- Что будет с нами, если Марвин признается?

- С юридической точки зрения случай сложный, но судебного разбирательства не миновать.

Мне стало не по себе.

- Нас посадят?

- Не обязательно. Если мы с тобой от всего открестимся, дело сведется к противостоянию двух свидетельств. Рассказав суду о пьянстве и умопомрачении Марвина, мы дискредитируем его показания.

- Тогда в чем дело? Нас двое, а он один. Кому поверят?

Джим многозначительно посмотрел на меня, словно говоря: "Ну и дурень же ты".

- Если тебя устраивают следствие и долгий судебный процесс, то мне они совсем не нужны.

- Мне тоже не нужны. Но как понимать твою вчерашнюю оду дружбе? Может, поговорить с Марвином серьезно?

Джим помолчал, потом полез за сигаретами. Он хранил их в ящике для снастей, который почему-то всегда был заперт.

- Слишком поздно. Он не станет нас слушать.

- А может, пройти всю эту индейскую паувау, весь этот обряд очищения? Согласен, это тягомотина, но зато мы сбросим с плеч тяжкий груз. К тому же, доказательств нет, и дело не дойдет до суда.

- Так-то оно так, да есть одна закавыка. Марвину я об этом не говорил, но в сентябре намерен баллотироваться в законодательное собрание штата.

- Поздравляю.

- Спасибо. Но ты понимаешь, что скандал мне без надобности. Случись что, и в ноябре моей фамилии уже не будет в избирательном списке.

- А ты не мог бы уговорить Марвина помолчать до выборов? А потом он, глядишь, угомонится.

Джим буквально пробуравил меня взглядом.

- Нет. Слишком поздно.

В этот миг мой поплавок ушел под воду.

- Клюет! - воскликнул я.

Это был сигнал рулевому, которому надлежало заглушить мотор и, если понадобится, спешить на подмогу.

- Что у тебя на уме? - успел спросить я, пока Марвин бежал на корму.

- Несчастный случай, - невозмутимо ответил Джим.

Лов был чудесный! Похоже, сегодня рыба решила сама прыгать в лодку. У нас все получалось, и я почти забыл о наших неприятностях. В полдень вдруг подул ветер, надвигалась настоящая буря, и нам пришлось покинуть плавучий дом. Я не возражал: мы наловили столько форели, что её вполне хватит на два дня.

Когда буря утихла, мы разбили новый лагерь. Марвин пошел за дровами, Джим вызвался чистить рыбу, чем немало позабавил Марвина и меня: мы же знали, что он терпеть не мог пачкать свои белые крючкотворские руки. Уходя в лес с пилой, Марвин бросил:

- Все, отправляюсь. А то вдруг Джим скажет, что я ослышался.

Я принялся помогать Джиму. На это он и рассчитывал, поскольку теперь мы могли продолжить беседу с глазу на глаз. Я был готов выслушать предложения Джима, но, разумеется, не собирался отправлять Марвина на тот свет.

Пока мы орудовали рыбными ножами, Джим развивал свой план.

- Надо полагать, завтра опять будет буря, и мы сможем воспользоваться удобным случаем. Я все подстрою так, чтобы стать за штурвал, а потом заглушу мотор и скажу, что он сломался. Ты механик, вот и будешь помогать мне чинить его. Потом под каким-нибудь предлогом позовешь Марвина. Если поблизости окажутся другие лодки, не страшно: видимость во время ливня близка к нулю, и нас никто не заметит. Я выйду на палубу, подкрадусь к Марвину сзади и... - Джим рубанул рукой воздух.

- Несчастный случай на рыбалке?

- Вот именно. Он поскользнется на мокрой палубе и сверзится за борт. Мы будем в кубрике и ничего не услышим, поэтому об исчезновении Марвина узнаем, только когда стихнет буря. Разумеется, его уже не будет в живых.

- Как мы объясним то, что были внизу, а он - на палубе?

Джим со вздохом покачал головой, дивясь моему тугодумию.

- Он был под мухой и решил проверить, клюет ли рыба в дождь. Пьянство - основная причина несчастных случаев на воде.

- Ты все продумал.

- Подготовка - залог успеха. Ты убедился в этом пятнадцать лет назад. Сегодня она так же важна, ты согласен?

Я взял очередную рыбину.

- Ну, как, ты решил рискнуть? - спросил меня Джим. - Учти, никто не может ручаться, что мы не попадем за решетку, если Марвин заговорит.

- Не знаю, - ответил я.

- Пятнадцать лет назад грязная работа досталась мне, - продолжал Джим. - Теперь тоже. Ты со мной или нет?

- Ну что ж, ладно... - соврал я.

Утро выдалось ясное, небо было чистым и прозрачным, как кристалл. Фермеры часто молят бога послать им такую погоду. Молился и я - впервые после Кореи.

Мы с Марвином решили поехать поудить. Джим был недоволен - ведь рыбы уже было столько, что хоть лавку открывай, поэтому он остался на берегу загорать и читать книжку, а после обеда предложил поехать полюбоваться здешними красотами. С чего бы вдруг? Наверное, не хотел оставлять меня наедине с Марвином.

А тому опять приспичило рыбачить. Я поддержал его, и Джим, поворчав малость, уступил.

Я не знал, что сказать Марвину. Нутром я чуял, что должен выдать ему замысел Джима, но сделать это было не так-то просто. Я знал Марвина не лучше, чем Джима, и не представлял себе, как он поведет себя. Вдруг взбесится, если у него и впрямь неустойчивая психика. И тогда я окажусь кругом виноватым. В конце концов я решил помешать Джиму собственными силами. К тому же, на вид Марвин был совершенно здоров, и это очень беспокоило меня, если учесть, какую характеристику дал ему Джим.

К счастью, клева не было. Болтали мы о пустяках, но, по крайней мере, ни на что не отвлекались.

Наконец я спросил Марвина:

- Как дела дома?

- Грех жаловаться, - ответил он. - Я уже свыкся с мыслью о разводе. Тут ничего не попишешь. На работе все в порядке. Живу от комиссионных до комиссионных, с голоду не пухну.

- Рад слышать, - сказал я, вспомнив, что Джим оценил положение, в которое попал Марвин, как бедственное. - По-прежнему сбываешь утепленные оконные рамы?

Марвин расхохотался.

- Нет. Обрыдло обивать пороги и смотреть, как перед твоим носом захлопываются двери. Год назад я сдал экзамен на должность торговца недвижимостью. А ведь это - почти разрешение чеканить монету или печатать деньги. Рынок развивается. Могу предложить тебе земельный надел, летний домик. И рыбалка в тех краях не хуже, чем на нашем озерце.

- Может, на следующий год.

- А у тебя как дела?

- Тоже не жалуюсь.

- Я ведь и пить бросил. Рано или поздно налажу свое житье-бытье. Марвин похлопал себя по животу. - А сколько калорий сжигаю. Моя новая подружка не хочет, чтобы я сидел дома на диване! Предпочитает, чтобы мы на нем кувыркались.

- Чертовски рад за тебя.

Признаться, за два прошедших дня я действительно ни разу не видел Марвина в подпитии, а ведь пива было - хоть залейся!

- Мне приятно было узнать, что теперь ты реже видишь кошмарные сны, продолжал он.

- Сам знаешь, время - великий целитель. Надеюсь, я не будил тебя своими ночными воплями? Если да, извини.

- Нет, меня ты не беспокоил. Джим сказал, что проснулся из-за тебя позапрошлой ночью, но ведь он спит очень чутко. Ого! Скоро польет! - Он указал на лесистые холмы на северном берегу озера. Над верхушками нависали черные громады туч. Да, верно, минут через десять начнется настоящий потом. Марвин принялся сматывать удочки. - Кружку горячего какао и партию в картишки? - Спросил он. - Как ты на это смотришь?

- Согласен, - ответил я. Поднялась волна, и меня уже укачивало.

Дальнейшие события развивались в полном соответствии с придуманным Джимом планом. Буря была страшная, дождь остервенело барабанил в иллюминаторы, и мы едва видели поверхность озера. Качало так, что казалось, будто мы плывем на утлой додчонке через Бермудский треугольник. Джим стоял за штурвалом, а мы с Марвином дулись в карты.

Вдруг мотор заглох. Джим смачно чертыхнулся и сообщил нам, что последние полчаса слышал какое-то странное чихание в двигателе. И попросил меня выйти на палубу, чтобы посмотреть, в чем дело.

Я согласился. Марвин тотчас вскочил и предложил свою помощь. Я сделал вид, будто копаюсь в моторе, а сам не сводил глаз с Марвина, твердо решив, что, как только из-за угла рубки появится Джим, я брошусь на него и помешаю ударить Марвина по темени. Возникнет небольшая потасовка, которая поможет выяснить, кто на чьей стороне и не строят ли Джим с Марвином каверзу вашему покорному слуге.