…Было ли мне грустно от всего этого? Да. Но это была светлая грусть. Даже не знаю, почему. Наверное, потому что так всегда, когда заканчивается один период жизни и начинается другой. А у меня происходило сейчас именно так.

20

Его звали Дилон. Никто не знал, как правильно ставить ударение в его имени. Или фамилии. Как никто и не знал, француз он или англичанин. Он был тринадцатым в своем отряде и никогда не считал себя первым, несмотря на то, что был командиром. А мистическое число 13 придавало самому Дилону и его отряду немыслимую силу и ловкость. Никто и никогда не считал их чертовой дюжиной. По причине того, что учеников Христа было двенадцать, а сам Господь среди них был тринадцатым. Это было не просто символично для легендарной крестоносной конницы, – это было истинно и сильно. Никто не знал об их назначении. Поговаривали, что Авангард Дилона занимается поисками каких-то сокровищ, но каких – никто не знал. И еще у отряда была отличительная черта: на их знаменах не было лика Спасителя. На них было солнце и луна, стоящие рядом. И самым главным отличием были рукояти мечей. Все тринадцать были отмечены странной эмблемой, на которой была отрезанная голова Иоанна Крестителя на блюде. Символ удивлял, поражал – в прямом и переносном смысле и… Одухотворял.

…Отряд Дилона был одним из тринадцати подобных крестоносных конниц. Эти воины не занимались основным делом крестоносного движения, захватившего огромную часть мира. Они были хорошо подготовлены, но почти не участвовали в сражениях. У всех отрядов была иная миссия: манускрипты… Документы, составленные язычниками Дохристианской эпохи. Культура, которая уходила и умирала вместе с уходом язычества. Культура, которая лежала под руинами разрушенных крестоносным смерчем городов. Культура и Знание, которое никогда и никому не удастся восстановить или создать заново. Искусство Транса, Посвящений и тайных обрядов, которые делали из простого смертного сверхчеловека. Человека, который ощущал, чувствовал, а порой и знал Суть вещей. И… Мог ее менять. Христианское учение полыхало кострами уничтожения всего этого, так как одной из основных его доктрин была четкая и ясная формулировка: суть вещей может менять только Бог. И бесконечные костры, сжигающие магов, жрецов и так называемых ведьм, бросали свои страшные и яркие отсветы в Небеса. И небеса молчали. Но Мудрые мира сего понимали, что то, что было до них, необходимо сохранить любым способом. Для чего? Чтобы на основе Культуры, которая насчитывала около пяти тысяч лет, создать свой механизм воздействия на людей. На тех самых людей, которые были свободны от первого своего вздоха при рождении на свет. Людей, которые имели право многогранного выбора на Пути своей жизни. Все это нужно было найти, изучить, переработать и создать совершенно другое Учение, в силу парадокса, названное Христианским. Кто задумывался тогда, какое ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ отношение это имеет к тому, что говорил Господь, будучи в человеческом обличье? Задумывались. Многие. Но их находили сразу или через некоторое время. И они продолжали бесконечную вереницу идущих в огонь. А созданные тринадцать отрядов первыми находили и спасали уцелевших жрецов и магов, их рукописи, и увозили найденное в оплот Христианской церкви… Это было задачей и целью жеребят, спустившихся со звезд, ставших боевыми конями, обретших своих воинственных всадников, все дальше и дальше проносящих свои знамена с Ликом Господним вглубь мировой истории…

Подземелье оказалось глубже, чем предполагал Дилон. Его воины продолжали двигаться по странному лабиринту, приседая и почти не выпрямляясь в рост. Дилон первым вошел в круглое помещение с высокими сводами. И даже для него, повидавшего в своей пятидесятилетней жизни немало, увиденное казалось нереальным. Алтарь перед ним был почти копией христианского алтаря изнутри. Не хватало только икон. Но их заменяли фрески, на стенах, так поражавшие воображение и сознание вошедших. Абсолютно на всех настенных рисунках были изображены два и более человек, державшие друг друга за руки крест-накрест. А на центральной фреске был… Иоанн Креститель, скрестивший свои руки с каким-то человеком. Дилон не знал, кто это. И в его сознании не укладывался Предтеча в глубине языческого храма. Значение фресок было ему известно: передача Знаний. Но кто и что мог передавать Иоанну Крестителю или Предтеча этому человеку? Мысли путались и клубок не разматывался. Дилон подозвал одного из своих воинов. Тот достал холст, краски, и стал зарисовывать все, что было в подземелье. А Дилон начал поиски того, зачем сюда пришел: рукописных свитков, документов, хранивших тайны великого Знания…

21

Вайами Садри размеренным шагом шел по ущелью. Ветра почти не было, но он чувствовался с севера. И он был теплым. Теплым от идущего навстречу ему человека. Ветер нес его тепло чуть впереди себя. И Вайами Садри понимал, что тот уже совсем близко. Близкая перемена. Катарсис мироздания. Кровь, слезы и сила. Надежда, надежность и помощь. Избавление. Он задумывался когда-нибудь, что это будет именно так? Нет. Он рисовал себе картины встречи в разных вариантах, но всегда знал, что будет как-то по-другому.

Предтеча вышел на него справа из расщелины. Ждал он там или каким-то неведомым никому образом просто там оказался, было непонятно. Расщелина не имела выхода. Это была просто выемка в большой скале. «Сверху?» Вайами недоумевал. А потом увидел две перекрещенные палки. Неведомая сила закружила его чувства и мысли, и впервые в жизни, Садри понял, что никогда еще так быстро в него не проникало осознание чего-либо. Ощущения, эмоции, чувства, мысли, осознание. Что он сейчас проскочил? Иоанн смотрел на него немигающим взглядом. «Ты пропустил ощущения, Учитель». Ну, да… Естественно. Ощущения. Годы тренировок и медитаций автоматически не давали проходить информации дальше, не затронув ощущения. «И что же Это»? Вайами мысленно многократно спрашивал себя.

– Я не несу ощущения, Учитель.

– А что же?

– Я несу то, что до них.

– Но тогда…

Вайами Садри запнулся.

– Да, Учитель. Но не совсем так. Транс останется, но он будет до ощущений.

Садри пристально смотрел в глаза Предтечи. Тысячелетия проработанных магических трансовых психотехник рушились в его голове. «До ощущений… До ощущений»… Садри пытался постичь и не мог.

– Прикоснись к Кресту, Учитель.

Вайами медлил. Символы в любом виде давно не интересовали его. Все давным-давно воспринималось им через ощущения, дальше он притормаживал эмоции и чувства, не давая тому, что ощутил, стать мыслью, и заходил в транс. И все всегда сразу прояснялось и давало полную картину того, что было в ощущениях. Поэтому великому искусству транса не нужна была фантазия. Картина всегда выходила такой, какой она была вне эфира, вне головы и эмоций, вне нервов и сомнений. «А что же теперь»?

– Прикоснись, Учитель.

Предтеча продолжал читать мысли Вайами. И Садри осторожно вдохнув и выдохнув несколько раз коснулся губами Креста.

…Земное пространство застилал туман. Он рассеивался и были видны огромные города с высокими, почти до неба домами. Земля шла против часовой стрелки. Армии, битвы, и лик в пространстве… Девять Бодхисатв и… Садри терял сознание.

– Ты делаешь это?

– Нет, Учитель. Это делает Он.

– Кто?! Кто этот человек, Иоанн?!!!

– Он не человек, Вайами.

– Иоанн!!!

Садри почти кричал.

– Это невозможно! Мы ждали тебя! Кто он?!

– Ты знаешь, кто Он, Вайами.

Вайами знал. Это было немыслимое знание, идущие непонятно откуда. В нем не было никакой структуры, системы. Не было иерархии. И это было самым непостижимым.

– Он здесь? Он… Уже здесь?

– Да, Учитель. Он уже здесь.

Вайами поднял глаза к облакам прямо над ними.

– Скажи, Иоанн… Скажи мне только одно: как это возможно?

– Именно так, как ты увидел, Вайами.

– Без иерархии?!!!

– Да, Учитель. На Земле без иерархии.

– Но зачем?

– Я думал, ты мне скажешь, Вайами.