- Кстати, у меня есть для вас радостное известие: принц жив здоров, только изменил внешность, - поведал Бреген.

- Чью внешность он выбрал? Аполлона Бельведерского?

- Нет, тритона. Но это - временно. Принц раз пять или шесть за год меняет внешность. Он заявил, что охладел к человеческим лицам. Так что, опасность больше вам не грозит, профессор.

Как раз в этом Атлантида не был уверен.

10

- Археология! Находки! Предметы древности! Чушь! - Дерпфельд метался по домус-блоку и кидался на стены. Буквально.

Золотая пыльца обоев сыпалась на него. Он обвалялся в пыльце, как в муке. И кто придумал эту забаву - обои с рисунком, который осыпается и вновь восстанавливается. Но, кажется, в этот раз Дерпфельд стрясет на себя весь узор. Ярость его была беспредельна.

- Почему чушь? - возразил Платон из одного чувства противоречия. - Мы слишком мало знаем о цивилизации эгейцев. Возможно, в их культуре есть нечто такое, что стоит десять миллиардов. В каждой культуре есть некое сакральное ядро, и оно бесценно. Если его отыскать...

- Что тут искать? Примитивная культура, убогая планета! - продолжал бушевать Дерпфельд. - Они вымирают и вырождаются. Разве ты не видишь?!

- Чудная планета. Куда шикарнее твоего Ра-я. Или тебя ревность гложет? Интуитивно чуешь конкурента?

- Мы говорим о культуре.

- Панно из раковин очень даже ничего. Если проследить развитие этого вида искусства...

- Ни одно панно не стоит десять миллиардов. Надо искать корабль. Ясно, что корабль есть. Коллапсация... Как же! Зачем уничтожать корабль такого класса?

- В том случае, если он представлял опасность для планеты. Все военные корабли имеют программы самоуничтожения, которые включаются...

- Да, знаю, знаю! В случае гибели экипажа и опасности экологической катастрофы. И все-таки я уверен, что мы должны искать "Елену Прекрасную". Корман нашел ее и составил карту.

- Корман не мог составить карту. Его не было на Дальнем.

- Вот как, приехали! Откуда же тогда карта?

- Не знаю. Елена нашла. Передала мне...

- Та-ак... Уже интереснее. Ты нарочно меня запутываешь?

- Нет, это факты тебя запутывают - не я. Дело не в корабле, упрямился Платон. - Надо продолжить раскопки на шельфе. Ключ - в самой цивилизации. Эгейцы оберегают нечто безумно для них дорогое. Бесценное.

- Кто тебе такое подсказал?

- Моя интуиция.

Профессор вдруг прекратил спор. А что, если обрывок ремня принадлежал кому-то из членов экипажа? Но ведь экипаж погиб. Ну и что? Какие-то вещи мог выкинуть на берег Океан. Как алмаз из солнечного паруса. Все сходилось. Алмаз, "Елена Прекрасная", даже кусок композита для гробов намек на гибель корабля. Да, задал загадку Корман, пусть лежится ему покойно в морге "Эдема".

Но при этом что-то подсказывало археологу: отгадка в поддельных рельефах. Ощущение, что он на верном пути, его не покидало. Археолог без интуиции - не археолог. Этот постулат известен еще со времен Шлимана.

11

- Привет, дружок, - обратился Платон к исследовательскому компу. - Что нового на сайте Эгеиды?

- Появилось голографическая запись Слокса. Включить?

- Давай.

Слокс вывалился в комнату в своем кресле-антиграве почти как настоящий. Улыбнулся человекоподобной улыбкой и заговорил:

- Кто ратует за исключительно морское существование Эгеиды бессознательно, а скорее сознательно, хочет полного исчезновения нашей цивилизации. Мы - уникальная раса, сумели сменить один образ жизни на другой. Какой еще галактический народ смог полностью измениться и изменить свою планету, и при этом не утратить своего прошлого. Мы достаточно пластичны и восприимчивы к внешним воздействиям, и мы можем сформировать новый образ галактического существа, то есть сделать то, что не под силу людям. Лишь находясь на суше, можно оценить море. Лишь отталкиваясь от суши, можно оберегать море. Столица моря может быть только на суше. Для разогрева цивилизации нужна зона конфликта. Лучшая зона конфликта - это граница стихий...

Слокс-голограмма кружился по комнате домус-блока. Его голос заворачивал. Он не говорил - колдовал:

- Наше главное достояние - Океан. Эгеида не может лишиться Океана. Но путь в Океан - это отказ от Океана. Находясь в Океане, нельзя оборонить Океан. Великолепный чистый сакральный подвиг умерщвления принесен нам именно Океаном. Подвиг во имя высокого разума.

- Заткнись!

И Слокс замолчал. Но его голограмма продолжала кружить по комнате и беззвучно открывать рот.

- Отключить связь, - приказал профессор компу.

И Слокс исчез.

- Тайна Эгеиды - в ее прошлом! - выкрикнул Платон. Как будто с кем-то спорил. Со Слоксом? Или с Дерпфельдом?

Все споры умозрительны и бездоказательны. Логика не работает, данные засекречены. Что происходит с цивилизацией, когда она ломает свой ментальный ориентир? Она погибает. Даже если при этом кажется, что продолжается развитие. Даже если армии Империи захватывают одну страну за другой, это уже не имеет значение. Если Боги умерли, значит, скоро умрут и люди. И останутся только руины - более или менее величественные. На святыню нельзя поднять руку. Против богов не восстают. Да, их убивают. Но только вместе с собой.

Для Эгеиды, планеты восьми материков, Океан, этот символ хаоса, не мог быть богом. Наверняка прежняя культура ориентировалась на сушу. Корабли на старинных изображениях примитивны - уж явно не морской народ создавал эти катамараны и плоскодонные баржи, и пыхтящие от натуги, плюющиеся черным дымом пароходы. Их назначение - перебраться из одной бухты в другую. Их предел - опасливое каботажное плавание. Да и к чему большее, если все материки были связаны друг с другом удобными перешейками? Обрабатывай камень, мости дороги и строй, строй... Крепости-замки, - вот символ прежней Эгеиды. Крепости над морем. А что теперь? Теперь эгейцы мучительно ищут свой путь. И находят лишь возможность уцепиться за берег, втиснуться в кресло стража и радоваться своей жизни. Да, Стато радуется. И Морив. И Криг... И Имма. Стоп. Имма совсем не радуется. Напротив, кричит от отчаяния. И готова бежать. А что если сыграть на этом... Кажется, она готова на все, лишь бы покинуть Эгеиду.