«Девчонки» секунду оторопело взирали на «робота», потом Тамарочка с Машей дружно полезли в ящики стола – сумки-то тоже отобрали.

– Умоляю! Быстрей! Пока эти гады не заметили, что меня нет.

– Вот! – Маша торжественно извлекла на свет гигиенический пакет и помахала им как флагом. – Держи! Туалет в конце коридора.

– Спасибо! – переводчица мигом испарилась.

Некоторое время коллеги потрясённо молчали.

– Я так и не понял, – Толик решил прояснить ситуацию. – Это так далеко у них техника шагнула, или она – одна из нас?

– Не из вас, Толик, а из нас, – уточнила Маша. – И вообще меньше болтай об этом. Давайте лучше чаю попьём. Иди, Толик, к Степану, тащи обратно коробок с нашими чашками.

Озадаченный происшедшим Толик без возражений принёс посуду.

Оставшиеся до конца работы два часа бухгалтерия с наслаждением пила кофе.

Артайя ждала птиц. Несмелый ветер взъерошивал волосы и ласкал травы. Луг трепетал, перекатывал тяжелые волны и шептал на ухо что-то нежное. Наполняя пространство неповторимой музыкой, разноцветные жуки и мошки кружили над цветами, и порой обманутые яркой расцветкой опускались на легкую ткань одежды. Листья осторожно гладили кожу, жадно впитывающую пряное дыхание цветов и теплые лучи вечерней Патабу. Артайя лежала навзничь на прохладных упругих стеблях и вглядывалась в густеющую синеву. Она чувствовала – скоро прилетят птицы.

На языке угасающего народа вапри все, рожденное летать, называется «дит» – «птица». Потому на планете Ука крохотные желтые пташки, семена-паруса поющего дерева и космические машины, падающие с неба, носят одно имя. Потому девочка Артайя считает их птицами – и грузные космические товарняки и легкие пассажирские космобили, приносимые вселенскими ветрами на маленькую планету. Они кажутся ей фантастическими пернатыми с проводами вместо вен, которые прилетают из далеких-далеких миров, скрытых в непостижимом омуте Космоса за безупречной синевой неба.

Артайя не рождена вапри. Она знает об этом. Двенадцать лет назад Ог – хозяин заправки космических кораблей на Уке согласился оставить у себя детеныша какого-то животного с планеты, затерянной в пустыне Вселенной. По крайней мере так его отрекамендовал пришелец, шофер остроносого космобиля. Он объяснил, что выиграл этого зверька в карты много дней назад в одном из тысяч свободных космических портов. Но он не мог заботиться о зверьке должным образом, так как вся его жизнь проходила в полете. К тому же зверек успел загадить уютный салон космобиля и постоянно плакал, успокаиваясь на короткое время и лишь тогда, когда получал еду. Хитрый инопланетянин закачал топливом полный бак, взял несколько ящиков твердого горючего и гору провизии, за что выложил массу полезных товаров, и заправщик смягчился – ладно, пусть зверек остается. Первое время Ог ужасно волновался – во что превратится это странное безволосое существо с гладкой розовой кожей, вечно орущее и пачкающее пол. А вдруг он вырастет и загрызет его с женой, разрушит их дом или высосет топливо из уки? Риск велик, и заправщик не раз пожалел о своем решении приютить зверя. Но его успокаивала жена – смотри, мол, существо забавное, незлое, любит ласку, отзывается на голос, ест мало, да и то обходится остатками еды. Постепенно Ог успокоился и привязался к зверьку. Назвали нового жильца заправки «Артайя» – «незнакомец».

***

Изумрудно-красная мошка спланировала на руку Артайи и запуталась в белесых волосках. «У-ух» – выдохнула девочка, и мошка снова взлетела.

– Арци! – голос отца был подхвачен порывом ветра и унесен прочь. Но девочка успела заметить стальную, освещенную Патабу точку в глубине неба и что есть духу помчалась на зов.

***

«Ука» на языке вапри означало «стоянка ветров». Казалось, со всей Вселенной прилетают ветра на их планету, чтоб отдохнуть и набрать свежую силу. Стоило появиться едва ощутимому робкому ветру, как он становился все более могучим, настойчивым и резким и, покружив, исчезал, освобождая место новому потоку. Бывало, ветра встречались на Уке, сталкивались, бились, схлеснувшись не на жизнь, а на смерть. Иногда, помирившись, уносились прочь. А порой молодой и зрелый просто мирно сосуществовали рядом. И вместе с этими бушующими волнами кочующих ветров, расправив стальные крылья, на Уку опускались космолеты.

В обязанность Артайи входило встретить еще разгоряченные корабли на космодроме и проводить пилотов и пассажиров к заправке. Гости планеты могли остаться на несколько дней в маленькой гостинице, здесь же при заправке, привести себя в порядок и перекусить. Гостиничный номер и удобства были рассчитаны на различных пришельцев, а еду мама Артайи готовила для каждого гостя отдельно. Прямо перед стартом отец заправлял корабли, подвозя бак с топливом на взлетную полосу. Платой за горючее и проживание в гостинице было только серебро. Инопланетяне могли также купить или обменять на необходимые товары еду в дорогу, кое-какие запчасти или одежду вапри, если она им подходила.

Редко кто останавливался на заправке дольше чем на день, так как, кроме еды и ночлега, больше Ука ничего предложить не могла.

Поверхность Уки представляла собой океан Экус и единственный континент, расположенный в теплой части планеты. Континент покрывали луга, сплошь заросшие высокой мягкой травой и рассеченные на зоны лентами густых лесов. Посреди каждой зоны возвышались узкими цилиндрами два-три многоэтажных здания. В них и жили вапри с толстой оранжевой кожей и змееподобной головой. Легенда гласила, что вапри – не аборигены, а переселенцы с далекой планеты, которая слишком приблизилась к своей звезде, а народ, живший на Уке, отчего-то вымер к моменту их пришествия.

Так это или нет, трудно сказать, но сами вапри не умели возводить такие большие дома, собирать юркие машины для возделывания уки, делать насосы для выкачивания топлива и строить заправки с длинной одноэтажной гостиницей. Все, что умели вапри – выращивать съедобные клубни, плести мебель из травы и раз в год сообща приводить в порядок заправку. Они жили так много веков, из поколения в поколение наследуя ремесло, орудие труда и жилье, и не задумывались, почему дела обстоят именно таким образом. Заправка, которой обладал Ог, являлась для горстки аборигенов своеобразным центром мира – ведь, благодаря ей Вселенная еще помнила о вапри, и вапри помнили о Вселенной. Да и все, что требовалось этому народу, выменивалось у проезжих торговцев на топливо. Хотя много им теперь и не нужно было; из года в год все больше домов пустело – тихо и незаметно выпри вымирали, а рождалось их все меньше и меньше.

Вот и у Ога с Аской не было детей, пока не появился «зверек» Артайя. Они быстро и с радостью разглядели в ней «сестру по разуму». Когда Артайя начала тянуться к предметам, окружавшим ее в загончике на заднем дворе, и лепетать их названия на языке вапри, заправщик освободил для нее большую комнату на чердаке, жена сшила для нее одежду, и оба принялись обучать ее всему тому, что не стерлось из памяти их народа. Но любознательной Артайе этого было мало. Иногда, сжалившись над дочерью и вняв ее настойчивым просьбам, Ог выменивал у пришельцев книги с картинками. Тогда Артайя брала книгу, уходила в луга подальше от всех и часами разглядывала лики иных миров, пытаясь представить жизнь на других планетах. И каждый раз девочка вспоминала, что где-то на чудовищном расстоянии отсюда есть планета, где живет ее народ. И от этой удивительной и грустной истины сжималось ее маленькое сердце.