но высокий гаишник жезлом отгонял его от машины:

– Тебе говорят, позже…

Оперативники лениво шныряли в толпе, выискивая свидетелей. Охотнее всего давал показания глухонемой мальчик двенадцати лет, но разговаривать с ним без сурдопереводчика не представлялось возможным.

Следственного народа было немного и все знакомые. За дознавателем с рулеткой ходил по пятам бывший коллега и лучший друг Шмыги, следователь по особо важным делам городской прокуратуры Александр Анатольевич Зосимов и заполнял протокол осмотра, озабоченно повторяя:

– …здание расположено в пяти метрах двадцати сантиметрах от проезжей части…

Детектив зашел за милицейскую «газель», перегораживающую вход в магазин и глянул внутрь. Недалеко от выхода между настенными стеллажами стояла тучная женщина в темном, лопнувшем под мышками ситцевом платье. Двумя руками она обхватила конец трубы, упиравшейся ей в живот, и все никак не могла отвести взгляд от хищно сверкающей полоски стали. Под ее ногами растеклась темная розовая лужа.

– В шоке? – кивнул Иван Петрович начальнику районного ГАИ Азаряну.

– Труп, – отозвался тот. – Пришпилило к стене, как бабочку.

– Не баба, а кровь с молоком, – засмеялся стоящий рядом начальник убойного отдела Карпов. – Ты посмотри внутри! Там весело, как в цирке, где кувыркались пьяные акробаты.

Иван Петрович, ступая по осколкам стекла и кускам битой штукатурки, взошел на крыльцо. Он глянул только мельком, поверхностно, но ему, вроде бы ко всему привыкшему, на минуту стало не по себе. В разгромленном магазине находилось довольно много людей, но они вели себя так тихо, как ведут себя обычно только мертвецы.

За прилавком на смятых картонных ящиках сидело полное тело в фартуке, покойно опустив натруженные руки на колени, откинув назад сморщенное безглазое крошечное лицо… присыпанный известкой дедок лежал недалеко от входа, прижавшись изуродованной частью черепа к полу, как будто внимательно слушал, что сейчас происходило под землей. Под потолком, нанизанная на трубу, висела босая старушка. От проезжавших машин железяка вздрагивала, старушка оживала на мгновение и кивала головой со спутанными седыми волосами.

– Да… работенки навалом, – прокряхтел побледневший Шмыга, выходя.

– В живых кто-нибудь остался? – спросил он Карпова, расстегивая свою кожаную папку и вынимая бумаги.

– Есть, конечно. Парень один, да тетка. Прикинь, на ней даже ни одного пореза. Приехали, она стоит посреди этого цирка и улыбается. Ну, ее под руки и в психушку.

Подошел Зосимов, тряся онемелыми от писанины пальцами.

– Курить хочу. Застряну тут до вечера. Тебе что надо? – спросил он Шмыгу.

– Мой клиент травму здесь получил. Павел Бурцев, девятнадцать лет. Перелом ключицы.

– Дешево отделался, – равнодушно сказал он. – Где медики?

Обстоятельства происшествия на 9. 45 выглядели так:

«Девятка» на повороте наехала передним колесом на крышку сточного колодца, которая неожиданно провалилась, и ее развернуло поперек движения. «ЗИЛ», который шел за ней, вырулил вправо, проломил молоденькие тополя и врезался в здание «Продмага». Проволочная связка, скреплявшая трубы, лопнула, и они, как дротики, полетели в окна и дверь.

– Давил бы «девятку», – укоризненно выговаривал гаишник водителю грузовика.

Тот монотонно тряс головой и шептал:

– Девочка у него на заднем сидении была, в красном платье.

– Опять двадцать пять, – досадливо вздыхал лейтенант. – Тебе сколько раз повторять – не было в салоне никакой девочки.

На Моховую Ивана Петровича вызвала мать пострадавшего юноши, Надежда Сергеевна Бурцева. Звонила из приемного покоя дежурной больницы, здорово напуганная тем, что ее сын чудом избежал гибели и тяжелого увечья.

– Моя вина. Я хотела обратиться к вам раньше, – рыдала она в трубку. – Палец сломал, потом разбил ногу, и вот… едва не убило! Когда же это кончится?! Вы сможете что-нибудь сделать? Я знаю, вы сможете, у вас в объявлении так написано.

Иван Петрович хорошо помнил рекламу своего агентства, которую он раз в месяц печатал в городской газете. Начиналась она так:

«Если несчастья преследуют вас, если неприятности с необъяснимым упрямством следуют одна за другой… обращайтесь к нам – опытные детективы агентства по несчастным случая отведут от вас происшествия, которые мешают жить. Мы всегда подскажем выход из положения!».

– Да, мы специализируемся на расследовании и предотвращении несчастных случаев, – подтвердил Иван Петрович. – Но мы вообще-то не занимаемся делами, пока не подписан договор…

– Я не могу сейчас к вам подъехать, Павлику делают операцию. Пожалуйста. Я чувствую, что в следующий раз его просто убьет!

«Завтра она отойдет от шока и подумает, что погорячилась, приглашая детектива», – с неудовольствием подумал Иван Петрович. Такие вещи бывали. Однако дела агентства, в котором он числился и директором, и единственным сотрудником, шли неважно. Поэтому приниматься стоило за любую работу, какие бы сомнительные перспективы она не имела.

– Выезжаю. Давайте адрес…

Под жадными взглядами зевак, которых не разгоняло даже палящее солнце, Шмыга добросовестно отработал место происшествия. Прежде всего, его интересовала техническая сторона. Часто бывало, что сам случай ею и исчерпывался.

В данном случае причин ДТП, на первый взгляд, несколько. Не выдержав давления «девятки», три из четырех выступов (!), на которых держалась крышка сточного колодца, обломились, крышка рухнула вниз, и колесо машины угодило в образовавшуюся дыру; водитель «ЗИЛ-130» неправильно оценил аварийную обстановку: ему померещилось, что в салоне перегородившей дорогу машины находится девочка, и он вывернул на пустынный в тот момент тротуар, полагая, что растущие вдоль дороги деревья остановят грузовик… ну и, конечно, вина мастера, который организовал погрузку труб. Скрепил их ржавой проволокой, которая не выдержала возникшего напряжения и лопнула, как нитка.