- Называй меня на "ты", - добродушно заявил Гром. - Какие могут быть церемонии!

- Ты с Дождём знаком?

- Знаком ли я с Дождём?! Нет, вы слышали, что он спрашивает?! вскричал Гром, хотя вокруг никого не было. - Да знаешь ли ты, что по милости этого заморыша Апчхибосса Утриноса и его плешивого покровителя Тайфуна, засадившего нашего друга в тюрьму, мы с Молнией уже больше года шатаемся безработными!

- Прости, - сказал Эрнесто, - я же не хотел тебя обидеть. Просто я тоже был знаком с Дождём...

- Что значит "тоже"? - вскипел Гром. - Что значит "знаком"? Да мы с ним друг без друга жить не можем!

Гром бы ещё долго бушевал, но тут их окликнул последний пост бородачей:

- Стой! Кто идёт?

- Свои! - рявкнул Гром. - Ослепли, что ли?

Ещё полчаса пути, и в просветах деревьев мелькнуло серое кольцо шоссе с мостом, перекинутым через широкий овраг.

- Давай вдвоём, - ужаснулся Эрнесто, когда Гром выкатил из травы чёрную тупорылую бомбу и взвалил её себе на спину. - А зачем она?

- Скажешь тоже, - буркнул Гром. - Ещё уронишь. Я её поймал, я и понесу. Зачем она, говоришь? Пригодится.

Дело в том, что несколько дней назад самолёты Апчхибосса Утриноса бомбили лагерь бородачей. Все укрылись в пещере, а Гром стоял у входа, ловил падающие бомбы и сбрасывал их в пропасть. А одну он решил сохранить на всякий случай. Выкрутил взрыватель и спрятал её в укромном месте.

Они спустились в овраг. Когда-то здесь, по-видимому, бурлил поток, а сейчас ручей безнадёжно пересох. Лишь кое-где встречались покрытые зелёной плесенью мелкие лужицы.

- Чёрт побери, - пыхтел Гром, согнувшись в три погибели и тяжело переставляя ноги. - Без Дождя скоро всё к дьяволу засохнет... Проклятый Тайфун!

Наконец разведчики оказались под мостом. Здесь было сумрачно и прохладно.

Гром вытащил из сумки взрыватель, большой моток тонкой крепкой проволоки и склонился над бомбой.

Эрнесто вскарабкался на мост.

Дорога отсюда просматривалась далеко - она то пропадала, спускаясь в очередную ложбину, то вновь появлялась и поэтому была похожа на длинный серый пунктир, тянувшийся до самого горизонта.

И вдруг из одной дальней ложбины выползли маленькие чёрные квадратики: один, два, три, четыре, всего - пять. Они проползли по видимому отрезку дороги и пропали, затем вновь появились.

- Едут! - крикнул Эрнесто.

- У меня уже готово, - отозвался Гром.

Он выбрался из оврага, разматывая на ходу проволоку. Она ложилась в густую пожухлую траву и была совершенно незаметна.

Для наблюдательного поста Гром и Эрнесто облюбовали два высоких дерева метрах в ста от моста. Гром с трудом взобрался на свой эвкалипт - мешала проволока, которую он боялся порвать. Наконец он удобно устроился в развилке, почти на самой макушке.

Чуть ниже его, на соседнем эвкалипте, притаился Эрнесто с карабином.

Послышался напряжённый гул моторов. К мосту приближалась колонна огромных крытых грузовиков. Позади колонны громко тарахтел уродливый пятнистый броневик.

Машины остановились.

Вперёд был послан патруль: длинный худой солдат и толстый низенький капрал. Они взошли на мост и перегнулись через перила.

- Заметят, - испугался Эрнесто.

- Ни за, что, - уверенно сказал Гром. - Маскировочка - первый сорт.

Не обнаружив ничего подозрительного, патруль перешёл на другую сторону оврага.

Дальше идти капрал побоялся.

- Вперёд! - приказал он солдату, дрожа от страха и тревожно вглядываясь в дремучие заросли.

Солдат отрицательно мотнул головой. Капрал привстал на цыпочки и ударил его по щеке - раз, другой, третий...

- Вот мерзавец! - Эрнесто не выдержал и выстрелил.

Фуражку с капрала словно ветром сдуло. Он завизжал, как поросёнок, и помчался назад. Солдат - за ним.

И тогда вперёд вылез броневик. Поливая из своих пулемётов густые заросли кустарника, он въехал на мост.

И тут Гром мгновенно замкнул контакт. Раздался оглушительный взрыв.

Когда рассеялся вязкий чёрный дым, Гром и Эрнесто не увидели ни моста, ни броневика. А из грузовиков сыпались солдаты, занимая позицию вдоль оврага.

Загрохотали выстрелы.

Эрнесто снова прицелился в капрала, который высунулся из-за колеса машины, и вдруг услышал треск сучьев. Гром, беспомощно цепляясь за ветки, падал вниз. Очевидно, его зацепила какая-то шальная пуля.

К счастью, его падение почти у самой земли задержала разлапистая толстая ветка. Гром повис на ней, и она, спружинив, отбросила его в кустарник.

Обдирая в кровь руки, Эрнесто быстро спустился вниз.

- Чёрт побери!.. Сто двадцать дьяволов! - услышал он доносящиеся из кустов ругательства. И сразу отлегло от сердца - жив!

- Нога, - простонал Гром, когда Эрнесто склонился над ним, и виновато улыбнулся. - Вот угораздило...

- А я думал, что Грому всё нипочём! - сказал Эрнесто, перевязывая рану.

- Бывает, что и Грому достаётся. Часа через два всё заживёт. Я такой.

- Покрепче держись за шею, - сказал Эрнесто, наклонившись над Громом.

Он никогда не думал, что Гром может быть столь тяжёлым. А тут ещё выстрелы, крики солдат, перебравшихся через овраг. Да и карабин мешал, а бросать его было жалко.

За кустарником начиналась сплошная стена камыша на месте высушенного зноем болота. Во что бы то ни стало - туда, только туда! Там никто не найдёт!..

- Брось меня, - ворчал Гром. - Не строй из себя героя... Чего двоим-то погибать? Не будь дураком!

- Молчи! - огрызался Эрнесто.

Всё ближе и ближе был спасительный жёлтый камыш. В эту минуту Эрнесто желал только одного: добраться до зарослей камыша, упасть на землю и лежать, лежать и дышать всей грудью.

Ноги Грома волочились по земле, и поэтому Эрнесто всё время казалось, что следом за ним кто-то идёт, прямо за спиной, и усмехается, всё время держа тебя на прицеле.

И вот вокруг зашелестели заросли камыша, но Эрнесто не упал со своей тяжёлой ношей и даже не остановился.

Он шёл, шёл, шёл... И всё качалось перед ним: изломанный камыш, узловатые лианы, лепестки орхидей, жёлтые пятна света в сумраке тропического леса...

Эрнесто остановился только у поста бородачей, скорее почувствовав, чем услышав окрик:

- Кто идёт?

- Свои, - хрипло дыша, сказал он и внезапно рассмеялся: - Ну, так кто же из нас дурак?

- Я. - И Гром тоже засмеялся.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

У костра

Геркулес бросил охапку сучьев возле костра.

- Ну, как? - взволнованно спросил Ник.

- Не уйти, - сказал Геркулес. - Понаставили постов почти через каждый метр.

- Тсс, - прошипел Пим.

К ним подбежал Карапузис и сунул Геркулесу под нос свою фуражку, пробитую пулей:

- Видал?

- Эх, на сантиметр бы пониже - и всё, - с глубоким сожалением сказал Геркулес.

- А ты как думал! - гордо заявил Карапузис, не уловив иронии. Считай, что медаль у меня в кармане. - И помчался к другим кострам.

За этот день он всем надоел до чёртиков со своей простреленной фуражкой.

К костру подошёл лейтенант. Ещё на первом привале капрал Карапузис ему доложил, что прихватил тройку полезных людей из города, и ожидал страшного разноса, но лейтенант только рукой махнул.

Геркулес готов был поклясться, что после того, как броневик вместе с мостом взлетел на воздух, лейтенант, как ни странно, немного повеселел.

Да, собственно, никто, кроме Карапузиса, и не огорчался - в броневике находились два его приятеля из личной гвардии Апчхибосса Утриноса, которая набиралась среди самых отъявленных головорезов во всех частях света.

Лейтенант долго смотрел на огонь, а потом вдруг спросил у Геркулеса:

- Скажи, парень, только по-честному, почему ты решил пойти против бородачей?

- Да так... - замялся Геркулес. - А вы?

- Солдат не рассуждает, - уклончиво ответил лейтенант. - А вот ты, как говорит капрал, - и он усмехнулся, - добровольно. А?