— Да, вы неважно выглядите, — согласилась она.

— Все, что мне сейчас нужно, — глоток доброй выпивки.

Что-нибудь холодное, но согревающее, если ты меня понимаешь.

Она кивнула и шмыгнула обратно в кухню, уклоняясь от торопящихся пажей с подносами и блюдами. Подскочив к двери, что вела в винный погреб, она вытащила из ведра, в котором охлаждались напитки, бутыль эля и поспешила назад.

— Вот. И не говорите, что я для вас ничего не сделала. Постарайтесь, чтобы вас не заметили.

Он мотнул головой, взломал пробку и чуть не захлебнулся холодным элем. Его лицо на глазах порозовело, излучая облегчение и наслаждение. На глаза Франкла навернулись слезы.

— Это что еще? — раздался строгий голос.

Оба «преступника» обернулись Франкл прыснул элем от испуга. Над ними стоял, опираясь на свою знаменитую трость, Брейгаль, выражая крайнюю степень угрозы и презрения, спокойный и самоуверенный… вот только струйка пота сочилась из-под его парика, прокладывая дорожку в слое пудры. Даже он не мог противостоять адской жаре кухни.

Ни Ления, ни Франкл даже не думали о том, чтобы сдвинуться с места или сказать что-нибудь.

Брейгаль поднял трость и указал на Франкла.

— Ты… тебя ждет порка за это, мерзавец. А тебя… — Наконечник трости медленно указал на Лению. Неожиданно на его лице мелькнула крысиная усмешка, отпугивающая, отвратительная. Какая-то идея пришла ему в голову. — Ты тоже получишь свое.

— Какие-то проблемы?

Все втроем посмотрели в том направлении, откуда раздался голос. В двери, ведущей на улицу, стоял Волк-храмовник, и его мощный торс, закованный в доспехи, чернел на фоне лежавшего снаружи снега.

Брейгаль нахмурился.

— О, ничего страшного, господин Волк. Хозяйственные неурядицы. Я разберусь с этим. Драккен вышел из тени.

— Когда у вас столько других забот? Господин дворецкий, вы — главный церемониймейстер, та ось, вокруг которой вращается весь этот пир. У вас не хватит времени, чтобы дать отповедь каждому лодырю, не то чтобы наказать их.

Брейгаль остановился. Его улещивали, это он понимал. Но такого рода лесть он слышал впервые.

— Капитан фон Фольк из Рыцарей-Пантер повелел нам патрулировать дворец. Поддерживать дисциплину и безопасность — наш долг. Ваша обязанность — очаровать посла Бретонии.

— Вполне с вами согласен, но…

— Никаких «но», — отрезал Драккен. Его внешность и манеры напомнили Лении о гладиаторе в маске, которого ей однажды довелось увидеть в качестве главного действующего лица в «Западне».

Драккен наклонился и забрал из рук безмолвного Франкла бутыль с элем.

— Я выведу этого человека на двор и разобью эту бутылку о его пустой череп. А девчонку буду бить, пока она не поймет, как себя надо вести в Графском дворце. Это вам поможет?

Брейгаль улыбнулся, но в его глазах не было особого веселья.

— Да, господин Храмовник, но я заверяю вас, что могу справиться с этим нарушением…

— У вас есть работа, — сказал Драккен, наступая на дворецкого. Его шпоры зазвенели по полу кухни. — И у меня есть работа. Все, кто отлынивает от работы и мешает работать другим, должны быть наказаны. И это — обязанность стражи.

— Нет, вот тут вы совсем не правы! — вдруг сказал Брейгаль. — Да, у вас есть ваши вахты, конечно, но…

— Капитан фон Фольк нам все объяснил. И очень четко. Все тунеядцы — дело охраны. Вы, наверное, знаете, что пароль сегодня — «Северный Ветер»? Так вот: Храмовники выполняют свои обязанности свирепее любого северного ветра.

Брейгаль понял, что ему не совладать с этим рыцарем. Он попятился.

— Что ж, будь по-вашему. Да осияет вас Сигмар!

Дворецкий двинулся через кухню, цокая тростью, награждая поварят подзатыльниками и отдавая распоряжения таким тоном, что Лении стало жаль поваров, на которых отыгрывался за свое разочарование Брейгаль.

— А Ульрик да отгрызет твою костлявую задницу, — пробормотал Драккен, когда человек в парике ушел. Он вытолкнул Франкла и Лению на заснеженный двор и закрыл дверь. Ления рассмеялась во весь голос, да и Франкл усмехнулся. Драккен протянул ему бутыль, Франкл вздрогнул, ожидая, не разобьет ли рыцарь ее о голову нерадивого слуги, а потом взял эль.

— Оставь мне немного, — сказал Драккен и улыбнулся. Франкл кивнул ему и умчался вместе с бутылкой под навес дровяного склада.

Ления обняла Храмовника, несмотря на то, что прижиматься к холодному жесткому доспеху было не очень приятно.

— Криг, ты нашел меня! — вскричала она радостно. Он улыбнулся и поцеловал ее.

— Конечно, — пробормотал он, когда их губы разъединились.

— Ганс сказал, что ты будешь здесь.

— Мой Комтур не ошибается.

Ления нахмурилась и отстранилась от него, по-прежнему держась за его руки.

— Но как ты меня нашел?

— Я убежал.

— Откуда?

— С поста. Но этого не заметят.

— Ты уверен? — спросила она. Ей почему-то казалось, что Драккен подвергал себя немалому риску.

Он поцеловал ее еще раз. И еще. Он знал, в чем он уверен.

Их прервали. Из Винда пришел целый караван носилок и телег с трупами. Отец Дитер отправился помогать стражникам и другим служителям Морра, которые сгружали тела.

Волки отошли к коновязи, у которой стояли их кони, и ждали.

— Почему вы не сказали ему, Комтур? — спросил Каспен.

— Не сказал о чем?

— Об Эйнхольте! Ведь он говорил, что имя Эйнхольта было написано кровью.

— Я слышал, — понизив голос, ответил Ганс.

— А я согласен с Каспеном, — сказал Левенхерц. Он произносил слова медленно, словно от движения его губ зависел смысл того, что услышат остальные. Левенхерц посмотрел на Ганса. — Этот жрец Морра — наш союзник, я знаю это наверняка. Боги, он знает, о чем говорит! И он должен знать об Эйнхольте. Мы должны собрать вместе те кусочки головоломки, которыми владеем порознь!

— Возможно, — только и ответил Ганс. Грубер отвел Комтура в сторону.

— Левенхерц прав. Я думаю, мы должны довериться этому человеку.

— Ты ему доверяешь, Вильгельм?

Грубер оглянулся по сторонам, а потом посмотрел прямо в глаза Гансу.

— Нет. Но я знаю, когда риск бывает оправдан. И я знаю, что сейчас — именно такой момент. Тебя не было с нами в туннелях под Фаушлагом. Ты не видел того, что видел я, что видели Арик и Левенхерц. Ты не видел, что сделал Эйнхольт.

— Ты рассказывал мне. Этого достаточно.

— Ты так считаешь? Ганс, там внизу было такое зло, какого я ни разу в жизни не чувствовал и надеюсь не почувствовать впредь. Там была эта… это существо. Оно сбежало. И разрази меня Ульрик, если оно — не часть проклятия, павшего на наш город. И, судя по словам жреца, он тоже кое-что знает об этом!

Ганс резко отвернулся от Грубера, но промолчал. Его размышления нарушил жрец, снова выбравшийся из своего подвала Он вытирал окровавленные руки о кусок ткани. Ганс двинулся к нему. Они встали лицом к лицу на снегу у подножия храмовой лестницы.

— Это произошло снова, — сказал Дитер. — Теперь во Фрейбурге. Зажиточный купец выпотрошил всю семью и прислугу, а потом повесился. Двенадцать трупов. Двести восемнадцать имен на стенах.

— Что?

— Что слышал, Волк. — Священник вытащил из-за пояса свиток и размотал его. — Мой друг из Городской Стражи не поленился списать все эти имена для меня. Я еще не начал их проверять. Но принцип уже понятен. С каждым убийством список становится длиннее. Сколько еще понадобится убийств, чтобы в этом перечне оказался весь город? Ты, я, Граф… — Его голос угас.

— Эйнхольт был одним из Белого Отряда. Одним из лучших Волков. Три месяца тому назад он проявил личное мужество и… спас этот город. Других слов, чтобы описать это, я не знаю. Он спас город от подкрадывавшейся к нему Тьмы, что таилась в подземельях. А потом, неделю спустя, он пропал. Мы больше не видели его.

— Он мертв.

— Так мы и предполагали, — сказал Ганс и понял, что это никогда не было предположением.

— Я знаю, что это так. Было довольно просто проверить городские архивы и обнаружить записи об исчезновении Эйнхольта.