То, что Мстислав Удалой покинул Новгород, посадив там своего зятя Ярослава, не принесло мира торговому городу. Ярослав начал свою деятельность с репрессий. Он оковал цепями и сослал в Тверь некоторых чиновников Новгородских. Велел разграбить двор тысяцкого и взял под стражу сына и жену его. Возбужденный своевольными действиями князя Ярослава, народ уже искал жертв и начал громить дома богатых граждан. Когда на улицах появились первые растерзанные трупы, Ярослав испугался народной вольницы и бежал в Торжок, бросив в мятежном городе молодую жену.

Торжок снабжал Новгород хлебом. Ярослав перекрыл пути на Новгород, обрекая его горожан на голод. Рожь, пшеница и даже репа подорожали так резко, что бедным людям оставалось есть только кору деревьев. Летописец пишет, что «трупы лежали на улицах Новгорода, оставленные на съедение псам, и люди толпами бежали в соседственные земли, чтобы избавиться от ужасной смерти».

Несколько посольств, отправленных к Ярославу с просьбой открыть дорогу на Новгород не имели успеха. Ярослав дороги не открыл, послов заточил в темницы, а купцов, подъезжавших к Торжку, пленил.

Новгородцы выпустили из голодного города Феодосию, и направили к мужу. Феодосия волновалась перед встречей с ним. Всю дорогу она представляла себе, как бросится на грудь Ярославу, как будет умолять сменить гнев на милость и открыть дороги на Новгород.

Сани Феодосии проследовали через тяжелые ворота старого Торжка. У крыльца княжьего дома стояла стража: два молодых воина, одетые в тулупы. Они держали в руках высокие копья с деревянными древками. Равнодушно скользнув взглядом по закутанной в меха фигуре, один из них хрипло проговорил:

– Проходи…

Другой спросил первого:

– Знаешь ли, кто это?

– Чай, новая краля, – ответил второй и сокрушенно махнул рукой.

Феодосия открыла дверь и ступила через порог душно натопленной горницы. Клубы белого пара ворвались вместе с ней и растаяли. Свежий воздух воли ещё щекотал ноздри, но пахнуло горячими щами, застойным хмелем, человечьим потом и немытыми женскими телами. Свистули и рожки враз замолкли, и сделалось тихо.

Феодосия, стоя на пороге горницы, искала глазами мужа среди разгоряченных хмелем людей. Он сидел во главе стола, обнимая прилипших к нему с двух сторон девок.

Феодосия скинула с себя меховую накидку и открыла лицо.

– Феодосия! Почто явилась! Я разве звал тебя!? – закуражился Ярослав, не давая жене ни единого шанса на правоту.

– Ты не рад, муж мой!? – ахнула Феодосия.

Увидев Ярослава в кругу друзей и наложниц, Феодосия поняла, что ей нет места рядом с мужем.

В последующие дни она безуспешно пыталась выехать из города. Посылала тайных гонцов к отцу, Мстиславу Мстиславичу Удалому, в Торопец. Но дозорные Ярослава вылавливали лазутчиков и после мучительного допроса предавали смерти.

Весть о бедствиях, постигших Новгород, дошла наконец до Мстислава. Феодосия передавала, что терпит обиды и притеснения от Ярослава и его наложниц, и слезно просила отца забрать её под родительский кров.

Мстислав, гневаясь на зятя, наскоро собрал дружину в поход и поспешил к Торжку вызволять дочь.

Чтобы снять блокаду с Новгорода и увести Ярославову дружину от Торжка, Мстислав определил место боя под Юрьевым-Польским, на реке Липице.

Ярослав, получив вызов тестя, струсил. Он срочно направил своих послов к брату, Великому князю Юрию, во Владимир. Юрий Всеволодович согласился поддержать меньшого брата.

Это не было обычной разборкой князей. Это был кризис неправедной власти, как сказали бы сейчас. В битве участвовал князь Мстислав Ростиславич Удалой с новгородцами. С ним в союзе был его брат Владимир Ростиславич с псковитянами и племянник Владимир Рюрикович с дружиной. К ним присоединился Константин Всеволодович Ростовский Мудрый, который был рад поводу выступить в открытом бою против сводных братьев Юрия и Ярослава. С Константином, кроме его дружины, выступили семьдесят семь богатырей во главе с Алешей Поповичем и Добрыней Златым поясом. Все они поднялись против своеволия и несправедливости Ярослава, зятя Мстислава Удалого.

На стороне же Ярослава участвовал Великий князь Юрий Всеволодович с суздальцами. Летописец пишет; «И были полки у них очень сильны: муромцы, бродники, городчане, и вся сила Суздальской земли; из сел погнали даже пеших».

По существу это была гражданская война на восточной Руси, спровоцированная Ярославом.

В «Повести о битве на Липице» летописец с горечью пишет: «О, страшное чудо и дивное, братия! Пошли сыновья на отцов, а отцы на детей, брат на брата, рабы на господ, господа на рабов!»

Дружины Мстислава Удалого и Константина Мудрого сразились с братьями Всеволодовичами и разбили их наголову. Великий князь Юрий в страхе бежал с места сражения, загнал трех лошадей и достиг Владимира. Там упал на колени перед гробом отца своего Всеволода и закатился в истерике: «Осуди, Господь, брата моего Ярослава! Он довел меня до этого!»

Пришел конец Великого княжения Юрия, и причиной того конца был его брат Ярослав. С того дня власть над Русской землей перешла к законному претенденту – Константину Мудрому4.

Далее летописец пишет: «А Ярослав, всё ещё пребывая в злобе, и дыша гневом, и не покоряясь, затворился в Переславле и надеялся там остаться. При этом так был обозлен, что велел удавить в темнице новгородских купцов, ничем не повинных ни перед Ярославом, ни перед Новгородом. Услышав, что Константин подошел к Переславлю, преступник струсил, выехал ему навстречу и ударил челом сводному брату: «Господин, – смиренно сказал он, – я в твоей воле, не выдавай меня Мстиславу, а сам, брат, накорми меня хлебом». Это означало «определи место «на кормление»».

Константин, имея сердце незлобивое, простил Ярослава и определил ему на кормление Переславль.

А Мстислав Удалой, не входя в Торжок, принял от народа дары, забрал свою дочь Феодосию, отвез её в свою отчину Торопец, а сам отправился в Новгород.

Так закончилась братоубийственная битва при Липице. Об этой жестокой битве стоит рассказать уже потому, что о ней мало пишут, почти не говорят и совсем её не учат в школе. А зря. Битва эта замечательна своими уроками. В овраге у реки Липицы 21 апреля 1216 года русские полки сразились с русскими. Брат шел на брата, а сын на отца. В этой сечи по преступному недомыслию отца Александра Невского, князя Ярослава, погибло более девяти тысяч русичей.

В «Повести о битве на Липице» летописец пишет: «Говорили многие люди про Ярослава так: «Из-за тебя сотворилось нам много зла. О твоем клятвопреступлении сказано было: «Придите птицы небесные, напейтесь крови человеческой; наешьтесь мяса человеческого». Ибо не десять человек было убито, не сто, а тысячи и тысячи, а всех избитых девять тысяч двести тридцать три человека. Можно было слышать крики живых, раненых не до смерти, и вой проколотых… Погребать мертвых было некому, а многие, бежавшие к реке, утонули, а другие раненые умерли в пути…» Битва при Липице произошла за семь лет до нашествия страшного иноземного врага – монголо-татар, и была она русским позором и одной из причин поражения от монгольской орды, потому что к моменту нашествия Батыя армия русичей всё ещё не могла восстановиться в своей численности.

Этот факт истории Руси характеризует отца Александра Невского как надменного, мстительного, умственно несостоятельного правителя и морально нечистоплотного человека. Беда-то в том, что порой людьми руководят не лучшие из лучших, а часто худшие из худших.

Летописец пишет: «Ярослав много раз обращался с мольбой к Мстиславу, прося вернуть ему его княгиню, говоря: «Чего не бывает между князьями? А меня по справедливости и так крест наказал!». Но Мстислав не пустил к нему своей дочери.

Прошло два года после Липицкой сечи. Умер Константин Мудрый, соратник Мстислава Мстиславича Удалого. На Великий стол вновь уселся Юрий Всеволодович, родной брат и союзник Ярослава. Тогда требования Ярослава к Мстиславу стали более настойчивыми. Дружины Юрия и Ярослава, объединившись, двинулись к Торопцу, где скрывалась Феодосия. Зная буйный нрав братьев Всеволодовичей и болея за судьбу отчины, Мстислав вернул дочь свою Ярославу. Феодосия покорилась несчастной участи.