Мой длинный меч вращался, густо залитый кровью. А Сег выпускал стрелы одну за другой с такой быстротой, с какой только мог натягивать и отпускать тетиву. Воистину, на его счету было куда больше импитеров, хотя мне приходилось расправляться с представлявшими для нас более серьезную угрозу. Я рубил тех, которые пытались проткнуть нас своими кнутобойными хвостами, или растерзать когтями, или схватить разинутой пастью и утащить куда подальше.
Несмотря на гигантские размеры, эти массивные импитеры маневрировали в разреженном воздухе не хуже земного сокола. Мускулы моей правой руки, державшей меч, свело от напряжения, но я разил и разил, по мере того как они налетали на нас. И вдруг аэробот качнулся, клюнул носом, нырнул и стал падать.
- Он не слушается! - закричала Делия.
Тельда визжала и мешала мне драться пытаясь повиснуть у меня на шее. Я сшиб ее на дно аэробота и заорал:
- Держи ее, Делия! Ей голову отхватят, если она высунется!
Лук Сега выплевывал стрелы. Мой меч рубил и сек направо и налево. Но импитеры продолжали атаковать, а наш аэробот спускался все ниже и ниже. У меня не было ни малейшей возможности разглядеть, куда мы падаем; все мои усилия уходили на то, чтобы определить, как будет атаковать следующая тварь, и угадать, ударит ли она когтями или развернется, норовя хлестнуть смертоносным шипастым хвостом. Один такой удар пришелся по ограждению борта. Щепки полетели во все стороны. Шипы не застряли; похоже какой-то мускульный механизм тотчас же втягивал их как только импитер осознавал свой промах. Почти не раздумывая, я ударил мечом и отсек этот живой бич.
Не знаю, сколько продолжалась эта безумная воздушная битва. Грудь мою теперь пересекали крест-накрест красные рубцы - следы ударов шипастых хвостов, и кровь - моя кровь - заструилась по животу и бедрам. Тем не менее я продолжал биться. Аэробот качало, но я без особых усилий сохранял равновесие - долгая моряцкая выучка давала себя знать и приносила хоть такую пользу. Но и Сег тоже не прекращал выполнять свою задачу. Он посылал стрелы мощно и часто, словно из какого-то легендарного механического арбалета, какие, по слухам, были в древности у людей восхода.
Внезапно днище аэробота коснулось крон деревьев. Одна ветка, хлестнув, чуть не выбросила меня за борт, совершив то, чего не удалось сделать импитерам. Я резко пригнулся и только-только сумел взмахнуть мечом, четко на перехват пасти импитера. Тот завизжал и отшатнулся. И тут - неожиданно, словно по волшебству - над кронами взвился, окружив нас, густой рой желто-розовых силуэтов.
Крошечные птицы!
Их были тысячи.
Желто-розовые пичуги, размером не больше воробья, с пронзительным писком набросились на огромных импитеров, вонзая длинные острые клювы в самые уязвимые места - туда, где крылья соединялись с телом, в хвостовое сочленение, в горящие, налитые кровью глаза. Импитеры заметались, обезумев от боли и ярости.
Я бросил меч на дно аэробота - он хорошо послужил мне, но все мое воинское мастерство не могло помешать мне поступить так, как требовалось. И притом самым быстрым известным мне способом. Я сгреб Делию в охапку и чуть ли не силой затолкал под кучу шелков и кожи.
- Сег! - заорал я. - Накройся! Хватай эту дуру Тельду! Скорее!
Вся наша четверка съежились там под шелками и мехами, предоставив мириадам крошечных птиц изводить и мучить могучих импитеров, пока те не обратились в позорное бегство. Звуки этого сражения еще долго разносились по широкой долине, куда мы спускались. Визг и писк еще некоторое время оглашали воздух, но постепенно стихли вдали. Я осторожно высунул голову из укрытия. Несколько летучих чудовищ, тяжело взмахивая крыльями, таяли в вышине, окруженные желто-розовым облаком.
Тельда вся тряслась и истерически рыдала.
Это была нормальная реакция, и я не волновался из-за этого. Сег попытался было утешить ее, но она вытерла глаза и без слов продемонстрировала ему свое округлое плечико. На гладкой коже у нее проступил яркий рубец.
- Ну, - промолвила моя Делия. - Я всю жизнь буду благодарна этим крошкам. Интересно, как их называют?
Названия наших маленьких спасителей никто из нас не знал и даже никогда о таких не слышал. На Крегене есть много неведомого, и многое, о чем я сейчас вам рассказываю, мне довелось узнать позже. Но тогда я еще долго пребывал под впечатлением от увиденного и просто не могу теперь испортить эффект вызванный появлением этих тысяч маленьких птичек, испытывающих столь лютую ненависть к импитерам. Мы были потрясены, покрыты синяками и ссадинами... но живы.
Обследовав аэробот, Делия сочла его более не пригодным для полета, о чем и сообщила нам с Тельдой и Сегом.
Мы не знали в чем тут причина: то ли флайер привели в негодность удары импитеров, то ли наше не слишком мягкое приземление, или же его вообще сделали некачественно. Ясно было одно: если мы желаем добраться до Порт-Таветуса, нам придется идти дальше пешком.
На западе, вдоль всего горизонта, на север и на юг протянулась громада хребтов Стратемска.
А перед нами расстилалась долина, и за ней - открытая местность с проблесками рек и группами деревьев среди трав.
- Пойдем пешком, - сказал я.
Мы напились и поели. Тельда уже вполне оправилась от шока. Услышав мое предложение, она состроила недовольную гримаску.
- Никогда не любила ходить пешком. Это не подобает даме.
Поначалу мы готовились к путешествию с размахом.
По настоянию Тельды, нам полагалось прихватить с собой массу "совершенно необходимых", по ее словам, предметов.
Я бросил в траву красивое зеркало в серебряной оправе.
- Чистейший балласт, Тельда. Если тебе охота почистить перышки посмотрись в пруд.
Она принялась было спорить, а Делия попыталась было убеждать ее, но я просто заявил:
- Если хочешь захватить все это барахло - неси его сама.
Это решило вопрос.
Мы взяли мечи, луки и стрелы, кинжалы и ножи, а также спальные принадлежности. Кроме того, я решил захватить небольшой запас пищи: она могла нам пригодиться, пока не удастся поохотиться. Взяли мы и фляги с водой - большие баклаги из санурказзской кожи. Нигде на внутреннем море не выделывают кожу так хорошо, как в Санурказзе. Хотя наверное магдагцы, сгнои их Зар, изготавливают из нее куда более изящные на вид вещицы.
