А Митьки словно и не было.

Ушел Митька.

Смотрит Вяземский - только дверь на улицу слегка приоткрыта да лежит в углу забытая Митькой дудка.

Глава четвертая

ДОБРЫЙ БАРИН

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Третий день кривой Савва жил в Питере. Привез Савва из Закопанок соленые огурцы, продавал ведрами.

- Огурцы соленые! Соленые-моченые! Кому соленые? - надрывал он глотку.

Да только мало кто покупал. Огурцов на базаре и без того хоть пруд пруди.

На четвертый день с самого утра Савва опять стоял около своих кадок отмерял огурцы. А рядом с бочками лежала большая краюха хлеба. Савва по куску от нее отламывал и ел. Вдруг видит - чья-то рука тянется к краюхе хлеба. Схватил он руку. Обернулся - мальчишка. Посмотрел - Митька.

Признал и Митька кривого Савву - растерялся.

- Жив! Ить те жив! - вскричал Савва. - Ух, радость-то какая! А мы тебя похоронили. Еще в тот год узнали, что ты от господ убег. А потом сказывали: уже по весне нашли в лесу замерзшего мальчишку. Так мы думали... Ан нет, жив-таки!

И рассказал Савва Митьке и про отца, и про мать, и про всю Закопанку.

- Жизнь-то в Закопанке совсем расстроилась, - говорил Савва. Распродали господа мужиков. Старосту Степана Грыжу - так и того продали. А родителев твоих, - говорил Савва, - сосед, князь и енерал Юсуповский, купили. Помещик-то у них добрый. А наши-то господа совсем разорились. Лесок, что по ту сторону речки, продали. Землицу, что от старой баньки шла, тоже продали. И из дворовых всего два человека осталось - девка Маланья да я. Кривой - никто не берет. Эхма, было времечко! - закончил свой рассказ Савва. - Другие нонче пошли времена.

- А вы тут чего, дядя Савва? - спросил Митька.

- Как - чего? Я теперь на месяц кажин раз в Питер езжу. Барыня посылают. Пшено вожу, редьку, огурцы. Оно дороже выходит... Да ты о себе расскажи, о себе.

Митька рассказал.

- Ить дела! - проговорил Савва. Потом подумал, сказал: - Митька, завезу-ка я тебя до родителев. Вот уж радость будет! А там, глядишь, князек ваш тебя и выкупит. Вот и заживете все вместе!

Всю дорогу Митька только и думал, что об отце и матери.

Ехали по талому снегу. Бурлили ручьи. Светило солнце.

И Митьке было легко и радостно.

- Дядя Савва, - спрашивал Митька, - а кот Васька жив?

- Жив, жив, - отвечал Савва. - Чего ему не жить!

- Дядя Савва, а барин, он добрый, выкупит?

- Выкупит, - отвечал Савва. - Вот крест - выкупит!

Как и обещал, привез Савва Митьку домой.

- Аксинья! - позвал. - Аксинья! Принимай гостя.

Выбежала Аксинья, увидела Митьку, онемела от счастья. А потом как заголосит, как заплачет! Схватила Митьку, целует...

- Ох ты, мой родненький! - причитает. - Похудал... Ох ты, мой ненаглядный.

Вышел Кузьма, посмотрел на сына, признал не сразу.

- Что стоишь? - крикнула Аксинья. - Чай, сын прибыл... Митя, Митенька! - и снова заголосила.

На шум выбежал кот Васька. Посмотрел на Митьку, мяукнул; подошел, выгнул спину, задрал хвост и стал тереться о Митькины ноги.

- Признал, признал! - воскликнул Савва. - Ить ты, паршивец, признал!

А Митька стоял, вытирая рукавом намокшие глаза. И не знал, плакать или смеяться.

Митька был счастлив.

БЛАЖЕННЫЙ

Князь Гаврила Захарович Юсуповский был генералом русской армии. Под Фокшанами генерал получил тяжелое ранение в голову, вышел в отставку и поселился в своем новгородском имении. Занялся генерал хозяйством. Усадьбу привел в порядок, дом перестроил. Накупил дворовых, тягловых мужиков прикупил. Выписал садовника из Питера и повара. И пошло генеральское хозяйство в гору. Барин был добр. Мужиков не обижал, на пасху и рождество гостинцами баб одаривал, а в день святого Гаврилы раздавал всем по пять копеек медью и бочку браги выкатывал.

Только стали мужики вскоре замечать за барином какие-то странности. Забываться стал временами, на себя всякое наговаривал. То возьмет в рот кинжал, бегает по двору и кричит: "Турок я! Турок!" То положит на порог голову и заплачет: "Пугачев я, Емелька, рубите мне, вору и разбойнику, буйную голову!" А еще, когда грянет, бывало, гром, бледнел барин и начинал шептать: "Война, война, снова турка в поход идет!"

В день приезда Митьки побежал Кузьма к князю, бросился в ноги.

- Не откажи, барин! - просит. - Уж пожалей, откупи сынка у графа Гущина!

Рассказал Кузьма генералу про Митьку, стоит на коленях, просит.

- Вот оно как! - удивился генерал. - На войне, говоришь, был?

- Был, был! - зачастил Кузьма. - Медаль с той войны привез.

- Ме-даль? - протянул генерал.

Приказал князь привести к нему Митьку.

- Падай, падай барину в ножки! - подталкивает Кузьма Митьку.

А Митька по-солдатски отбил шаг, подошел к генералу и докладывает:

- Солдат гренадерского Фанагорийского полка Дмитрий Мышкин прибыл!

У Кузьмы от удивления скула отвалилась. "Ну, все испортил", - решил.

Оказывается, нет. Взглянул генерал на Митьку, сказал: "Вольно". Потом обошел вокруг Митьки, осмотрел со всех сторон, медаль пощупал и ответил: "Ладно. Откуплю".

Кузьма бросился целовать барскую руку. А генерал вдруг как закричит: "Не трожь, не трожь, сейчас взорвется!" Отскочил Кузьма, стал неловко кланяться и пятиться к выходу.

- Что с ним, тять? - спросил потом Митька.

- Блаженный, - ответил Кузьма.

И вот снова живет Митька в родительском доме. И снова помогает отцу и матери.

А вечером все соберутся в светелке. Отец что-то стругает, мать веретено крутит. А на печи сидит кот Васька и, как прежде, смотрит на Митьку хитрым взглядом. И всем хорошо. И мирно трещит лучина, и от каждого вздоха, словно живое, колышется яркое пламя.

КАРТЫ

Неделю Митька прожил спокойно, а потом вызвал его к себе барин.

- Давай, - говорит, - играть в карты. Я тебя этому искусству враз обучу.

Вначале стал генерал Митьке карты показывать.

- Это, - говорит, - двойка, это тройка, это семерка. Так что старше, - спрашивает, - двойка или семерка?

- Семерка, - отвечает Митька.

- Правильно, - говорит генерал. - Молодец!

Потом стал объяснять картинки.

- Это, - говорит, - валет, это дама, это король. Кто старше?

- Король, - отвечает Митька.

- Правильно, - говорит генерал. - Ну, дело у тебя пойдет.