Так. Стало быть, Юдин, Крыса и Свинцов. Не у Свинцова ли сам пистоль?.. Да, на "Виталия Ивановича" стоит посмотреть! Жутко, мол, интересуюсь, в какой это "поход" вы отправили Солдата-Юдина. И припугнуть! Ты, что. милый друг, в Италии находишься? Детей воровать!

Она, конечно, не представляла себе ничего сверхпредосудительного. Свинцов пижон, но не более того. Умеет командовать своей кодлой, умеет болтать про сильную личность!

- После того, как я пришел к власти, на улице Тургенева никому не набили морду... без моего приказа!

Но пистоль ему пригодился бы для антуражу. Н-да! Нелегко будет Алене. Но теперь это дело принципа!

Итак, Алена пошла к Свинцову Виталию Ивановичу, чтобы найти Солдата-Юдина. Однако его там не было. Он сидел под замком в старой баньке. Было сыровато, тихо, пахло висевшими здесь когда-то березовыми вениками и дымом, который улетал в трубу лет пятнадцать назад, и еще чем-то банным, чему Юдин названия не знал, потому, что он никогда в таких вот домашних собственных баньках не парился, а ходил с отцом в "Общественные бани пос. Скалба"

Повинуясь инстинкту, он подходил к окошку, чтобы произвести наблюдения. Однако окошко было слишком мало, настоящая амбразура - только руку высунуть, а уж голову - и не мечтай! И смотрела эта дырка на лес - глухой, еловый, совершенно безлюдный.

По причине своей большой печали Солдат-Юдин не замечал, какие великолепные елки его охраняли - почти каждая была достойна оказаться под Новый год во Дворце спорта в Лужниках или даже в Колонном зале. Но, по счастью, местонахождение этих деревьев оставалось тайной подмосковных лесов.

История Солдата-Юдина была типичной историей представителя нашего автомобильно- телевизионного времени.

В классе, наверное, первом или во втором к ним приходил детский писатель, рассказывал про разные разности, про зверей, про птиц, про бабочек, которые умеют перелетать через океан. А потом спросил, любят ли они сами животных. Все дружно крикнули: "Да!" И писатель стал спрашивать, какое кто животное хочет завести.

Наконец, очередь дошла до Юдина, и он сказал:

- Я никакое животное не хочу завести. Я мопед хочу завести!

У взрослых, которые присутствовали на встрече с писателем, ответ этот вызвал смех. И сам писатель тоже улыбнулся. Но подумал про себя, что же такое вырастет из этого мальчишки? А Солдат-Юдин уже был к тому времени довольно известным наблюдальщиком за людьми...

Мало, что прогрессирует так стремительно, как всемирная мопедная мысль. Одна конструкция сменяет другую, и все совершенней, все стремительней на вид, все труднее удержаться от их покупки! Только дороговизна и удерживала.

Однако, доучившись до шестого класса, Юдин сообразил, что не обязательно покупать новый мопед, можно и побегавший. А такие продаются много дешевле. И вот он узнал у одного мальчишки из класса, что в Москве есть некто, готовый продать мопед за сорок рублей.

Эта цифра так и запеклась у Юдина на душе, словно тавро на крупе лошади... Сорок рублей. Он стал разрабатывать разные планы. Да и не планы вовсе, а так, досужие мечты про работу в Скалбинском садоводстве, про невероятное количество пустых бутылок, которое якобы можно было собрать на стадионе в Лужниках, про... Но Юдин же был не такой дурак и слишком хорошо понимал: сорок рублей с небес не достанешь.

Вдруг он услышал: Славка уговаривал Алену. А Юдин последнее время любил подслеживать именно за ними Славка звал Алену в Москву, повеселиться, тем более у него там квартира пустая, можно поаморальничать и тому подобное. Но Алена, сразу было понятно, плевала на него Наконец, это стало понятно и Славке. Тогда он сказал про "сорокошник", и Юдин вздрогнул.

Назавтра, вставши рано утром, когда бабушка Соловьева еще спала, а Славка уже спал, Солдат-Юдин подошел к распахнутому окну Славкиной комнаты и стал внимательно ее осматривать метр за метром, вещь за вещью. Он еще будто бы сам не знал, что ему предстоит сделать, не называл для себя это определенным словом. Он только стоял и смотрел где "оно" может лежать.

К счастью... А может, как раз и к несчастью, потому, что не было бы всей этой истории, и не сидеть бы ему сейчас в "одиночной баньке" в общем, к счастью- несчастью, Юдину стало как-то не по себе от этого мысленного ощупывания Славкиных вещей. Два-три дня Юдин слонялся без дела, в том смысле, что не добывал заветные "сорок дубов". И вообще как будто бы впал в спячку - перестал следить за Славкой, за Аленой, за Деминым, а принялся за фотографирование гнезда неведомой птицы, живущей в кусте сирени. Он, между прочим, и в отношении птиц был так же наблюдателен, как в отношении людей. Из него, наверное, мог бы получиться великий естествоиспытатель. Однако он гробил свой талант на всякую чепуху.

Именно с этой мыслью Солдат-Юдин и отправился однажды поутру в лес И... вдруг увидел Ковалева Игоря Адольфовича (по паспорту).

Ковалев стал напротив ни в чем не повинной сосны и всадил ей в грудь шесть пуль, а потом ушел. Солдат-Юдин выбрался из своей засады и долго осматривал эту сосенку, а потом бросился вслед за "тем мужиком", легко нагнал его, потому, что Ковалев был - с похмелья.

Действуя вдохновение, а это значит - коварно и дерзко, Юдин проник на суверенную ковалевскую территорию и без всяких сверхусилий подсмотрел, как тот сунул пистолет в ящик комода, надел костюм и уехал. А Юдин пролез в маленькое окошко, взял револьвер и благополучно исчез.

Дальше мы знаем, как в руки Солдата-Юдина попали вожделенные сорок рублей, и, собственно, в тот же день он помчал за мопедом... Это была и не Москва еще и уже не пригород. Здесь стояли белобетонные огромины, но рядом оставались жить голубятни, сараюхи. Парень лет пятнадцати открыл одну из таких сараюх, там стоял мопед... Юдин глазам своим не поверил да неужели эта чудо-вещь могла стоить всего сорок?

- Шестьдесят - машина твоя! - Парень крутанул педаль, мопед завелся идеально! Мотор работал тихо и аккуратно, что говорило об его неизношенности и мощи. - Ну, что, берешь? После обеда за ним другие придут!

- Ты же говорил за сорок, мне Валерка Урин...

- За сорок ушел. Долго ты собирался. Чего ж ты купец такой? - Парень загнал мопед в сарай. - Я ему товар показываю. В другой раз вообще не приходи! - Тут он вдруг улыбнулся странной улыбкой. - Ладно. Подкопишь - приезжай. Я всегда здесь. А нету меня - обожди!

И ушел, оставив Юдина одного на разрытом пустыре, где всю растительность снесли и угробили, а новой посадить не догадались.

Если б он был нормальным человеком он бы просто взял да поехал домой. Нет тебе! С досады, с непонятной какой-то злости на неизвестно кого. Солдат-Юдин потащился на ВДНХ просто так, чтобы успокоиться. И буквально оглянуться не успел, как денежки стали таять и растворяться. Он чего-то ел, чего-то покупал, врал какому- то парню, что его брат в главной мафии у люберов, а потом пришлось его кормить люля-кебабом и покупать сигареты. Короче, на Скалбе он оказался вечером с бурчащим животом и с пятнадцатью рублями сорока восемью копейками денег... Тупица несчастный!

Делать нечего, он подумал, делать нечего. Надо снова добывать пистоль. И на следующее утро опять стоял у окна комнаты, в которой спал Славка... Метр за метром, вещь за вещью...

Прошлый раз, забравшись к тому человеку, Юдин ну хотя бы в какой-то степени мог считать, что наказывает его - чтобы деревья не калечил, гад такой! Теперь он просто должен был стать жуликом.

Был сыщик, стал жулик! Так говорил себе Солдат-Юдин. А сам в это время сидел за сараем и ждал, когда бабушка разбудит Славку и позовет его завтракать. Скуля и чертыхаясь спросонья, тот пойдет к столу и при этом запрет дверь в свою комнату, окно, однако, оставит открытым. Потому, что Славка боялся только своей бабушки или матери с отцом - Что они обнаружат револьвер и вообще тайный ход в подземелье его новой кошмарной жизни.

Когда Славка хрустнул ключом в замке, Солдат-Юдин метнулся к окну, в два счета форсировал его. Пять мест было намечено им, где мог лежать револьвер. За диваном когда он глубоко засунул руку, Юдин нащупал тряпку. И сквозь нее тут же почувствовал грозную тяжесть оружия.