– Или легенду о дочери Заказара, – вставила Маркасса.

– Совершенно верно! – кивнул Макнери, хотя никогда не слышал ни о Заказаре, ни о его дочери. – Да и Атлантиду древнюю все-таки обнаружили на Земле. Пускай она оказалась совсем не такой, как говорили, никаких чудес и всяких там научно-технических штучек, но все-таки… Дым не без огня… Согласен. Однако и вы должны согласиться, что все это лишь единичные случаи, а основная масса таких историй – выдумки чистейшего коньяка! – он подался было за рюмкой, но вспомнил, что предстоит еще выпить перед входом в Дыру, и сдержал себя, сцепив руки на животе. – И если наши… э-э… мудролюбы будут при построении своих теорий руководствоваться легендами, то я бы таких деятелей лишал зарплаты. И вообще загонял за Можай! – Капитан встрепенулся: – Кстати, Можай! Вот вам и еще одна легенда.

– А что за легенда? – полюбопытствовал Обер.

– Легенда неизвестно чья, но бродит по свету давно, – ответил Макнери. – Во всяком случае, я ее слышал еще в колледже, мы там друг другу после отбоя много всяких баек рассказывали. Эх, было времечко… – он мечтательно поднял глаза к потолку. – Танцульки… Драки с местными… Я в Абесском космолетном учился, а что такое Абесса? Это отдельная песня. Море Понтийское… Рынок огромнейший… Оперный театр… Кабаков разных не счесть… Пиво замечательное, и рыба… Рыба и пиво… м-м!.. А как там говорят – заслушаешься! И поют… «Ах, Абесса, жемчужина у моря!» А футбол! «Понтоморец» – куда там до него кальмийскому «Гимли»! А девушки! Какие девушки! О-о… Всем девушкам девушки!

– Вы начали о Можае, – напомнил Обер, возвращая Макнери из города его молодости в капитанскую каюту дальнолета «Пузатик».

– О каком еще Можае? – всем телом повернулся к нему труженик звездных дорог, стараясь сфокусировать взгляд. – Ах, да, о Можае! – Он взял свою рюмку, заглянул в нее, потом подул и, поколебавшись, все-таки поставил на место. Вернее, в собственную тарелку, прямо в остатки фаршированного кусанского плоскохвоста. – Легенда, говорю, такая. Типа как о планете Эльдорадо, которую все искали, да никто не нашел… Или об этой – как ее? – Шандале. Или Шанбале? Откуда взялись такие слухи – никто не знает. Есть, мол, такая планета Можай, на самом краю Галактики, а за ней ничего. Полетишь дальше – угодишь в такую пер… пертурбацию, что вынесет тебя на другой край, и собственным зеркальным отражением… И все у тебя поменяется, но не как в космовороте, а в духовном плане: был смельчаком – станешь трусом, был добрым – станешь злым, любил женщин… – Макнери запнулся, немного посидел молча и хлопнул ладонями по коленям. – В общем, такая вот загогулина…

– Интересно… – сказал Хорригор, поставив локти на стол и подпирая руками голову, которой явно хотелось упасть в тарелку. – Не приходилось слышать… Хотя на краю Галактики мне доводилось бывать.

Капитан расплылся в благосклонной улыбке.

– Все шутите, Хор? Только не говорите, что работали в Службе дальней разведки – она туда еще не добиралась. И вряд ли доберется в обозримом будущем – нечего там делать. Территорий свободных у нас немерено, средства на такое никто выделять не будет, а свои кровные эти мудролюбы вряд ли выложат. Да и нет там никаких чудес, и никакого Можая тоже нет. Это все так… – он поднял руку и пошевелил короткими крепкими пальцами. – Болтовня… Пустота там одна, на краю Галактики, лишь ветры космические летают… Пустота, вот и все…

Некоторое время сотрапезники молчали, рисуя в своем воображении край Галактики. Потом подала голос Маркасса:

– Это когда я еще в боксе у Бенедикта сидела, и мальчики не знали, что я вместе с ними еду, он мне стихи читал, развлекал. И одно сейчас как раз кстати будет, я его запомнила, у меня память хорошая…Алькор сочинил… Вот, послушайте:

– Вот именно, – расслабленно кивнул Линс Макнери. – Он что, из Дальней разведки, этот Алькор? И имя звездное…

Маркасса медленно помотала головой.

– Он еще до Экспансии жил, в Темные века.

– Ну, молодец. – Капитан сосредоточился, как тяжелоатлет перед штангой, и решительно взял рюмку. – За такое не грех и выпить!

– За пустоту? – с иронией спросил Хорригор.

– За стремление! – ни секунды не промедлил с ответом Макнери и тут же выпил.

Обер и Хорригор последовали его примеру, и даже пандигийка сделала глоточек вина. Впрочем, в саронском белом градусов было немного. Хотя сами саронцы временами ухитрялись напиваться им так, что начинали вопить о своей исключительности и выходе из Межзвездного Союза.

Неизвестно, какое направление приняла бы далее застольная беседа, но тут за спиной капитана тренькнул сигнал внутренней связи. Макнери с еще большим трудом, чем в прошлый раз, выбрался из кресла и, шагнув к экрану, повернул его от стола.

– Что стряслось, Ноник? – строго спросил он появившегося на экране оператора дальсвязи, и теперь по его дикции никто бы не заподозрил, что космический волчара от души испил коньяка.

– К нам идут гости, – сообщил оператор. – Глиссер бежевых.

– Бежевые гости идут в гости… – озадаченно пробормотал Макнери и крепко ухватил себя за бороду.

– Вот они, голубчики, – блеклым голосом сказал Дарий Силва, когда танк въехал в высоченные распахнутые ворота заброшенного заводского корпуса.

– Игра началась, – добавил Тангейзер Диони, тоже глядя на экран.

– А игроки все те же, – уныло произнес танк.

Да, тут собрались все те же. Их хорошо было видно в лучах вечернего солнца, беспрепятственно проникающих в оконные проемы, – сотни полторы фанатов местного «Лурга» и примерно столько же приезжих, два часа назад, на стадионе, неистово болевших за свой «Тикабал». На трибунах им особенно развернуться не дали, и фанаты, как всегда, решили пообщаться после матча. На этот раз выбрав территорию старого завода на окраине Фортицы. Футбольный чемпионат был в полном разгаре, столицу Флоризеи посещали болельщики разных команд, и столичная полиция прилагала немало сил, чтобы город не особо страдал от таких набегов. Обычно стражи порядка худо-бедно справлялись с этой задачей, но когда дело касалось фанатов «Тикабала», приходилось прибегать к помощи армии. На главных магистралях появлялись танки. Полиция и армейцы брали в тройное кольцо оцепления территорию вокруг двухсоттысячника, а те, кто был равнодушен к футболу, старались в такие вечера не выходить из дому. Противостояние, а если называть вещи своими именами – ненависть фанатов соперничающих клубов постоянно подогревалась средствами массовой информации, принадлежащими представителям разных лагерей, и обстановка в столице в дни матчей была далека от идиллии. Положение дел в этом секторе жизни общества ничуть не улучшалось с Темных веков, и даже самые заядлые оптимисты не верили в то, что ситуацию можно изменить.

Стычки молодых, в большинстве своем, фанатов на стадионе и на улицах Фортицы удавалось предотвращать. Но тот, кто стремится на футбол с целью, в основном, пооскорблять и подраться, всегда найдут место для выяснения отношений. На окраинах столицы таких мест хватало, и бои там разгорались нешуточные. Если только вовремя не вмешивались силовые структуры.