Глядя строго себе под ноги, Джасмин прошла к столу со стеклянной столешницей, за которым Арозон чаще всего устраивал праздничные ужины. Я думал, что она сядет за барную стойку, но до меня не сразу дошло, что круглый стул для неё был непомерно высоким. Интересно, для своего возраста, она нормального роста? Или слишком маленькая? А может, наоборот, высокая? В детях я совершенно ничего не понимаю.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я открыл дверцу холодильника, быстро вытаскивая продукты, которые лежали ближе всех. Я не думал, сгодятся ли они для такого лёгкого с виду бутерброда. Мне просто очень хотелось быстрее закрыть эту холодильную камеру, которая легко сведёт в могилу любого.

– Та-ак. – Я разложил целлофановые пакеты и коробочки перед собой.

В них была завёрнута или упакована еда. И зачем так уродоваться? Разве нельзя было сложить всё просто так? О, чёрт, что это? Зачем Арозон завернул каждую мандаринку в отдельный пакетик? И нужны ли мандарины для бутерброда? Если только, Джасмин хочет какой-нибудь экзотики.

Зато я легко узнал ветчину, сыр и веточку салата, которую не надо было резать. Майонез я терпеть не мог, поэтому не стал даже рассматривать его кандидатуру на присутствие в бутерброде. Хлеб… Где же хлеб? Я заметался по кухне, в поисках чего-нибудь мучного, и отыскал в верхнем ящике вместе с пакетиком муки. Мельком глянув на Джасмин, которая скромно сидела за столом, разглядывая свои руки, я достал длинный нож из магнитного хранителя и нарезал несколько ломтиков хлеба. Распаковав ярко-красные помидоры, нарезал и их, положил по всей поверхности продолговатого куска. Потом ветчина, сыр, снова помидор, веточка салата, снова ветчина и сыр. Глянув со стороны, понял, что чего-то не хватает. Но чего? Я попытался вспомнить бутерброды Арозона. Хм… Хм… Горчицы! Небольшую баночку я нашёл в самом дальнем шкафу спустя целых пять минут. Снова посмотрел на Джасмин, её поза не изменилась.

– Последний штрих, – пробормотал я, укладывая поверх всей конструкции второй ломоть хлеба. – Прошу!

Я поднёс ей результат своей деятельности на тарелке. Надо же! Я приготовил такой шедевр! Даже не смог сдержать самодовольной улыбки. Джасмин, мельком посмотрев на меня, сразу схватила бутерброд, и я заметил ещё один свой промах. Я положил слишком много ингредиентов, и девочка просто не сможет откусить. Она недолго думала, разделила бутерброд на две части и… одну протянула мне.

– Спасибо, – с опозданием поблагодарил я, усаживаясь напротив.

Но пришлось тут же встать.

– Ты что будешь пить? Чай? Сок?

– Чай.

– Я тоже.

Хотя на самом деле мне хотелось чего-нибудь покрепче. Я вспомнил Арозона, который в первую встречу с ней сказал, что тоже любит оладьи, тогда как на деле их ненавидел.

Пока кипел чайник, мы сидели друг напротив друга. Джасмин смотрела в сторону, а я на неё. Сегодня она убрала волосы в хвост, открывая своё худенькое чистое лицо и чуть оттопыренные ушки с одной маленькой родинкой на виске. Она безостановочно кусала свои губы и смешно дёргала тонким носом, будто ей сильно хотелось чихнуть. Пили чай тоже в молчании, и по окончанию нашего скудного обеда, она взяла всю грязную посуду и вымыла. Прежде чем уйти, Джасмин сказала, не глядя на меня:

– Я пойду.

– Конечно.

Только благодаря шарканью её тапочек я распознавал, в какой части квартиры она находится. Но один раз она всё же меня напугала. Представьте, меня! Я сидел в гостиной перед выключенным телевизором, до ужаса напрягая слух, чтобы выяснить, чем же занята Джасмин, как вдруг услышал её голос совсем рядом.

– Я закончила.

Я чуть ли не подскочил на месте и сразу обернулся. Она стояла босая в проёме двери, сжимая в руках очередное произведение. Кот всех дери, я чуть ненароком не поджёг её! Арозон бы меня точно прибил, если бы обнаружил на её голове обугленные волосы. Я на пределе, а ещё она тут пугает.

– Небо, Джасмин, не подкрадывайся ко мне так.

Сказал грубее, чем подумал. Её щёки заалели, и она стремительно вылетела прочь. Ещё лучше, ЛеМарко. Ты устроил свой день. И как Арозону могло прийти в голову, что мы поладим?!

Злой на весь мир, я поднялся с дивана и направился в спальню девочки, но на полпути остановился. Надо ли мне это? Ещё извиняться перед ней придётся. А ведь я ничего такого ей обидного не сказал. Я ей не мальчик на побегушках.

О, небо, что я несу?! Кто в меня вселился?

– Джасмин. – Я постучался к ней, но входить не решился. – Джасмин, прости меня. Я не хотел ругаться с тобой.

Ругаться? Я ведь только голос повысил. Ну да ладно.

– Извини, что так произошло.

Я прислушался, думал, она как-то отреагирует на мои слова, но ответом мне служила тишина. Хорошо. Можно подумать, что этот инцидент мы умяли, и она не будет никому жаловаться.

Арозон вернулся через два с половиной часа.

– Я дома! – крикнул он.

А через мгновение в гостиную ввалилось что-то большое, навьюченное пакетами и сумками. Я помог другу разложить всё на диване. Арозон выглядел уставшим, но счастливым. Нагнувшись ко мне, чтобы не услышала Джасмин, он прошептал:

– Я купил ей подарок.

Я осмотрел гору покупок.

– Да, ей трудно будет его не заметить.

– Да я не про вещи! Смотри…

Он не договорил, так как в гостиную вошла Джасмин. Увидев моего друга, она улыбнулась, а я неожиданно почувствовал смесь радости и обиды.

– Привет! – Арозон подошёл к ней и легко обнял.

Я увидел, как её бледные ручки сцепились у него за шеей. Одной ладонью она обхватила его косичку.

– Привет, – ответила она ему.

– Как у тебя дела?

– Очень хорошо, спасибо.

Арозон чуть приподнял её над полом и поставил обратно. Не отрывая от неё взгляда, он взял её за руку и подвёл к дивану, около которого стоял я.

– Я купил тебе одежды! На любой вкус и цвет! Я не знал, что ты больше любишь. Надо было спросить… Но мне помогала одна очень хорошая девушка. Думаю, тебе что-нибудь подойдёт.

Арозон говорил с таким восторгом, с ярким блеском в глазах, и его радость частично перепрыгнула и на меня. Мне самому захотелось увидеть Джасмин в платье. Я посмотрел на девочку и к своему удивлению заметил, что она не так счастлива по поводу обновок. Разве ей не полагалось визжать от радости?

– Что такое? – Арозон тоже обратил на неё внимание. – Ты не рада?

– А зачем ты это купил? – тихо спросила Джасмин.

От её голоса атмосфера в комнате стала чувствительно-напряжённой.

– Чтобы ты носила, – в замешательстве ответил мой друг.

– Мне больше нравятся твои рубашки.

Арозон удивлённо посмотрел на меня, я пожал плечами. Было видно, что он не ожидал такого и не знал, что сказать.

– Хм… Джасмин. Они ведь тебе большие и они мужские…

– Тебе не нравится, что я ношу твою одежду? – перебила она.

Лицо Арозона вытянулось.

– Нет, конечно, нет…

– Тогда, зачем ты купил это всё?

– Чтобы ты носила… Ты ведь не можешь ходить по улице в мужских рубашках и домашних тапочках. Я хочу, чтобы ты выходила на воздух.

Джасмин долго смотрела на нераспакованные вещи и о чём-то напряжённо думала. На лбу появилась морщинка. Арозон и даже я ждали её решения, словно от этого зависела наша жизнь.

– Ладно, – наконец, сказала она.

Расставив руки, Джасмин схватила все пакеты и побежала к себе в комнату. Стоило за ней захлопнуться двери, как Арозон облегчённо вздохнул.

– Я чуть с ума не сошёл. Какой она допрос устроила!

– С характером, – усмехнулся я.

– Не то слово. Надеюсь, ей придётся по душе мой подарок.

– И что же он собой представляет?

Прежде чем ответить, Арозон взял меня под руку и отвёл на кухню. Я сел за барную стойку, а он облокотился на столешницу.

– Смотри.

Он положил на стол что-то тонкое и блестящее. Нагнувшись вперёд, увидел маленький золотой браслет.

– Как ты думаешь, ей понравится? – с волнением в голосе спросил Арозон.

– Думаю, да, – пожал я плечами. – Вот только повремени с подарком. Боюсь, она швырнёт его тебе в лицо, заявив, что твои запонки нравятся ей больше.