Шериф окинул его долгим, задумчивым взглядом.

— Ходят слухи, — осторожно сказал он, — будто бы он возвращается. Его видели в Фуллеровом ущелье. Так что я сейчас направляюсь на тот конец города и постараюсь перехватить его по дороге.

— Если все это затевается лишь ради меня, то не стоит так утруждать себя, — возразил Фелан. — Я и сам могу позаботиться о себе — и о нем тоже!

Шериф продолжал задумчиво разглядывать его.

— Ну, дело твое, — изрек он наконец. — Мое дело предупредить, а там сам решай!

Сказав это, он развернул коня и поехал своей дорогой, а Фелан был тронут до глубины души шелестом аплодисментов, раздавшихся в толпе зевак. Коротышка Сэм Крюгер сделал шаг вперед и тронул его за руку.

— Так держать, Лэрри, — похвалил он. — Весь наш город гордится тобою! Ты любому дашь сто очков вперед, и куда уж этому Призраку тягаться с тобой!

Лэрри Фелан посмотрел на Крюгера с изумлением и брезгливостью. Он знал, что Крюгер люто ненавидел его с тех самых пор, как Фелан назвал его «пляшущей крысой», так как по части работы за Крюгером никаких достижений с роду не водилось, и единственное, в чем он преуспел, так это научился ловко выделывать ногами разные танцевальные фигуры. Эту фразу Фелан обронил в присутствии множества свидетелей, среди которых была и прекрасная Джо Долан; и ходили слухи, что Крюгер принял это оскорбление так близко к сердцу, что даже прилюдно грозился пустить Фелану кровь! И вот теперь он стоит рядом и превозносит его до небес!

— Благодарствую, — хмыкнул Фелан в ответ. — Я разнесу этого вонючку в клочья. Так что, малыш, держись поблизости — и сам все увидишь!

— Ну конечно же! Я обязательно буду рядом! — воскликнул Крюгер, потирая руки и заливаясь громким, почти истерическим смехом.

Фелан отправился дальше, пока не остановился перед салуном Бертрама, и длинный ряд бездельников, расположившихся на веранде, словно по команде повскакивали со своих мест. Он задержался на ступеньках, окидывая взглядом собравшихся и узнавая среди них многих своих старых приятелей. Прежде кое-кого из них Фелан считал равными себе, в ком-то видел более сильного соперника, но теперь он ощущал неоспоримое превосходство надо всеми.

— Идемте, парни, я угощаю, — великодушно объявил он, широким жестом указывая на двери салуна.

Он задержался на пороге, пропуская вперед шумную толпу любителей выпить на дармовщинку. Веранда мгновенно опустела, и на ней остался лишь один пожилой господин с длинной, седеющей бородой.

— А ты что остался, старина? Разве тебе не хочется выпить? — поинтересовался Лэрри Фелан.

— Я свое уже отпил, — ответил бородач, глядя на Фелана умными, ясными глазами. — Чем старше становишься, тем яснее осознаешь, как важно сохранять трезвость мысли.

Лэрри рассмеялся в ответ.

— Можно оставаться умным и наполовину, — парировал он, — а оставшуюся часть рассудка вполне потопить в вине!

С этими словами он вошел в салун, и в нос ему ударил запах рассыпанных по полу сырых древесных опилок. Здесь царили полумрак и прохлада, в воздухе пахло терпкой кислотцой и пивом, и все это действовало успокаивающе на его взвинченные до отказа нервы. Фелан подошел к стойке бара и вынул бумажник.

— Выпивка для всех за мой счет, Бертрам, — объявил он.

И в первый раз в жизни он заметил, что Бертрам украдкой бросает в его сторону восхищенные взгляды, ловко расставляя стаканы, которые скользили по стойке и со звоном останавливались точно перед посетителем. Затем он извлек четыре бутылки, которые в следующий момент так же ловко пронеслись по гладкой стойке бара и замерли каждая на своем месте.

— Ваше здоровье, парни, — величественно объявил Фелан.

— За самого храброго парня Бернд-Хилл! — раздался в ответ противный писклявый голос.

Это был все тот же коротышка Крюгер. Он стоял у дальнего конца стойки, держа стакан с выпивкой в высоко поднятой руке.

— Ну что вы, хватит уже, — засмущался Фелан, краснея от удовольствия.

— Давайте лучше выпьем.

— За первейшего храбреца во всей округе! — выкрикнул кто-то еще.

И все разом осушили стаканы, наполненные крепким, красновато-коричневым виски.

— Еще по одной! — пискнул Крюгер. — Давайте выпьем, парни, и пожелаем нашему другу удачи!

И снова выпивка была разлита по стаканам. Опрокинув в себя вторую порцию виски, Фелан сморгнул с глаз выступившие слезы. Сладкий огонь обжигал горло, но он поспешил налить себе еще.

А потом ещё и еще, пока, наконец, не почувствовал, как по всему телу разливается необыкновенная легкость. Вот теперь-то он был полностью уверен в собственных силах. К тому же все эти парни — такие отличные ребята! — желали ему удачи. Как здорово! Значит, они верят в него! Сразу видно, они на его стороне!

На стойке появлялись все новые и новые бутылки с виски, и о Призраке уже как-то не думалось.

— И вообще, — вдруг заявил во всеуслышание Крюгер, — и кто он такой, этот Призрак?

— Говорят, что те двое проходимцев, которых он прикончил в Тумстоне, были настоящими бандюгами, — сказал кто-то.

— А чего стоил тот индеец, которого он пристрелил в Чиуауа!

— Гарри Лорд, наверное, дожил бы до глубокой старости, если бы этот мальчишка не вышиб ему мозги.

— А Линч тоже не торопился на тот свет, когда Призрак внезапно налетел на него и убил выстрелом в самое сердце. Он не дал бедняге никакого шанса выхватить пистолет.

— Не-а. Все было честно. Я был там, парни, и сам слышал, как он крикнул Линчу, чтобы тот защищался. Уж что было, то было!

— Ну ладно, — объявил Фелан, — сейчас вы узнаете, что я сделаю с ним, и если выйдет не по-моему, то можете назвать меня трепачом!

— И что ты задумал, сынок?

— Сначала шарахну из одного ствола — прямо ему в брюхо!

— Вот уж поглядим тогда, что у него внутри!

Все громко загоготали, радуясь столь заманчивой перспективе.

— А потом, — продолжал Фелан, — шагну вперед и выстрелом из второго ствола разнесу ему башку. Вот что я с ним сделаю, если уж вас это так интересует!

— Молодец!

Со всех сторон раздавались одобряющие крики.

— Так держать!

Тут дверь салуна широко распахнулась, и в комнату стремительно влетел Дэнни Грин.

— Эй, слушайте! — окликнул мальчишка, тяжело дыша. — Призрак перехитрил шерифа и въехал в город с другой стороны и… он… сейчас будет здесь! Он уже всего в квартале отсюда!

Хоть Лэрри Фелан и был готов к поединку, но это объявление застало его врасплох, и он почувствовал себя охотником, неожиданно нос к носу столкнувшимся с разъяренным медведем. Иными словами, ему вдруг очень захотелось развернуться и убежать.

Но он тут же взял себя в руки. К тому же выпитое виски тоже услужливо напоминало о себе, обволакивая его разум розовым облачком смятения и с каждым ударом сердца разливаясь приятным теплом по всем жилам.

Он рассмеялся и смело огляделся по сторонам, в то время, как снаружи донесся перестук копыт — лошадь рысью пронеслась по улице и остановилась перед салуном. И тут Фелан заметил, что собравшаяся было вокруг него толпа инстинктивно подалась назад и расступилась, а яркий хмельной румянец постепенно исчезал с лиц недавних приятелей. В обращенных на него взглядах не было ни жалости, ни поддержки; они глядели на него с нескрываемым любопытством, как обычно смотрят на профессионального боксера перед решающим поединком.

Ему это совершенно не понравилось. Напускная бравада начинала как-то сама собой улетучиваться, и тогда ему пришлось взяться за обрез и держать его наготове, чтобы таким образом придать себе хоть немного уверенности. Вслух же он громко сказал:

— Вот увидите. Я пристрелю его, как собаку, и вышибу ему мозги!

Если неустанно что-либо внушать себе, то это тоже придает силы. Фелан продолжал уговаривать сам себя, в то время, как на веранде раздались торопливые шаги.

Он слышал, как с улицы кто-то окликнул приезжего:

— Эй, молодой человек, похоже, ваша дорога была дальней и пыльной!