- Об этом вы говорили у нее на квартире?

- Да.

- Утром семнадцатого?

- Да.

- И в то время она передала вам чек, на котором стоит ее подпись?

- Да.

- А когда вы сказали, что подпись Розы Килинг под этим письмом является истинной, я предполагаю, что вы частично руководствовались сравнением с подписью на чеке?

- Да.

- А откуда вы знаете, что подпись на чеке является истинной?

- Во-первых, потому что я видел, как она его подписывала, а, во-вторых, банк акцептовал его.

- Чек у вас с собой?

- Да.

- Я хочу на него посмотреть и хочу, чтобы он был приобщен к делу в качестве доказательства, - заявил Мейсон.

- Это незаконно, не относится к делу и несущественно, - выразил протест Гановер.

- Это один из документов, на который ссылается свидетель, заявляя, что письмо подписано усопшей, - ответил Мейсон.

- Но она сама сообщила ему, что написала письмо, - возразил Гановер.

- Так утверждает свидетель, но, к сожалению, Розы Килинг нет в живых, чтобы подтвердить или опровергнуть его показания. Заявляя, что подпись является истинной, свидетель основывается на сравнении с подписью под другим документом, находящимся в его собственности. Естественно, при таких обстоятельствах, я имею право на изучение этого документа.

- Хорошо, - неохотно согласился Гановер. - Если вы хотите, чтобы это дело продолжалось бесконечно, я думаю, вы имеете право растягивать его то под одним, то под другим предлогом. Покажите ему чек, мистер Эндикотт.

Ральф Эндикотт достал бумажник, вынул оттуда удостоверенный чек, который ранее показывал Мейсону, и сказал:

- Пожалуйста, будьте очень осторожны с этим чеком. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Это доказательство.

- Естественно! - ответил Мейсон. - Секретарь проштампует его прямо сейчас.

Секретарь сразу же поставил штамп на чеке.

- Когда вы ушли из квартиры Розы Килинг?

- Я уже обсуждал это с вами и лейтенантом Трэггом. Я ушел примерно в восемь тридцать. Я могу отчитаться за каждую минуту этого дня.

- Пока это все. Может, мне придется задать вам пару вопросов позднее. Ваша Честь, я хотел бы, чтобы этот чек сфотографировали.

- Хорошо, - согласился судья Осборн.

- Я останусь здесь, пока не получу чек обратно, - со свирепым видом заявил Эндикотт. - Я не возражаю, чтобы вы его фотографировали, но требую вернуть его мне.

- Мы сделаем фотостат в первый же перерыв, - успокоил его секретарь. - Это займет не более десяти минут.

- Прекрасно. Я думаю, мистер Эндикотт все равно хочет остаться на слушании дела, - заметил судья Осборн, улыбаясь Эндикотту.

- Меня это вполне устраивает. Я задержусь, - сказал Ральф Эндикотт и проследовал в дальние ряды зала, где сидели его брат и сестра.

- Лейтенант Трэгг, пожалуйста, вернитесь для дачи показаний, пригласил Гановер, и Трэгг снова уселся в свидетельское кресло.

- Господин лейтенант, я показываю вам сделанную под копирку копию письма, адресованного Марлин Марлоу, и спрашиваю, где вы ее взяли?

- Мне передал ее мистер Ральф Эндикотт.

- Что вы с ней сделали?

- Показал обвиняемой.

- А что она сообщила вам относительно письма?

- Призналась, что получила оригинал по почте и уничтожила его.

- Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Гановер к Мейсону.

- Лейтенант Трэгг, вы заявили, что несколько раз спрашивали обвиняемую, выкладывала ли она теннисные принадлежности таким образом, как показывает фотография, рядом с дверцей шкафа, с целью подтверждения своего рассказа, и что она отказалась в этом признаться?

- Да.

- Вам не кажется, господин лейтенант, что подобная интерпретация является пристрастной и предвзятой?

- Что вы имеете в виду?

- Другими словами, у вас полностью отсутствовали доказательства, которые бы указывали на то, что обвиняемая поместила теннисные принадлежности рядом с дверцей?

- Я был абсолютно уверен, что она это сделала. Если Роза Килинг в предыдущий день написала ей это письмо и собирала вещи, чтобы уехать из города семнадцатого, и принимала ванну перед отъездом, то она, естественно, не планировала играть в теннис.

- Но, господин лейтенант, откуда вы знаете, что она собирала вещи?

- Она упаковывала два чемодана. Один из них был уже полностью готов, а второй - наполовину.

- Вы имеете в виду, что второй был наполовину _р_а_с_п_а_к_о_в_а_н_, не так ли?

- Я имею в виду, что он был упакован! Она упаковывала вещи.

- А откуда вы знаете, что она их не _р_а_с_п_а_к_о_в_ы_в_а_л_а_?

- А откуда я все знаю? - разозлился лейтенант Трэгг. - Доказательства на месте. Их можно увидеть. Женщина упаковывала вещи.

- Господин лейтенант, посмотрите вот на эту фотографию спальни. Я хочу обратить ваше внимание на стопку вещей, которые сложены на комоде.

- Да?

- Вы видели эти вещи?

- Да.

- Что это за вещи?

- Это вещи, которые она уже сложила и готовилась упаковать в чемодан.

- Вы внимательно рассматривали эту стопку? - спросил Мейсон.

- Да, господин адвокат.

- Вы не нарушали порядок, а только просмотрели?

- Я заглянул с одной стороны, с другой, просто, чтобы знать, что в ней.

- И что в ней оказалось?

- Нижнее белье, ночная сорочка, носовые платки, чулки и другие вещи.

- И они сложены по-разному, но внешние размеры всей стопки именно такие, как на фотографии, господин лейтенант?

- Да. Там есть маленькие вещи, как, например, носовые платки и нижнее белье, но внешние размеры всей стопки как раз подходят под размеры чемодана.

- И поэтому вы решили, что она собиралась класть эту стопку в чемодан?

- Да. Она сложила их таким образом, чтобы они точно вошли в чемодан.

- Вы считаете, что подобное возможно сделать?

- Конечно. Доказательства перед вами.

- Но разве нельзя интерпретировать эти доказательства таким образом, что эти вещи уже лежали в чемодане и она вынула их и оставила на комоде?

- Нет.

- Этот вопрос требует выводов со стороны свидетеля, - обратился Гановер к судье.

- Свидетель квалифицировал себя, как эксперт, - заметил Мейсон. - Он заявил под присягой, что усопшая упаковывала вещи, когда ее убили. Я хочу доказать, что он был не прав.

- Попытайтесь, - бросил вызов Гановер.