– Ай, не надо! – отмахнулась Бренда. – Он мой брат, и мне нечего стесняться его.

Несмотря на возражение сестры, я бы всё-таки отошёл и отвернулся, однако я понял, что Бренда остро нуждается в моей поддержке в этот ответственный момент своей жизни. Сейчас она чувствовала только присутствие Брендона, но никак не его понимание и участие. Она была очень одинока, и я должен находиться рядом с ней, когда она переступит грань, за которой начинается неизвестность.

Нервными движениями Бренда скинула халат и пижаму, затем сняла с пальца кольцо с Самоцветом и протянула его мне.

– Это оставь, сестричка, – посоветовал я, невольно любуясь её совершенной фигурой. – Самоцвету Источник не повредит, напротив – придаст ему новые полезные свойства. А вот брошь свою сними.

Бренда последовала моему совету, и её льняные волосы рассыпались по плечам, волнами ниспадая ей на грудь. Переступив через ворох своей одежды, лежавшей между нами на траве, она подошла ко мне вплотную и приколола брошь к воротнику моей рубашки.

– Пожелай мне удачи, Артур.

Я по-братски поцеловал её в щеку.

– Удачи тебе, сестричка.

– Спасибо, брат.

Бренда ловко вскочила на парапет, замерла на мгновение, послала мне прощальную улыбку и решительно шагнула в бездну. Едва лишь вода сомкнулась над ней, вся поверхность Источника вспыхнула ярким синим пламенем.

– Давай отойдём, – предложила Бранвена. – Скоро здесь будет не очень уютно.

Я подобрал с травы одежду Бренды, и мы поспешно ретировались.

Источник начинал неистовствовать. Столб синего пламени поднимался всё выше и выше, снопы искр разлетались во все стороны, и хотя, попадая в нас, они не причиняли нам никакого особого вреда, кроме щекотки, мы снова отступили и расположились под деревом на краю прогалины.

Я смотрел на бушующую стихию и нервно кусал себе губы. Как там Бренда? Что с ней происходит? Жива ли она?..

– Не беспокойся, Кевин, – отозвалась Бранвена, видя моё волнение. – Всё идёт по плану.

– Ты уверена?

– Конечно. Если бы Источник убил твою сестру, он вёл бы себя иначе.

– Как долго это будет продолжаться?

– Неизвестно. Может, неделю, может быть, месяц, а может, и год. Здесь же Безвременье.

– А что делать нам?

– Мы можем уснуть. Крепким-крепким сном. Источник сам разбудит нас, когда Бренда будет готова выйти из него. Впрочем, тебе здесь оставаться необязательно. Хоть сейчас возвращайся в материальный мир; там ты застанешь свою сестру, уже прошедшую посвящение.

Я растерянно покачал головой.

– Нет, это не Безвременье. Это – место, где время сошло с ума. Ну, совершенно свихнулось! – Я помолчал немного, затем спросил:

– А ты остаёшься?

– Да, остаюсь. Я должна встретить Бренду при выходе из Источника. Это моя обязанность как Хозяйки.

– В случае со мной ты пренебрегла своей обязанностью, – заметил я без упрёка, просто так, между прочим. – Когда я выбрался из Источника, тебя нигде не было.

– Тогда я сглупила, – честно призналась Бранвена. – Я почувствовала, что вот-вот сюда явится Колин, и перенеслась к моменту его прибытия, чтобы помешать ему увидеть тебя. От волнения я выпустила из внимания, что он прибывает ВСЛЕД за тобой, а не ВМЕСТЕ с тобой. Здесь вас разделяла вечность, и вы никак не могли встретиться. Теперь уж я таких промахов не допускаю.

– Понятно, – сказал я. – А чем ты будешь питаться, ожидая Бренду? Ведь, как я понимаю, на этих деревьях ничего съедобного не растёт, а медитировать в Безвременье – занятие рискованное.

– Если я буду спать, обойдусь без еды. Если же мне вздумается бодрствовать, то через час-другой Источник немного утихомирится, и я смогу доставать из него всё, что захочу. Как-никак, он суть всех вещей в мире… И кстати, – вкрадчиво добавила она. – Мы можем бодрствовать вместе. И не только бодрствовать. Моё предложение о медовом месяце остаётся в силе.

Я горестно вздохнул.

– Прошу тебя, Бранвена, не начинай старую песенку. У меня и так забот хватает. С основанием Дома, с моими родными, с Дейрдрой, с Даной наконец.

– Ты её очень хочешь?

– Да, чёрт возьми! – невесть почему разозлился я. – Тебя я так не хотел, как хочу её. К тебе я испытывал лишь вожделение, а к Дане… О Митра! Если бы я не любил Дейрдру, я бы решил, что по уши влюблён в Дану.

– А может, так оно и есть?

Я громко застонал и сквозь зубы процедил:

– Не сыпь мне соль на раны, бессердечная! Мне и так больно.

– И вовсе я не бессердечная, – запротестовала Бранвена. – Я… Ай, ладно! Вижу, к тебе ещё не пришло понимание, хотя первые проблески уже появились. Ничего, я терпеливая. Я буду ждать, пока ты окончательно не прозреешь. Когда-нибудь ты придёшь ко мне и скажешь: «Бранвена, милая, теперь я знаю, что мы товарищи по несчастью. Увы, я не могу подарить тебе любовь – так прими же мою нежность и сострадание».

– Что ты имеешь в виду? – недоумевая, спросил я. – Нельзя ли поконкретнее?

– Не сейчас, позже, – сказала Бранвена, отворачиваясь, но всё-таки я успел заметить в глазах моей Снежной Королевы слёзы. – Лучше отправляйся в материальный мир и встречай там свою Бренду… – Тут она не выдержала и закричала:

– Ну! Уходи же! Вон отсюда!

У меня было два выбора: либо уйти, либо остаться и утешать Бранвену. Я избрал первое – в утешители я не гожусь.

Вернувшись в каюту корабля, я столкнулся ещё с одним парадоксом времени, вернее, Безвременья. В момент своего появления я мельком увидел возле стола с эскизами Пенелопы три человеческие фигуры – рослого темноволосого парня в зелёной рубашке, обнимающего за плечи невысокую девушку с льняными волосами, стянутыми на затылке в конский хвостик. Рядом с ними стояла та же самая девушка, но её волосы были распущены, а свой кружевной халат она держала в руках.

В следующее мгновение те двое, стоявшие в обнимку, исчезли, а девушка с распущенными волосами, уронив на пол халат, кинулась ко мне.

– Ах, Артур, братик! Это было восхитительно!

Она обвила руками мою шею и жарко поцеловала меня в губы.

– Ну-ну, душенька, – сказал я. – Умерь-ка свой пыл.

Бренда отстранилась от меня и взяла мои руки в свои. Её глаза восторженно сияли.