Дело в том, что у Хуана Тарелочки была невеста — очень хорошенькая аптекарша. Жила она в другом городе, до которого было сто километров, и Хуан Тарелочка часто летал туда на своем самолете — повидаться с девушкой.

Когда до их свадьбы осталось две недели, летчик купил себе красивый голубой фрак, потому что в той местности женихи всегда приходили на свадьбу во фраках. А еще он купил высокий цилиндр самого модного в ту пору ярко-зеленого цвета, и Ластик стал замечать, что его хозяин то и дело нахлобучивает на голову эту смешную «кастрюльку» и глядит в зеркало — к лицу ли она ему.

Так все и шло, пока наконец не настал день свадьбы. И тогда возник вопрос: как Хуану везти цилиндр — на голове или в коробке? Летчик сказал невесте по телефону:

— Чтобы ты видела, как я мечтал об этом дне, я надену цилиндр уже перед вылетом и не сниму до самого конца пути, если только какоенибудь облако его с меня не собьет.

Нарядившись в свадебный костюм, Хуан Тарелочка подготовил свою машину к стокилометровому воздушному перелету. Едва рассвело, он вырулил самолет на взлетную полосу. Пес Ластик, еще не успевший как следует проснуться, уселся в сторонке на траве.

Пилот раскрутил пропеллер, чтобы разогреть мотор, и так как от ветра, поднятого лопастями пропеллера, великолепный цилиндр съехал набок, летчик снял его и положил на землю — на минутку, пока не кончит все дела с самолетом.

Потом он тщательно проверил, готов ли самолет к полету, и наконец сел на свое место за штурвал и включил мотор. Самолет побежал по полю, и скоро Хуан Тарелочка уже летел на высоте тысяча метров, не меньше, к месту своей свадьбы.

На беду, он так торопился к своей хорошенькой невесте, что не только забыл попрощаться с доном Ластиком Верное Сердце из Племени Бродячих Псов, но позабыл также и свой цилиндр, который остался лежать на земле.

Утро было солнечное, и Хуан Тарелочка, радостный и счастливый, летел по ясному небу, мечтая поскорей увидеть колокольни города, в котором будет отпразднована его свадьба. Ну кто на месте Хуана вспомнил бы в такую минуту о цилиндре, пусть даже самом что ни на есть великолепном, высоком и зеленом?

Но, к счастью, у летчика был его верный пес. Ластик сразу заметил, что случилось, и залаял — может быть, хозяин там, наверху, его услышит. Он лаял все громче и громче:

«Гав, гав! Гав, гав!! Гав, гав!!!»

Однако хозяин его не слышал: уж очень высоко он поднялся, да и шум в самолете стоял ужасный — от мотора и от радио, которое Хуан Тарелочка держал включенным, чтобы невеста по музыке сразу отличила его самолет среди других, летящих по небу.

И все же бедняга Ластик не сдался. Решив, что такая высокая, такая блестящая, такая зеленая шляпа, которую к тому же хозяин столько раз примерял на его глазах, должно быть, играет важнейшую роль в предстоящей свадебной церемонии, он схватил цилиндр в зубы и пустился бежать. Ах, какими огромными скачками мчался Ластик и как ему мешала эта зеленая «кастрюлька» в зубах!

Преданному псу трудно было на бегу глядеть вверх — не потерял ли он самолет, — сразу начинала болеть шея, поэтому он бежал за тенью самолета, а когда удавалось, то и прямо по ней: он знал, что самолеты и их тени всегда в конце концов встречаются на месте посадки.

Между тем время шло, солнце поднималось все выше и выше и пригревало все сильнее. Крестьяне в полях вытирали пот со лба, а собаки бродили с высунутыми языками. Мотор самолета все больше нагревался, и Хуан Тарелочка летел быстрее и быстрее.

Из-за того, что солнце жгло так немилосердно, а самолет несся со скоростью молнии, бедный Ластик начал уже терять надежду поспеть с цилиндром жениха к свадьбе. Но тут тень — да, да, тень самолета, тронутая самоотверженным поведением пса, пожалела его и стала двигаться медленнее, гораздо медленнее, чем самолет, который вскоре совсем исчез из виду в той стороне, где лежал город невесты Хуана Тарелочки.

А когда пес, не выпуская из зубов своей ноши, повалился без сил на землю, тень самолета также остановилась, точно в том же самом месте, и укрыла дона Ластика своей прохладой от страшной жары, которая стояла над огромным полем.

Внизу уже показались желанные колокольни города, и Хуан Тарелочка собрался идти на посадку, как вдруг, бросив взгляд на землю, заметил, что у самолета нет тени. Ее не было видно ни позади, ни впереди нигде.

Летчика это заинтересовало, удивило и даже обеспокоило. Такого с ним не случалось никогда! И, несмотря на то что до свадебной церемонии времени уже оставалось немного, он решил поискать пропажу. Самолет наклонился на одно крыло, как это делают ласточки, и повернул обратно. Пролетев несколько километров, Хуан Тарелочка неожиданно увидел глубоко внизу преспокойно лежащих на земле троих: пса Ластика, зеленый цилиндр и пропавшую тень самолета в форме гигантской буквы «Т».

Ну и обрадовался же летчик при виде этой троицы! Он приземлился и поскорее нахлобучил цилиндр на голову, а Ластика, после того как кончился обмен приветствиями и поцелуями, посадил к себе в кабину, чтобы взять с собой на свадьбу.

Их появление было встречено шумным ликованием самой красивой в мире невесты, ее родственников, подружек и остальных приглашенных на свадьбу гостей, среди которых было немало веселой детворы. Все глядели вверх на самолет, кричали и махали платками. Он медленно снижался, а из него неслась музыка и торчали зеленый цилиндр и собачья голова.

Когда самолет приземлился, один из родственников невесты весьма любезно предложил:

— Пусть этот пес будет вместо меня свидетелем на свадьбе.

Вот как случилось, что в акте о бракосочетании были записаны, среди прочего, следующие слова:

«Второй свидетель: дон Ластик Верное Сердце из Племени Бродячих Псов, профессия — собака; за неграмотностью свидетеля документ скрепляется отпечатком когтей».

А это значит, что Ластика заставили обмакнуть лапу в чернила и прижать потом к бумаге. Подпись вышла чересчур большая, но зато сразу было видно, что это подпись собаки.

Свадебный пирог оказался очень вкусным, и дону Ластику тоже перепал порядочный кусок. Вообще праздник прошел замечательно.

После свадьбы Хуан Тарелочка привез молодую жену к себе домой и тут же распорядился переделать свой самолет так, чтобы в нем было место для троих. Для кого? А как вы думаете? Догадались? Ну, тогда… пролетел скворец — сказке конец.

Так вот, друзья мои, на этот раз я расскажу вам об одном симпатичном старом сеньоре и таком же симпатичном мальчике. Старого сеньора звали дон Хуан Перес Перец, и был он генералом. Мальчик же был всего-навсего школьник, и звали его Хуанито Перес Перец. Нетрудно понять, что речь идет о дедушке и внуке.

Наверное, в их семье случилось какое-то несчастье, потому что от нее остались только Хуанито и дон Хуан. Во всяком случае, я твердо знаю, что с трехлетнего возраста мальчик все время жил со своим дедушкой и они успели крепко полюбить друг друга. Дону Хуану было уже довольно много лет, что нетрудно было угадать по его длинной седой бороде. И тем не менее это не мешало внуку, когда он был совсем малышом, залезать каждое утро к дедушке в постель — они ведь спали всегда в одной комнате — и плести косички из седых прядей почтенной бороды.

Само собой разумеется, что мальчик рос, а дедушка… дедушка старился, но, несмотря на это, в их комнате все время исправно стучали три сердца, а именно: дедушкино, внука и будильника. Будильник находился в дедушкином доме уже много лет, и его там любили совсем так же, как любят верных слуг, которые стали почти членами семьи, потому что долго делили с ней все ее радости и горести. Дедушка и внук сильно привязались к будильнику и даже придумали ему имя: они назвали его дон Тик-так.

Как я уже сказал, и это очень важно, дон Тик-Так жил у дона Хуана давно, еще с той поры, когда дон Хуан был молодым, поэтому будильник тоже полюбил своих хозяев, и, бывало, если дедушка задремлет в кресле или мальчик сядет учить уроки на завтра, старые часы стараются тикать чуть слышно, чтобы не мешать.