- Здорово его покорежило, - сочувственно произносит какой-то человек, вытирая пот, - но он еще жив.
И машина с красным крестом медленно проезжает среди расступающейся, притихшей толпы.
V!
Наконец вон оттуда, из здания дирекции, выходит несколько человек. Румяный господин небольшого роста, с белой бородкой, что идет впереди всех, - это сам управляющий всем угольным бассейном, по прозвищу Старик; на нем как-то нелепо сидит светлая шляпчонка, лицо и белые усики запорошены угольной пылью, - вероятно, спускался в шахту в полном параде и не успел еще умыться. Второй, чумазый, в шахтерской спецовке - это директор шахты, за ним шагает господин Хансен в кожаной куртке и в таком же шлеме, лоб у него ободран в кровь, под носом припудрено сажей, как у трубочиста, который во время коляды плетется где-то сзади прочих; голубые глаза под светлыми ресницами подернуты влагой, и кажется - сейчас из них польются слезы. И еще один очкастый и сильно испачканный господин, вероятно из горной инспекции, и какой-то совершенно черный штейгер, вытирающий себе лоб невероятно грязным носовым платком, - хорошенькая компания, нечего сказать; появись они в таком виде на площади - люди подумали бы, что здесь собрание трубочистов. Но сейчас все это выглядит иначе, как-то торжественно, что ли, гомон в толпе у ворот стихает, все настораживаются, и ворота распахиваются настежь.
Толпа мгновенно распадается на две части. Свои, с "Кристины", проходят во двор, остальные толкутся у входа, словно он перегорожен веревкой, вытягивают шеи и поднимаются на цыпочки. Станда вместе со всеми гордо, с важным видом шагает по двору. Да, мое место здесь, я тоже с "Кристины"! Набралось человек пятьдесят - шестьдесят, да из окрестных деревень все еще подъезжают шахтеры на велосипедах, это уже не просто толпа, - это строится некий черный батальон. Станда стоит в первом ряду и ищет глазами Хансена, вон он сидит на груде шпал, вытирает руками лицо, но только еще больше размазывает по нему угольную пыль и кровь, которая течет у него из ободранных пальцев, - смотреть страшно. Станде стыдно, что он не выносит вида крови, ему кажется, что он сейчас упадет в обморок и покроет себя позором, тем временем Старик стал перед шахтерами и снял очки в золотой оправе.
- Бог в помощь, - сказал он, близоруко озираясь, и начал усердно протирать очки.
- Бог в помощь, - нестройно загудел в ответ черный батальон.
- Шахтеры, у нас случилось огромное несчастье,-нерешительно заговорил Старик.-Произошел... произошел взрыв при проходке вентиляционной сбойки между втяжным штреком номер шестьдесят три и вытяжным номер восемнадцать. К сожалению, этот взрыв... повлек за собой несколько жертв. Забойщик Брзобогатый Франтишек... засыпан и тяжело ранен. Блега Ян... ранен довольно тяжело. Колман Рудольф, откатчик, ранен легко. Трое, к сожалению, остались пока там. Это... это Мадр Иозеф - участковый десятник, Рамас Ян крепильщик и стволовой Кулда... Кулда...
- Антонин, - подсказывают из толпы.
- Кулда Антонин, отец семерых детей. К счастью... к счастью, они. кажется, еще живы, по крайней мере кто-то из них. Слышно, как они подают сигналы... Ребята, мы не можем их там оставить...
- Понятно, не можем, - слышится чей-то голос в черном батальоне.
Старик быстро взглянул в ту сторону и надел очки.
- Правильно. Итак, смотрите, - продолжал он с некоторым облегчением. - Новая вентиляционная сбойка почти под прямым углом отходит от восемнадцатого штрека и на семьдесят метров тянется в сторону штрека номер шестьдесят три. Но с этого конца нам пришлось приостановить проходку, потому что... потому что во всю длину пройденной сбойки вспучило грунт. Короче говоря, мог произойти значительный взрыв; чтобы избежать тяжелой катастрофы, мы начали встречную проходку от втяжного штрека номер шестьдесят три. С этой стороны уже пройдено около тридцати двух метров, и нужно было продолжать работы... Так вот, сегодня во вторую смену там была бригада Мадра, оставалось пробить три или четыре метра целика, чтоб соединить оба штрека, и тут в более коротком из них и произошел взрыв.
- Не следовало там производить работы, - заметил один шахтер. - Там и угля-то кот наплакал.
Старик покраснел от возмущения.
- Как это не следовало? - раздраженно воскликнул он. - Кто это сказал? Ну-ка, подойдите сюда, если вы такой умник!
- Все так говорили! - настаивал шахтер. - Так и называли: гиблый штрек!
- Придержи язык! - зашумели остальные.
Старик немного успокоился.
- Видите ли, это был вентиляционный ходок, его пробивали в интересах вашей же безопасности, там ставили нормальную полную противовзрывную крепь, нас ни в чем нельзя упрекнуть, ребята, такова уж воля провидения; впрочем, горная инспекция разберется... Итак, в более коротком ходке обрушение произошло на протяжении метров пятнадцати, бригада Мэдра осталась за этим завалом. Конечно, завыл сенчас же попытались разобрать, там работает спасательная команда под руководством участкового инженера, по... - Старик замолчал, снял очки и снова принялся усердно их протирать. - Только тронешь, как на голову сыплются новые камни. Там разрушена вся кровля. Добираться до засыпанных с топ стороны - долгая история, - бормотал он в белую бородку.- Чертовская работа!
- Так что же будет? - послышался голос из черного батальона.
- Сейчас скажу, - ответил Старик и надел очки. - Остается второй, более длинный ход из восемнадцатого штрека, где раньше прекратили проходку. Сегодняшний взрыв и тут все поломал, стойки полопались, как спички, но там еще можно с грехом пополам пробраться почти до конца. Инженер Хансен был там и... отчетливо слышал, как трое засыпанных подают сигналы. Они стучат в стенку. Оттуда до них не больше трех-четырех метров, но это уже простая проходка.-Старик снова сдернул очки.Этим путем, быть может, удастся освободить тех троих... но... мы не можем... и не имеем права никого туда посылать. Весь верхняк - пополам... Слои в кровле сдвинулись, и если крепь еще немного подастся... Господин инженер Хансен считает, что попытаться все же следует; мой долг-предупредить об этом, но... если найдутся добровольцы, тогда... я взял бы на свою ответственность, вы меня поняли?
- Поняли, - проворчал кое-кто из шахтеров.
- Итак, подумайте, друзья, - сказал Старик и надел очки. - Но... те, у кого жена и карапузы, пусть и не берутся, понятно? Это вам не очистный забой. Я оставляю здесь помощника штейгера Войту, можете поговорить еще с ним. Первая спасательная команда, которой будет руководить участковый инженер Хансен, отправится немедленно; мы уже распорядились приготовить снаряжение... Ребята, я знаю, вы и сами будете начеку... - И он растроганно поправил очки. - Ну, бог в помощь, кристинцы...
- Бог в помощь, - зашумело вокруг; и взволнованный Старик быстро побежал обратно в комто ру.
Так, теперь господа ушли, только инженер Хансен сидит на бревнах и курит, уставясь в землю; а перепачканный помощник штейгера Войта вытаскивает записную книжку и шарит в кармане, отыскивая карандаш. Черный батальон смыкается кольцом вокруг Войты.
- Ну-ка, Войта, расскажи обо всем еще разок, по-нашему.
- Значит так, ребята, - начал помощник штейгера. - Кто пойдет добровольно? Смена три часа. Дадите расписку, что вы согласились добровольно. Напоминаю, в том штреке плохо, ох, как плохо. Кровля над самой головой нависла, окаянная, черти бы ее...
- А сам ты пойдешь?
- Нет, у меня сопляки дома, пятеро...
- Ведь ты там уже был!
- Был, отчего же не быть. А второй раз не пойду, дружище.
- А сколько за это платить будут?
- В тройном размере за час. Какого тебе еще рожна, эх ты, рвач. Ну, ребята, живей, кто хочет идти с инженером Хансеном?
Тишина. Слышно покашливание.
- Что я, с ума спятил?--бурчит чей-то голос.
А Станда вдруг чувствует, как что-то сдавило ему горло, то ли страх, то ли еще что. Господи; что такое с ногами? Ни с того ни с сего они сами выносят его на середину круга, никакой силой их не остановить; вот он уже стоит перед Войтой и растерянно размахивает руками.
