– Я понял.

Ндафа встал и начал ходить по комнате из угла в угол. Мускулы на его плечах шевелились, а с ними – нашитые на кожаную тунику стальные пластины. Несколько мгновений Первый-в-Круге следил за ним, а потом потянулся за рубахой.

– Вы говорите, мудрый, что есть некто, и у него огромная мощь. И для лучезарного это тоже угроза.

– Добавь еще, что меня назвали Первым две луны назад. И что мое… правление… началось с испытания. Как думаешь, что останется от нашей с царем сделки, если я вернусь ни с чем?

Ндафа остановился, покачиваясь на пятках.

– И этот некто… долго ли он позволит мне носить черную ковву? – негромко закончил Первый.

Видимо, разложив все по полочкам, воин упал обратно в кресло.

– Но у вас есть кто-то на примете?

– Конечно, есть. У Царства полно врагов!

– У Царства или у магов?

Самер, зашнуровывавший рубаху, остановился. Отметил, усмехнувшись:

– Ладно, на сей раз ты меня поймал. Но сейчас это одно и то же. Смотри… – Верховный начал загибать пальцы. – В бывших провинциях чародеев никто не притеснял, для них мы все недруги, не важно, маги или простые смертные. Это могут быть чужеземцы. Еще есть беглые чародеи, они скрываются с тех пор, как Азас вошел в столицу. У них своя война, все эти годы. Лучезарного они ненавидят, даром, что малец нам благоволит… Но он сын узурпатора, и он ведь не вернул все, как было, верно? А потому он враг. Для них и я тоже враг, потому что не начал безнадежную борьбу и пособничаю трону.

Он загнул второй палец.

– Так что это могут быть отступники. После войны их было пара сотен, кого поймали, кого нет, но о большей части мы ничего не знаем. Еще есть горячие головы в самом Круге: молодежь думает, мы должны потребовать свободы и, если нам ее не дадут, мы просто возьмем свое силой.

– Вы с ними не согласны?

– Я могу их понять, Ндафа, но в Царстве больше тех, кто считает, что наоборот – это лучезарный якшается с колдунами и пора бы снова прижать нас к ногтю. Поэтому-то я и боюсь, понимаешь? Все и так… слишком сложно. Слишком хрупко…

Капитан пожевал мясистыми губами, словно пробуя на вкус предположения Верховного.

– Теперь этот некто убрал свидетелей?

– Скорей, оставшиеся на свободе преступники. Но да, именно так я и думаю.

– Почему было не сделать это раньше? До вашего приезда?

– Я думаю, что здесь, в провинции, из магов такие же заговорщики, как из тебя нежная дева. Они наварили варева, где могли. Беда, что из меня дознаватель еще худший, чем из них заговорщики.

Ндафа издал неопределенный звук: не то хмыкнул, не то фыркнул.

– Все это писанина на песке. Догадки.

– Конечно, догадки. Но можно до полуночи пытать магов обители и ничего не добиться. А то, что мы ищем… то, что мы в самом деле ищем – оно в городе, а не в пыльном каменном мешке.

Медленно и как будто нехотя, но капитан кивнул.

– Вот и хорошо, – заключил Верховный. – А теперь скажи мне, где в Джамайе такое место, где бы собирались все: дельцы, преступники и бедняки. В каждом городе такое есть, хотя бы одно.

– Наверное, «Синий лотос», – поразмыслив, ответил Ндафа. – Это в трущобах.

– Дай угадаю, – хмыкнул Самер. – Это еще и самый большой бордель в городе.

Капитан неопределенно пожал плечами.

– Вот туда мне и нужно. И на сей раз одному.

– Это глупо, – коротко бросил капитан.

Самер сложил на груди руки, сверху вниз глядя на воина. Они мерялись взглядами целую вечность, пока Ндафа, наконец, не сдался:

– Хорошо, Джамайя – это грубый провинциальный город, а вы слишком важны, мудрый. Если вас узнают… если воспользуются этим…

– Поверь, я могу за себя постоять! И позаботиться, чтобы меня не узнали.

– Но я не понимаю, зачем? Что вы такого вызнаете, чего не подслушаю я?

– Не знаю, – честно признался Самер. – Сказал бы, если б знал. Но я должен попробовать.

Даже под темной кожей было видно, что воин заметно побледнел. Это было странное, необычное чувство, но магу стало его жаль.

– Ндафа… – как можно мягче произнес он. – Я понимаю, что ты… отвечаешь за меня перед семьей. Но посмотри на меня. Я не мальчик, которого забирали в обитель. Я Первый-в-Круге и Верховный маг Царства.

Это и стало последим выпадом, который обеспечил победу. Самер невольно ухмылялся, пересекая задний двор. Боги, когда же он в последний раз ходил пешком? Уж точно до решения Круга, до пресловутой сделки. Даже просто оказаться на улице без охраны – и то уже было хорошо.

Если бы не дело, приведшее его сюда!

Замысел казался логичным и правильным, когда маг до рассвета размышлял и мерял шагами покой – но стоило шуму городских улиц сомкнуться вокруг, и собственные выводы уже не казались Первому очевидными. Впрочем, вернуться в обитель он успеет, а попробовать стоило.

Яркое солнце отражалось от побелки домов. Легкий ветер с реки нес отчетливый запах рыбы и ила. Грубая монументальность Джамайи пыталась повторить столичное великолепие, но получалось не подобие даже, а пародия. Джамайю заложил первый царь-чародей, превратив поселок на Золотом тракте в торговый центр. Город разросся, как застывшее в камне олицетворение барышей – но белокаменные дворцы и сверкающие храмы высились среди домов из кирпича-сырца, а еще дальше лежал грязный и зловонный лабиринт трущоб.

Самер прошел Джамайю почти насквозь. В простом кафтане, в укрывшем волосы от солнца платке он был невидим безо всяких чар. Первый неторопливо брел, останавливаясь у прилавков и разглядывая медные лампы, расшитые золотой нитью ткани и связки яшмовых бус.

Маг успел услышать, что цены на зерно взлетели, что хлыст городской дружины подмял весь город, а сегодня его люди и вовсе лютуют. И впрямь, беглого взгляда хватило, чтобы насчитать дюжину стражников в серых туниках.

«Ндафа прав, – вынужден был признать чародей. – Ты даже не знаешь, много это или мало».

Харчевню Верховный отыскал быстро. Сперва маг обошел ее по кругу, примечая окна и выходы. Вокруг поднимались ветхие постройки, обмазанные глиной ставни пестрели яркими узорами – то жильцы приукрашали свой нищенский квартал. Увидев, в какую дыру его занесло, в последний миг он заколебался – но двое громил, подпиравших косяки, свидетельствовали: внутри и вправду проворачивают дела.

А потому, стараясь не встречаться с ними взглядом, маг уверенно спустился по врытым в землю ступеням и толкнул дверь.

Самер выбрал место в углу, у лестницы – отсюда было видно все погруженное в полумрак помещение. Все в точности, как и в столице: чуть больше грязи, чуть старше грубые столы, но в целом то же самое. Даже посетители те же: бедняки, матросы и неопределенного вида типы, которые могли промышлять чем угодно, от милостыни до работорговли.

Отстегнув от пояса, маг демонстративно положил рядом кривой меч Ндафы – и посетители потеряли к нему интерес. Вот и славно. Но что дальше?

Пока он раздумывал, к столу приковылял тощий старик и застыл над магом в немом вопросе.

– Не сильно отвратное поесть, – заказал Самер. – И вина.

Не сильно отвратной отказалась рыбная похлебка, а вино здесь было лучше, чем он ожидал. Наверное, здешние балуются контрабандой.

«Боги, о чем я думаю?» – одернул себя маг.

Неприятная правда заключалась в том, что он плохо представлял – что теперь делать? Ждать и слушать, думать и сопоставлять – все просто, но вопросов оставалось много. Например, как задержаться здесь надолго и не вызвать подозрений? Сделать вид, что он кого-то ждет? В обязанностях Ндафы не было никакого колдовства – но, в отличие от капитана телохранителей, Самер провел юность взаперти, пока эдикт о Правосудии запрещал магам покидать обители.

Он заказал четвертую кружку и думал на том остановиться – ему еще снимать девочку и осматривать верхние этажи – когда входная дверь не просто распахнулась, а хлопнула, привлекая всеобщее внимание. Однако на сей раз внутрь ввалилась не требовавшая выпивки матросня.

Темнокожая соотечественница Ндафы сбежала по ступеням стремительно, как черная кошка. Конечно, она была шлюхой: честная женщина не умаслит лицо до блеска и не наденет прозрачный, немного оставляющий воображению шелк. Не слушая улюлюканья, девушка быстро пересекла зал и начала взбираться по лестнице.