— Ладно, — сказал Драккен тихо. А потом он понял, что получает редкую возможность сопровождать, оберегать эту чудесную девушку и быть с ней наедине, и просиял. — Ления, я буду горд сопроводить тебя в великий город Мидденхейм. — Тут же ее обворожительная улыбка уничтожила в нем последние остатки сомнений в разумности подобного путешествия.

Драккен и Ления покинули дворец без приключений. Те Пантеры, которые узнавали молодого Волка из Белого Отряда, приветствовали его кивком; незнакомые просто пропускали невысокого крепкого человека в форме и его миниатюрную спутницу. Драккен гордился Ленией, а она — им. Им было все равно, какие толки вызывают их отношения среди дворцовых слуг и сколько незамужних женщин здесь сходят с ума от зависти к успеху бывшей доярки у Белого Волка.

Драккен решил, что для начала Ления должна увидеть то, что он считал своим домом — Храм Ульрика.

— Знаешь что, — закапризничала Ления, — хватит с меня серых домов и мертвого камня. Где люди? Жизнь! События! Вот что мне нужно. Где-то в этом городе должно быть место, в котором люди проводят свой досуг, в стороне от темных улиц и мрачных скал. Здесь должна быть жизнь!

Что-то решив для себя, Драккен схватил руку девушки своей лапой и поволок ее на встречу с Мидденхеймом во всей его красе. Они неслись вниз по бульвару, уходящему на юг, и по обе его стороны высились громады величественных домов. Драккен тащил Лению за собой, словно нитку за иглой, пронзая толпы местных жителей. Ления весь последний месяц глядела на эти толпы с балкона, и теперь оказалась в самой их гуще. Такое видение жизни нравилось ей куда больше.

— Так куда ты меня ведешь? — спросила Ления.

— К Черному Пруду, одному из известнейших мест Мидденхейма, — отвечал Драккен. — А если идти этой дорогой, я еще и Храм тебе покажу.

Ления не обрадовалась. Храм она видеть не желала вовсе, да и название «Черный Пруд» не обещало моря веселья. Но Драккен так крепко сжимал ее руку и был столь целеустремлен, что говорить с ним пока было бесполезно. Они мчались вниз по бульвару, проскакивая короткие лестничные марши, огибая крутые уклоны, а Ления тщетно пыталась разглядеть окружающие улицу богатые дома, лавки купцов, благородных господ и дам, приобретавших изысканные товары. Она так долго стремилась выбраться из дворца и увидеть Мидденхейм, а теперь этот парень тащил ее через город так быстро, что Лении, пожалуй, ничего и не суждено увидеть, кроме его любимого храма да черной лужи. Надо было что-то делать.

Парочка завернула за угол. Впереди Ления увидела высокое, стройное здание, и спросила у Драккена, что это такое. Тот что-то ответил, глядя вперед, так что она не смогла его услышать, и потащил ее дальше.

Хватит, решила она. Она подстроилась под шаг Драккена, поравнялась с ним и подбила его ногу своим башмаком. Старая проказа, от которой, бывало, не раз страдали братья Лении. Волк споткнулся, начал падать, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Его ногам срочно надо было найти опору, иначе голова Драккена первой бы пришла в соприкосновение с булыжниками добротной мидденхеймской мостовой. Вряд ли тогда он куда-нибудь отвел бы Лению в ближайшие полчаса. Но он извернулся, встал на ноги и выпрямился. Сзади него Ления зажала лицо руками, готовая ужаснуться или уколоть воина насмешкой в зависимости от исхода его акробатических упражнений. Он повернулся к ней, багровый и недоуменный. Ления захихикала.

— Может, пойдем медленнее, пока не случилось неприятностей, а?

Нехотя Драккен сдержал свой солдатский шаг и начал размеренный, спокойный показ города. Ления своим любопытным взором увидела массу народа, скопившуюся за невысокой стеной, тянувшейся вдоль улицы. До нее донеслись обрывки фраз и низкий гул возбужденных голосов.

— Что там такое? — спросила Ления.

— Большой Парк.

— А мы туда можем пойти? Я хочу взглянуть.

— Ну, поблизости нет ворот. Но мы дойдем до них по кольцу.

Они двинулись дальше, но Ления то и дело смотрела через стену на то, что творится в парке. Ох, и много же там было всякого люда; может, кто-то из них был сродни ей. Она даже могла бы начать свой поиск с этого места — про эту ее тайну еще не узнала ни одна живая душа. По крайней мерс, здесь Ления могла бы быть такой, какая есть. Это во дворце она — невидимка для высокородных хозяев и приживалка для слуг, а там…

Драккен вел Лению по Гартен-Рингу к ближайшим воротам в парк. Он был совсем не против такого маршрута, позволявшего без всякого принуждения показать девушке Храм Ульрика. Это было святое место для Драккена, где он поклонялся своему богу, но он был и воином этого храма. Белые Волки квартировали здесь же, в казармах на храмовой территории. Так что Драккен вел девушку к своему дому. Гордость засветилась в его глазах, когда он увидел массивное строение.

— Ну, как тебе? — спросил он. Ления не ответила. Он обернулся и увидел, как она продолжает вышагивать уже без его сопровождения ко входу в парк.

Драккен выругался и только развернулся, чтобы побежать за ней, как голос из храма окликнул его. Ганс, его Комтур. Драккен едва не разрывался. Проигнорировать Комтура он не мог, но и Ления уже почти потерялась в потоке людей на Гартен-Ринге.

— Жди меня! — гаркнул он девушке. — Я на минуту! Жди!

Он не был уверен, что Ления услышала его. Ганс позвал Драккена второй раз.

Лению так захватила сутолока уличной жизни, что отсутствие Драккена не показалось ей большой бедой. «Догонит», — подумала она. Сейчас ей нужно было одно — войти в парк.

Следуя общему течению толпы на юг по Гартен-Рингу, спускаясь крутыми и извилистыми дорожками, Ления быстро вышла к Западным воротам Большого парка. Ворота с самого утра гостеприимно распахивали настежь свои створки, сделанные из той же темной древесины, которая была в Мидденхейме повсюду. Да и стены Большого Парка не отличались особой яркостью — они тоже были вырублены все в той же скале. Лению манило в парк то, что там было самое оживленное место, которое она до сих пор видела.

Ления слегка приподняла голову, проходя мимо караульного из городской Стражи, стоявшего возле ворот. Ее одежда — хозяйка настояла, чтобы Ления носила старое платье одной из фрейлин — придавала девушке некоторую уверенность. Но деревенская привычка уже настраивала Лению на то, что придется вытерпеть несколько вопросов, а может, и подвергнуться насмешкам со стороны столь суровой фигуры. Поэтому она старалась изо всех своих сил выглядеть важной особой. Бояться было нечего. Стражник просто отвесил ей неглубокий поклон, прежде чем вернуться к своим делам.

Большой Парк, собственно, не был парком. Это был лабиринт проходов и дорожек между разномастным скоплением прилавков, лавок и мелких магазинчиков. Движение затрудняли открытые тележки разносчиков, продающих горячую снедь, воняющую прогорклым жиром. То и дело прохожие натыкались на высокие, узкие стойки, увешанные съестным, старой одеждой и товарами для дома. Громкоголосые зазывалы размахивали руками, демонстрируя свои богатства, которые они продавали по подозрительно низким ценам и в огромных количествах.

Ления была заворожена. Везде были люди: покупатели, продавцы, праздные зеваки, менялы, семьи, пары, приказчики со слугами, отправленные богатыми хозяевами за покупками, уличные мальчишки, шныряющие между ног у взрослых и привносящие свою толику хаоса в эту суету. Ления совсем позабыла о своем одиночестве, она начала ходить по парку, глазеть на невиданные товары, слушать обрывки разговоров — она впитывала в себя Большой Парк. Никогда она не видела в одном месте разом стольких людей, одетых в такие разнообразные одежды, говорящих на стольких диалектах. Впереди она заметила, как шумная толпа начинает собираться вокруг узкой тележки. Все, что она смогла увидеть, когда подошла ближе — всклокоченные соломенные волосы человека, стоящего на тележке.

— Дамы и господа! — разносился его звонкий голос. — Хватит глазеть, полезайте в кошели и не упустите такую возможность, что выдается раз в жизни! Покупайте!