Ыныбас смотрел на брата во все глаза и не узнавал его: исчезли обычная молчаливость и угрюмость Оинчы, он хорошо и весело шутил с хозяйкой и мальчишкой, давал дельные и обстоятельные житейские советы самому Яшканчи...
Когда ударил первый гром и небо разорвала ветвистая молния, Оинчы рывком поднял расписной чочой и сказал громко, торжественно:
- Пусть будут обильны твои стада, хозяин! Пусть цветет вечной молодостью твоя жена! Пусть богатырями растут твои сыновья и красавицами дочери! И сам живи столько, сколько захочешь и сможешь!
Яшканчи привстал и поклонился дорогим гостям:
- Благодарю вас, добрые люди! Пусть ваш путь к избранной цели будет прямым, как полет стрелы!
И тотчас, нарушая обычай, привстала с полной чашей Адымаш:
- Пусть благословят вас ваши боги и духи!
Яшканчи крякнул: молодец, жена! И каму пожелание
высказала, и оруса не обидела!
Оинчы поставил выпитый до дна сосуд, спросил громко
и строго:
- Нет ли у вас печалей и забот на душе, люди? Я сниму их, как пушинку с воротника шубы!
- Есть, - сказала осмелевшая Адымаш, опережая мужа, который собрался было отрицательно мотнуть головой. - И только ты, Оинчы, снимешь их! Твое слово - всегда золото.
- Говори, женщина, если молчит твой муж!
- Ты - великий кам и пророк. Скажи нам с мужем правду, Оинчы: прекратились ли все наши несчастья или они только начались?
- Они миновали вас.
- Значит, нас ждет счастье? - обрадовалась Адымаш. - Где, за каким перевалом?
Оинчы думал долго. Потом твердо сказал:
- Ваше с мужем счастье, женщина, не в этой долине. Оно ждет вас за перевалом, путь к которому неблизок...
- Назови мне этот перевал, Оинчы! - попросил Яшканчи взволнованно и торопливо. - Я пойду к нему, если он даже на краю земли!
- Нет, этот перевал гораздо ближе...
Ыныбас замер. Теперь он понял, как и какими приемами действовали все камы его семьи! И не нашел в себе сил, чтобы осудить брата и отца. Каждый из них давал людям надежду, а вместе с ней и силы для борьбы! Это - много...
Оинчы мог назвать долину, которую выбрали бурханы. Но она - для посвященных! Неужели Оинчы возьмет на себя смелость и назовет вслух священное место?
- Иди в долину Теренг, за Ябоганский перевал, - сказал, наконец, Оинчы, стремительно обменявшись взглядами со своим спутником. - Там ты найдешь и счастье, и правду, и дружбу.
- И там хорошие пастбища? - не донес Яшканчи пиалу до рта.
- Там хорошие пастбища, - кивнул Оинчы, - и места много.
- А люди там какие? - задала свой вопрос Адымаш. - Дружно живут, не ссорятся из-за травы? Оинчы опять задумался. Потом сказал:
- Люди везде одинаковые, женщина. Но там есть один человек, который нужен тебе и которому нужен ты, Яшканчи. Ты можешь назвать ему только меня, этого хватит...
- Кто он? Я знаю его?
- Чет Чалпан.
Яшканчи расплылся в улыбке:
- Знаю Чета! Как же мне его не знать? Кочевали... Он прислушался к шуму дождя и прикрыл глаза. Теперь трава пойдет! Может, и не надо пока кочевать?
Глава девятая
НОЧНОЙ РЕЙД
Друзья всегда опаснее врагов - они держатся за душу человека и безразличны к его телу, а врагам нужно только тело, как носитель жизни, и совсем не нужна душа. И потому любой враг для Техтиека желаннее, чем друг! С врагом проще - торопись убить его сам, не жди, когда он убьет тебя. А вот с друзьями... Не слишком ли их много крутится сейчас возле хана Ойрота?
А началось все глупо и просто для Техтиека... На условной тропе он услышал призывной свист, знакомый только его людям, натянул повод, сдерживая коня. Из леса вышел исчезнувший больше года назад кайчи Чочуш.
- Ты? - поразился Техтиек.
- Я снова пришел к тебе.
- Правильно сделал. Говори, что тебе теперь нужно? Или ты забыл уговор? Кто приходит ко мне второй раз - приходит навсегда!
- Я знаю, Техтиек. Но я пришел не один.
- Тем лучше! Твои друзья - мои друзья!
Техтиек узнавал и не узнавал старого знакомого. Куда делся тот загнанный и смертельно напуганный парнями зайсана мальчишка? Сейчас перед ним стоял спокойный, уверенный в себе алып, заменивший топшур на боевое оружие. И Техтиек протянул ему руку, как равный равному:
- Я рад тебя видеть живым, Чочуш!
- Я тоже рад видеть тебя живым, Техтиек...
Чочуш повторил разбойничий посвист и на тропе появились четверо великолепных всадников в белых одеждах.
- Вот мои друзья. Бурханы.
Техтиек восхищенно прищелкнул языком:
- Какие у них кони! А?
- Мне и бурханам нужен приют, Техтиек.
- Будет! Все будет, алыпы!
Он привел их в свою пещеру, хотел закатить пир, какого еще не видели горы, но старший из гостей сказал:
- Не надо шума. Ничего не надо.
- Вы - гости, а я - хозяин! И мне самому решать, как встречать дорогих гостей! - Техтиек был горд, и ему хотелось, чтобы гости узнали еще и о его щедрости, о его богатствах и его могуществе. - Говори, Чочуш, что нужно!
Вместо Чочуша ответил старший из гостей:
- Ничего не нужно. Уймись, ничтожный человек, если не хочешь, чтобы я тебя прихлопнул, как муху.
Это было неслыханным: его, грозного Техтиека, хотят прихлопнуть! И кто?! Рука Техтиека рванулась к кинжалу и тут же пристыла к его рукояти, не в силах выдернуть оружие из ножен.
- На колени! - тихо, но требовательно сказал Белый Бурхан.
И Техтиек опустился на колени.
Чочуш не поверил своим глазам: перед дугпой Мунхийном стоял в униженной позе человек, одно имя которого наводило ужас на чинов полиции и горной стражи, на караванщиков Монголии и Китая, на любого алтайца, кем бы он ни был - нищим кайчи или знатным зайсаном! Человек, перед которым дрожали его соратники по разбою, сами не знающие страха и жалости! Человек, по которому
плакали не только тюрьмы Томска и Кузнецка, но и тюремный эшафот!
- Я навсегда отнимаю у тебя позорное имя Техтиека и даю тебе имя славного хана Ойрота, владыки этих гор и всех людей, которые в них живут! Повторяй за мной! Клянусь своей жизнью и кровью своей, своей памятью и своей смертью, что буду преданно и самозабвенно служить Белому Бурхану - посланцу неба, а также всем его приближенным, как находящимся тут, передо мной, так и тем,
имен которых я еще не знаю, но все они помечены святостью неба...
