- Иногда трудно предугадать ситуацию на дорогах, - заметил адвокат. Я обычно стараюсь приезжать на встречи на пять-десять минут раньше. Таким образом, если я попадаю в пробку, у меня есть запас.

- Тонкий намек? - спросил мужчина.

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

- Нет, я просто сообщил о своей привычке. На тонкости у меня обычно не хватает времени. Вы хотели у меня проконсультироваться, мистер Картер?

- Да.

- Я не могу с уверенностью утверждать, что возьмусь представлять вас, - заявил Мейсон. - Адвокату всегда приходиться быть осторожным, выбирая потенциальных клиентов, чтобы не возникло конфликта интересов. Так что, для начала, опишите мне ситуацию в общем и целом, не вдаваясь в детали. У моей секретарши записан ваш адрес: авеню Вауксман, шестьдесят два тридцать один. Все правильно?

- Да. Я сейчас там живу.

- Какой адрес вашего офиса?

Мужчина колебался какое-то время, потом покачал головой и ответил:

- У меня его нет. Я... в общем, отошел от дел.

- Хорошо. По какому вопросу вы хотели у меня проконсультироваться?

- Я действую от имени друга.

- Продолжайте, - подбодрил Мейсон.

- Это очень дорогой для меня друг, женщина, жена другого моего друга.

- Ее фамилия?

- Джилман. Нэнси Джилман. Сейчас я живу в ее доме. Ее и ее мужа. Авеню Вауксман, шестьдесят два тридцать один - это их адрес.

- Понятно, - сказал Мейсон, ничего не выражающим голосом. - И что случилось с миссис Джилман?

- Ее шантажируют.

- Вы уверены?

- Уверен.

- И, как ее друг, вы хотите, чтобы я что-то предпринял? - уточнил Мейсон.

- Давайте не будем торопиться, мистер Мейсон. Прежде, чем что-нибудь предпринимать в случае шантажа, следует выяснить, почему шантажируют этого человека.

- У вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу? - спросил Мейсон.

- Если честно - нет. Это мне как раз требуется разузнать.

- Что еще?

- Пока все. Когда мы будем знать, что из ее прошлого дает основания для шантажа, мы примем какое-нибудь решение.

- А вам известно, кто именно ее шантажирует?

- Да.

- Кто? - в голосе Мейсона послышалась явная заинтересованность.

Посетитель колебался с минуту, а потом ответил:

- Наверное, мне следует вам все откровенно рассказать, мистер Мейсон, и выложить свои карты на стол. Ее шантажирует частный детектив по имени Вера Мартель. Второе имя шантажистки начинается на М. На визитках и бланках ее имя значится, как "В.М.Мартель, детектив". Ничто ни на визитках, ни на бланках не указывает на то, что она женщина. У нее есть офис здесь и еще один в Лас-Вегасе. Она специализируется по бракоразводным процессам. То есть, вернее будет сказать, что большинство обращающихся в ней людей так или иначе заинтересованы в бракоразводных процессах.

- Что вы хотите от меня? - спросил Мейсон.

Мужчина достал конверт из кармана и заявил:

- Я предпочел бы расплачиваться за все только наличными, мистер Мейсон. Вот здесь у меня приготовлено семьсот пятьдесят долларов. Посетитель опустил руку в конверт и достал пятисотдолларовую купюру, две стодолларовые и одну пятидесятидолларовую. - Вам потребуются деньги на расходы. Придется нанять частных сыщиков. Я также прямо сейчас хочу заплатить ваш аванс.

Мейсон не шелохнулся на стуле и не притронулся к деньгам.

- Сколько времени вы планируете находиться в нашем городе? поинтересовался Мейсон.

- Пока не разберемся с этим делом.

- Если мне понадобиться с вами связаться, я должен просто позвонить в дом Джилманов? - уточнил адвокат.

- Боже! Не звоните мне туда! - воскликнул посетитель.

- Тогда как можно с вами связаться?

- Я... я сам вам позвоню. Мне не хочется, чтобы люди, у которых я остановился... даже, как близкий друг семьи... они подумают, что я лезу не в свое дело.

- Понятно. Вы намерены жить у Джилманов какое-то время?

- Да. Только, пожалуйста, не звоните мне туда. Я сам свяжусь с вами.

Мейсон внимательно посмотрел на посетителя, разглядывая несколько расплывшуюся фигуру, густые брови, спокойные, задумчивые карие глаза за очками в черепаховой оправе, длинную прядь волос, зачесанную на макушку, чтобы прикрыть уже появившуюся лысину.

- Вы находитесь в доме Джилманов в течение дня? - спросил Мейсон.

- Мистер Мейсон, я же сказал вам, что сам свяжусь с вами, - с некоторым раздражением ответил посетитель. - Пожалуйста, не звоните мне туда.

- Я пытаюсь выяснить ситуацию, - объяснил Мейсон. - Потому что только тогда я смогу решить, браться за ваше дело или нет.

- Все очень просто объясняется, мистер Мейсон. Я - давнишний друг мистера Джилмана. Мистер Джилман был очень удачно женат. У него есть дочь Мьюриель. Ей двадцать лет. Она живет в том же доме. Первая жена мистера Джилмана погибла в автокатастрофе, и он женился во второй раз. У Нэнси, его теперешней жены, есть дочь от первого брака. Ее зовут Гламис - Гламис Барлоу. Она одного возраста с дочерью Джилмана - им по двадцать лет. Очень милая семья. Я люблю всех членов семьи. Обе дочери - очаровательные девушки. У них разные вкусы и воспитание, - тут они полная противоположность друг другу, однако, они одинаково преданны и искренни. Мьюриель Джилман сдержана, серьезна, но чрезвычайно умна и быстро соображает - здесь она подобна молнии. Гламис Барлоу - смелая и довольно острая на язык, но привязана к своим друзьям и не способна на измену. Я не хочу, чтобы что-то омрачило жизнь девушек. Они, если можно так выразиться, стоят на пороге счастья.

- Вам очень нравятся эти девушки?

- Я люблю их. Они преданные дочери, молодые женщины, с которых следует брать пример. У них разная внешность и манеры, но по определенным чертам характера - положительным чертам - их можно считать двойниками.

- Шантажируют миссис Джилман?

- Я так считаю, однако, это может иметь отношение к одной из дочерей.

- Чем занимается мистер Джилман?

- Инвестициями. Он покупает недвижимость, модернизирует ее, потом продает. У него отличная деловая хватка. Он также выступает менеджером нескольких инвестиционных пулов.

- Вы давно с ним знакомы?

- Очень давно.

- Чем занимается его теперешняя жена?

- Художница, вернее, имеет художественные наклонности. Она любит рисовать, интересуется фотографией. В настоящее время экспериментирует с портретами. Она делает обычный снимок, увеличивает, однако, печатает его нечетко, чтобы почти не было резкости. Затем она покрывает очертания масляными красками. Фотография составляет лишь контур. По завершении работы вы смотрите на картину, написанную красками. Практически невозможно догадаться, что в основе лежит фотография.