- Нет, не надо! Они рассердятся!..
Я молчу, и она, осторожно сжав пальцы, уносит свою добровольную дань...
Весенние каникулы. Часть ребят уехала в пионерский лагерь. Часть ребят разобрали родные. Часть ребят осталась в детдоме - этим хуже всего.
Иду по детдому и вижу, как они маются, те, что остались. Некоторые сидят возле телевизора. Некоторые валяются в кроватях.
- Почему ты в ботинках улегся? - спросил у одного семиклассника.
- Подумаешь! - сказал тот. - Мое, что ли!..
Ситуацию он обозначил предельно точно. Действительно, к детдому как к чему-то своему, кровному, родному не относится почти никто. Детдом - это место принудительного и временного пребывания. Так воспринимают его сегодняшние воспитанники. Они часто не понимают, почему их оторвали от семьи. Или не желают понимать, придумывают самые фантастические оправдания для родителей, лишь бы убедить себя и собеседников, что они хорошие. Обвиняют комиссию или милиционеров, которые их "забрали". К родителям хотели бы все, но внешне, явно не все показывают это. Есть несколько вариантов публичного, внешнего отношения к родителям. Ребята-"нигилисты" начисто отрицают необходимость в них:
- Подумаешь!.. Ну их!.. Что о них говорить!..
Ребята-"христосики" оправдывают и прощают:
- У них ничего не получается!.. Их все обижают!..
Ребята-"себялюбцы" возлагают надежды на будущее:
- Вот я вырасту и все исправлю!.. Я покажу им, как надо жить!..
Ребята-"примиренцы", не прощая родителей, принимают их такими, как есть:
- Ну, пьют! Ну, дерутся! Ну, плохие!.. Все равно это папа и мама!..
Ребята-"мечтатели", словно бы забыв о настоящих, придумывают идеальных родителей:
- Вот бы мой папа был... Вот бы моя мама была...
Есть наверняка и другие варианты отношения к родителям. Но мне не довелось их обнаружить...
- Нам говорят: Родина, Родина, очень много разных слов о том, как она хороша. - Димка рассудителен и нетороплив. - А я один только раз почувствовал, что это такое. В прежнем детдоме. Там дружина имени одного партизанского комбрига. Письма ребята пишут, узнают адреса, ходят в гости к бывшим партизанам, слушают их воспоминания, собирают документы. Музей хороший сделали... А потом стали мы каждые каникулы, даже зимние, в походы уходить. В те места, где "наша" бригада воевала. До глухих-преглухих деревушек добирались. В некоторых даже света еще не было. Заходили в избы, беседовали. В деревнях люди совсем по-другому вспоминают о войне, чем в городе. Проще и страшнее. Показывают, где фашисты стояли, где трупы лежали, где была комендатура, где виселица...
Однажды вошли мы ночью в деревню - темно, тихо, шаги наши шелестят. Собаки залаяли. Небо такое огромное, а дома к земле прижались. Я тогда словно задохнулся. А потом вышли мы на шоссе - оно пустое, теплое. Сняли рюкзаки, повалились на асфальт - век бы не вставать, спину так хорошо греет. Я на звезды гляжу, а сам чувствую, что все это рядом - и деревня спящая, и собаки, и ребята...
Димка вдруг шмыгает носом - совсем по-детски - и улыбается. И я улыбаюсь, но моя улыбка - лишь неяркий отсвет Димкиной...
Ко мне забрела Светлашка-первоклашка. Я ее угостил витаминками и углубился в писанину - отправляли ребят в санаторий. Потом поднял голову она сидит на стуле сбоку от моего стола.
- Ты чего?
- Можно я тут побуду?
- Ну, пожалуйста. На тебе лист бумаги. Рисуй, a я поработаю.
- Я лучше письмо напишу. Бабушке.
- Давай...
Долго сидели молча, оба старались.
- А как "до свидания", вместе или отдельно?
- Ты уже написала? Можно я прочту?
Она кивнула и протянула мне листок. Вот что я прочел.
"Здравствуй, бабушка! Как ты там живешь? Я по тебе соскучилась. Ты знаешь ли, как там живет мама с папой Женей? Бабушка, ты можешь приехать домой и передать маме с папой, если они согласятся, тогда пускай приедут с братом ко мне. Я их очень жду. До свидания. Света".
- Брат младше тебя?
- Нет, старше.
- Его, значит, оставили дома, а тебя сюда отдали?
- Так вышло. Папа меня домой привел и в магазин ушел. А тут явилась милиция и меня забрала. А папа ничего не знал.
- А водку пили мама с папой?
- Водку редко, чаще - бормотуху.
- А бабушка где живет?..
Света молчит.
- Ну, куда будешь письмо посылать?..
Света снова молчит.
- Ты что, не знаешь ее адрес?..
Девочка молча кивает.
- Но ведь письмо твое не дойдет...
Света молчит, глядит на меня. О чем-то думает. Потом веселеет.
- Ну, тогда я пошлю в Ивангород, в мой бывший детдом - они передадут бабушке!..
Она просит у меня еще листик и старательно переписывает письмо. Освобождается от накопившейся грусти. Внизу, под своими словами, она рисует солнышко, домик, дерево - обычную детскую картинку.
В детдом вернули девочку. Говорят, удочеряли ее только для получения квартиры. А как переехали, "дочка" не нужна стала. Детдом будет возбуждать судебное дело против квартиродобытчиков.
Зинаида Никитична злая. Впервые вижу ее такой. Говорит отрывисто. Будто стоит у телеграфного аппарата и диктует приказ по действующей армии.
- Нужна, - говорит она, - юридическая ответственность семьи за здоровье ребенка. И не только за физическое. Но и за психическое. И за моральное. Пусть бы штрафовали плохих родителей. Сажали бы вместе с детьми-преступниками на скамью подсудимых. Пусть бы лишение родительских прав сопровождалось рядом экономических санкций. Скажем, у лишенных половину бы зарплаты отчисляли на ребенка. Отменяли бы по отношению к таким любые льготы, положенные матери. Отнимали бы жилплощадь, полученную на детей. Публиковали бы в газетах решения судов о лишениях родительских прав. Пусть бы о каждой плохой матери, о каждом плохом отце было известно. Пусть бы позором они были окружены. Отпуска им давали бы только зимой. Путевок вообще никаких. Принудительно лечили бы от алкоголизма. И к усыновителям, если оказались гадами, нужны такие же меры. Тогда бы побоялись ради квартиры ломать ребенку душу!..
Из окна кабинета вижу, как слоняются возле школьного здания весенние "сачки". Пригрело солнышко, снег почти сошел, беззаботность расцвела. Кто-нибудь из педагогов появится, и "сачков" как ветром сдуло. Они ничем интересным не заняты, дети воли, они просто дышат, щурятся, глядя на солнце. В их подошвы проникают земные соки. Их волосы шевелятся, словно ветви, готовые зазеленеть. Они сейчас не люди. Они превращаются то в деревья, то в ветры, то в лужи. А скучные взрослые зовут откуда-то издалека, из надоевшего придирчивого мира.
Вроде бы неудобно сочувствовать гуленам, но хочется. Потому что во мне тоже бродят весенние желания. Что выбрать, не знаю. То ли прорасти в землю, то ли улететь вслед за весенним быстрым облаком...
Послал в районную газету письмо, которое назвал: "Кто поможет детдому?.." Обрисовал его расположение, плохое санитарно-техническое состояние, необходимость капитального ремонта. Рассказал, как часто затапливают сточные воды подвал, где продуктовая кладовая. Неделю назад из-за этого было списано двадцать килограммов сахарного песка, четыре килограмма муки, триста пятьдесят килограммов картофеля.
В пищеблоке нет вентиляторов, в моечном отделении - черные стены, осыпается краска и штукатурка.
В бане нет душевых кабинок, стены не облицованы плиткой, отсутствуют смесители, из одного крана течет кипяток, из другого - холодная вода. Вместо вентиляции в потолке пробиты две сквозные дыры, зимой бывает холодно.
Ну и территория не огорожена как следует, не благоустроена, не освещена в вечернее время. О спортплощадках говорить устали. Рядом пункт приема посуды...
Высказался по всем больным вопросам. Отвел душеньку.
Я считал, что Наташа не отличается склонностью к рассуждениям. А тут вдруг она открылась с неожиданной стороны.
- Вы считаете, что в детдоме плохо. А мне, например, нравится, когда в детдоме плохо! Стены грязные - ну и что? Еще приятнее выйти на улицу. Из туалета льется в подвал? Ну и пускай! Вы бы не сказали - я бы и не знала. На кухне плохо? И слава богу! Скорее будут выдавать продукты, ничего не своруют. Баня холодная? В кранах вода не смешивается? Закалимся скорей, болеть меньше будем. Пьяницы ходят по территории? Так они добрые. Может, подарят чего-нибудь. Белье стирают паршиво? Пускай бы совсем не стирали. Может, нас бы домой тогда вернули. А то, что спортплощадок нет и сада-огорода своего - так наплевать на это! Спортзал в школе есть, а кушать и так дают, без огорода...
