Литмир - Электронная Библиотека

— Нет, — возразил я, — для подобных операций требуются молодые и безупречно здоровые люди.

— Этого тоже недостаточно, — сказал префект. — Вы забываете про юридическую сторону проблемы. Допустим, вы захотели бы в интересах будущего науки отдать ей легкое, или почку, или другую часть своего тела. Так вот, вы не имеете на это юридического права. Отбросим случай с отцом или матерью, жертвующими собой ради ребенка, что тоже порождает проблемы. По ныне действующим законам никто не имеет права добровольно соглашаться себя изувечить.

— Остаются смертники, — сказал я.

— Точно! Совершенно очевидно, что приговоренный к смертной казни молодой, здоровый субъект, и к тому же давший согласие, — таково основное условие, — вот тот человеческий материал, который может быть предоставлен в распоряжение ученого.

— Но такого почему-то никогда не происходит. Я лично ни о чем таком не слышал.

Андреотти посерьезнел. Он наклонился ко мне, словно опасаясь, что его услышат посторонние.

— Ошибаетесь. У нас есть осужденный. Это Миртиль.

Я совершенно позабыл про Рене Миртиля. А между тем два года назад все газеты наперебой писали о нем в хронике происшествий. Он похитил в аэропорту Орли груз с золотом, предназначавшийся Национальному банку Франции. Поистине, ограбление века! Четырех миллиардов как не бывало. Два конвоира убиты. Миртиля приговорили к смертной казни. Но потом другие события постепенно заслонили это происшествие. Мало ли в мире государственных переворотов и военных агрессий, чтобы к убийце, пусть даже гениальному, у публики пропал интерес?

— Миртиль согласился по доброй воле, — сказал префект. — Он — особый случай.

— Значит, преступник в курсе дела? Андреотти вздохнул:

— Дорогой друг, вот уже несколько месяцев без нашего ведома происходит такое!… Скажем, если угодно, что государственными интересами прикрываются в тех случаях, которые бы в иные времена… Ладно, об этом ни слова. В самом деле, я узнал, что Миртиль предчувствовал…

— Но послушайте, господин префект, это же немыслимо… Ну кто пожелал бы присоединить… к своему телу… часть тела убийцы…

— Погодите, не горячитесь… У вас еще будет много поводов для удивления… Сначала вернемся к Миртилю. По правде говоря, это он сам однажды известил через капеллана директора Санте [1], что готов посмертно отдать свое тело медикам, ученым и тем самым способствовать прогрессу науки. В тюрьме Миртиль совершенно переменился… Я встретился по приказу начальства с его духовником — человеком весьма достойным. По его словам, Миртиль искренне обратился к вере. С того дня, как он вышел из-под влияния своей любовницы, некой Режины, которая по-прежнему заключена в Петит-Рокет, он преобразился.

— Или же разыграл комедию.

— Но какая ему корысть?.. И потом, вы же понимаете, одни его слова нас не устроят. Нет. В том-то и дело, что Миртиль, в доказательство своих слов, указал место, куда он спрятал украденное золото, так что мы вернули сокровища по принадлежности… Словом, когда я говорю «мы»… вы меня понимаете… Поэтому-то его предложение и было принято… — префект понизил голос, — и вот почему его апелляцию о помиловании отклонили лишь на прошлой неделе. С решением тянули до того момента, пока все не подготовили. Казнь Миртиля состоится завтра утром.

— Признаюсь, господин префект, что не вижу…

— Сейчас увидите. Подведем итог: с одной стороны, у нас имеется хирург, способный осуществить, как я вам только что сказал, полную пересадку. С другой — универсальный донор, поскольку все части его тела — вы меня поняли, — все!… — предоставлены в наше распоряжение… Наконец, настал тот день, когда по прогнозам дорожной полиции на дорогах ожидается двести пострадавших… Ну как, теперь вы догадываетесь о характере намеченного эксперимента?

Да, меня внезапно осенила догадка, и это было таким потрясением, что я не мог удержаться и тоже встал и зашагал по просторному кабинету префекта, богатая драпировка которого, несомненно, никогда не приглушала более невероятные конфиденциальные сообщения.

— Это безумие, господин префект, — заявил я. — Чистое безумие!

— Вначале я реагировал точно так же, как вы… Но как, по-вашему, когда была взорвана первая атомная бомба, разве это не было безумием? А когда послали первого человека в космос, разве это не было безумием? Мне сказали… вы меня внимательно слушаете?.. что Франция имеет возможность занять первое место в той сфере, в которой, по утверждению врагов нашего государства, а также некоторых его друзей, другие страны давно ушли вперед. Следовательно, эксперимент состоится… Точнее, он уже проводится… Позвольте мне закончить. Прежде чем вдаваться в подробности, я должен вас предупредить, что все это сохраняется в полной тайне. В курсе событий лишь несколько высокопоставленных лиц. Если Марек потерпит неудачу… ну что ж, тем хуже, придется ждать другого случая. Если же добьется успеха… вот тут-то, мой дорогой друг, в дело вмешаетесь вы.

— Каким образом?

— Вы прекрасно понимаете, что, достигнув положительных результатов, мы не станем сразу трубить на всех перекрестках. Пересадить руку, ногу… голову еще недостаточно. Надо ждать. И нам, возможно, придется набраться терпения на целые месяцы, чтобы увидеть, как чувствуют себя люди, перенесшие такую сложную операцию, не повлечет ли за собой пересадка органов побочных явлений. Короче говоря, нам потребуется человек, который будет поддерживать контакт с нашими подопечными, записывать их высказывания, наблюдать за их реадаптацией. Высшую инстанцию особенно интересует нравственная сторона эксперимента, как я и сказал в самом начале нашего разговора. Вас наделят всеми полномочиями, и вы станете вольны организовать свою работу по собственному усмотрению. Только раз в месяц вы будете предоставлять мне отчет. Забудьте, что вы служащий префектуры. И конечно, не может быть и речи о том, чтобы угождать начальству. Объективно констатировать факты — вот, что от вас требуется, проследить, возвращаются ли прооперированные к нормальной жизни, или на них легла печать хирургического вмешательства, психологические последствия которого непредсказуемы.

— Не думаете ли вы, что психиатр…

— Только не психиатр! Ничего такого, что могло бы породить у них комплексы. Нет! Вы станете их другом… Войдете к ним в доверие. Я знаю, у вас прекрасно получится. Ну и как? Вы согласны?

— Я хотел бы немножко подумать.

— К несчастью, у нас на это нет времени. Повторяю, эксперимент уже проводится. В этот самый момент все жандармерии Парижского округа получили приказ доставлять в клинику профессора Марека лиц, пострадавших наиболее серьезно. Приняты все меры, чтобы их транспортировка ни у кого не вызывала любопытства. Марек отберет объекты, способные вынести пересадку. Это очень сложно из-за различий в составе крови, общего состояния пострадавших, возраста, а в некоторых случаях из-за семейного положения. Возможно, мы столкнемся с жестокими вопросами совести. Теперь вы видите, дорогой друг, почему я обратился именно к вам.

Я был поставлен в крайне затруднительное положение, так как слишком хорошо узнал закулисную сторону политики и ясно видел ожидающие меня трудности, но тем не менее эта необычная миссия меня привлекала. Когда-то я долго колебался, делая выбор между правом и философией. Мой отец настоял на моем поступлении в Административную школу, но я не утратил вкуса к научной работе и все свободное время отдавал изучению таких столь мало известных психических явлений, как передача мыслей на расстоянии, предчувствие, ясновидение. Андреотти хорошо знал, что делает, предлагая мне столь неблагодарное дело. И тем не менее я никак не мог принять окончательного решения.

— Так что же все-таки возьмут у Миртиля для пересадки? — спросил я.

— Но… все… — сказал префект. — У Марека нет намерения использовать только тот или иной орган. Он хочет взять все. Случай слишком уж благоприятный. Подумайте: ведь на нашу голову падут десятки умирающих — у одного раздроблены ноги, второму угрожает ампутация руки, у третьего продырявлен желудок, или раздавлена грудная клетка, или размозжена черепная коробка. Завтра в этот же час Миртиль мог бы исчезнуть в полном смысле слова, но его сердце, голова, внутренние органы могли бы вернуть жизнь невинным жертвам дорожных происшествий. Благодаря ему шесть или семь человек выживут.

вернуться

Note1

Центральная тюрьма в Париже. (Примеч. перев.)

2
{"b":"5051","o":1}