Однажды в Новгород пожаловал Андрей Вильвен, тогдашний помощник магистра Тевтонского Ордена Германа Зальца.
Андрея Вильвена историк Н. М. Карамзин называет «мужем опытным и добрым сподвижником Германа Зальцы», а автор жития Александрова величает его «именитым мужем Западной страны, из тех, что называют себя слугами Божьими».
Житие Александра открывает нам причину, по которой якобы Андрей Вильвен пожаловал в Новгород. «Пришел, желая видеть зрелость силы его (Александра), …, желая послушать мудрых речей его…»
Но не из любопытства глянуть на Александра прибыл Вильвен в соседнюю страну.
Вильвен приехал с важной миссией, которая заключалась в подготовке визита в Новгород особо важного гостя, зятя шведского короля Эриха, ярла Биргера, который управлял Швецией вместо своего тестя. Цель этого визита – урегулирование границ и торговых отношений Швеции с Новгородом.
С приходом на княжение неудержимого Александра Ярославича походы западных купцов в Новгород стали сопровождаться большими опасностями, но отказаться от великого пути на Восток через новгородские земли и воды Ганза не могла. Новгород оставался перевалочным пунктом Ганзейского союза, где хранились на складах товары из Европы и забирались со складов товары, поступавшие с юга, из стран Востока. Нужен был новый, более жесткий, договор с Новгородом, ограничивающий произвол их князя и обеспечивающий безопасность западных купцов.
Чтобы на пути Биргера не случилось каких-либо неожиданностей, Вильвен и прибыл в Новгород заручиться миром и безопасностью.
Посадник, не желая отвечать за действия князя Александра, который слыл большим забиякой и самовольником, направил Вильвена к нему, договариваться самолично.
Андрей Вильвен уехал из Новгорода с хорошим настроением, рассыпая комплименты в адрес новгородского князя и считая миссию свою выполненной. Летописец вкладывает в уста доверчивого Андрея Вильвена такие слова: «Я прошел многие страны. Знаю свет, людей и государей, но видел и слушал Александра Новгородского с изумлением». Вероломный Александр обладал таким простодушным обаянием, что опытный муж поверил его обещаниям.
Доверяя Новгородскому князю, Вильвен согласовал с Александром, место и время прибытия шведских судов, а также состав свиты и сопровождавших Биргера представителей Ганзы с особо ценными товарами.
После ухода Вильвена Александр пошел к чудинам, возбудил их алчность рассказом о прибытии богатого каравана и договорился о нападении на гостей. Чудской воевода Пелгуй взялся встать дозором на берегу Финского залива, чтобы предупредить Александра о приближении иностранцев.
В начале июля на волнах Финского залива появились шнеки с большим числом шведов, норвегов, финнов.
Пелгуй, ходивший дозором по берегу, увидел караван. Он отрядил к Александру гонца с известием о силе и движении прибывающих гостей.
Александр, получив долгожданное известие, направился к посаднику Новгорода и попросил у того разрешения выступить против шведского правителя. Но посадник собрал вече и на собрании вящих14 людей Новгорода выступил против того, чтобы давать Александру разрешение на поход, и тем более отряжать ему вооруженную новгородскую армию Александр сделал попытку заинтересовать новгородцев и нарисовал им заманчивую картину: «С Биргером идут ганзейские купцы с дорогими товарами, можно хорошо поживиться». На вече спор решился не в пользу Александра. У Новгорода с Ганзой заключены договора о торговле, мире и обеспечении охраны купцов. Поэтому вящие люди категорически отказали Александру.
За Александра выступили шестеро новгородских ушкуйников, предводителей разбойничьих ватаг.
Александр понял, что его вероломный план срывается. Но новгородские мужички-вечники – ещё не вся сила. Александр направился в храм Святой Софии. Летописец рассказывает, что князь со слезами молился у иконы Пресвятой Богородицы, прося себе помощи. И помощь пришла от новгородского архиепископа Спиридона.
Александр настроил архиепископа против пришествия шведов, потому что среди людей Биргера находились католические священники.
Новгород не был монотеистическим городом. Кроме православного храма Святой Софии, в почете был храм Святого Олава15. Когда случались пожары или голод, то улицы Новгорода обходили с изображением этого скандинавского пророка, веря в его заступничество. Сильны были и язычники, сторонники Велеса. Выбор вер для четырнадцатитысячного населения торгового города был широким. Конечно, архиепископ Спиридон, боясь за своё влияние, не желал, чтобы ещё и католики усилили свою пропаганду. Он благословил Александра на вылазку против шведов. Александр на пороге церкви вытер слезы и повеселел. Заручиться поддержкой архиепископа дорогого стоит.
А шведы, прибыв к берегам Невы, рассчитывая на порядочность новгородцев и их князя, расположились в том месте, где Ижора впадает в Неву, и, разделившись на два лагеря, встали на обоих берегах Ижоры. Ничего не подозревая, они послали гонца к Александру с известием от Биргера: «Я стою уже в земле твоей». Летописцы добавляют еще: «Ратоборствуй со мною». Но были ли сказаны эти слова послом Биргера или в дальнейшем приписаны автором жития, чтобы обелить намерения Новгородского князя, неизвестно.
То, что Биргер оповещает Александра о своем прибытии, опять говорит в пользу того, что шведы исполняют договоренности Александра с Вильвеном.
Летописец поведал далее, что Биргер раскинул свой златоверхий шатер. По меньшей мере, странно, собираясь на войну, брать с собой шатер с золотым куполом. Шатер с сияющим золотом куполом сразу обнаружит для неприятеля нахождение шведов. На войну с золотыми куполами не ходят. Биргер явно прибыл с визитом, желал поразить новгородцев великолепием своего быта. То, что шведы шли с миром, подтверждает и тот факт, что Биргер взял с собой в поход сына сестры, Эриха, малолетнего принца. На войну детей не берут.
Александр Невский подошел к месту высадки шведов ночью. Его встретил чудин Пелгуй, тот самый, с кем Александр договорился заранее.
Александр осмотрел лагерь Биргера из укрытия и увидел, что охрана велика и что, напав, справиться с рыцарями ему будет нелегко. Чудской воевода Пелгуй понял замешательство князя и, чтобы подтолкнуть Александра к действиям, придумал байку: будто бы этой ночью на море увидел в тумане белом насад16 и гребцов, «одеянных мглою». А в насаде стояли два витязя лучезарных. Пелгуй говорит, что узнал этих витязей – то были святые Борис и Глеб. Борис обнял своего брата за плечи и сказал: «Поможем родственнику своему Александру», и насад стал удаляться в море и совсем исчез из вида.
– Воинство Небесное придет тебе на помощь, когда будешь изнемогать, – заверил Пелгуй Александра.
Чудской воевода, используя суеверность Александра, хитростью хотел заставить его вступить в бой с Биргером. Столкнуть лбами новгородцев со шведами было в интересах чуди.
В одиннадцать утра дружина Александра с ватагами новгородцев напала на шведов. То, что миссия Биргера была мирной, говорит и то, что нападения никто не ожидал. Лагерь не охранялся. Люди не были вооружены.
В лагере шведов возникла паника.
Летописец описывает отвагу ушкуйников. Гаврила Олексич гнался на коне за маленьким принцем. Тот успел заскочить в ладью, а новгородец пустился за ним по мосткам. Шведы, защищая ребенка, столкнули Гаврилу с мостков вместе с конем в воду. Тот успешно выбрался из воды и вновь вступил в бой. Новгородец Сбыслав Якунович бился топором в гуще врагов, а отрок Савва подсек столп шатра, и тот упал. «После чего россияне возгласили победу, – пишет Карамзин, – и покинули поле сражения».
Судя по тому, что шведы после боя остались на ночь в этом злополучном месте и стали хоронить своих убитых, они не были обращены в бегство. Занимаясь похоронными делами, они уже не боялись нападения. Погрузив тела своих знатных людей в одни шнеки и раненых в другие, шведы отбыли восвояси, гадая, что же это было.
