– Пожалуйста, – сказал Джоэл – на носу очки в черепаховой оправе, поля шляпы свисают на лоб. – Дело довольно простое: я потерял ключ от автоматической камеры, в которую положил свой багаж. А мне нужно успеть на поезд, отправляющийся на Эммерих. Кстати, когда следующий поезд?
– Вечная история, – проворчал клерк, водя большим пальцем по расписанию. – С этими отпускниками одни неприятности. Вечно все теряют, то одно, то другое. И каждый ждет, что ему помогут! Поезд на Эммерих отошел двадцать пять минут назад. Есть еще один – через девятнадцать минут, после этого только через час.
– Спасибо. Мне обязательно нужно попасть на него. Так как же быть с моими вещами? – Джоэл положил на стойку купюру в сто марок и осторожно приподнял ее. – Мне необходимо получить багаж и попасть на этот поезд. Разрешите пожать вам руку в благодарность за оказанную поддержку.
– Будет сделано! – тихонько воскликнул клерк, хватая руку Конверса и опасливо оглядываясь по сторонам. Затем он снял телефонную трубку и быстро набрал номер. – Schnell! Wir mussen ein Schliessfach offnen. Standort zehn Auskunft! [95] – Хлопнув телефонной трубкой, он взглянул на Джоэла, на его неподвижных губах появилась улыбка. – Сейчас придет мастер, майн герр. Мы всегда рады оказать помощь. Американцы очень приятные люди.
Слесарь оказался мрачным толстяком с тупым взглядом, он едва помещался в своем железнодорожном мундире. Он важно поинтересовался:
– Was ist los?
Клерк объяснил ему что-то по-немецки, а потом снова обратился к Конверсу:
– Он говорит по-английски не очень хорошо, но вполне сносно, он вам поможет.
– Есть инструкции, – сказал хранитель ключей. – Идемте, покажите мне.
– Счастливого дня рождения, – сказал Конверс клерку за информационной стойкой.
– У меня день рождения не сегодня, майн герр.
– Откуда вы знаете? – спросил Конверс, улыбаясь и беря толстяка под руку.
– Есть инструкции, – повторил железнодорожный бюрократ, открывая нужную ячейку мастер-ключом. – Вы должны расписаться в канцелярии за содержимое.
Вот он! Его атташе-кейс лежал на боку, все замки в целости и сохранности – не сломаны, не сорваны. Конверс опустил руку в карман и вытащил деньги.
– Я очень тороплюсь, – сказал он, отделив сначала одну сотенную купюру, но после некоторого колебания добавив к ней вторую. – Поезд отходит через несколько минут. – Он пожал немцу руку, передавая ему деньги, и спросил спокойно, но выразительно: – А вы не могли бы сказать, что вас вызвали по ошибке?
– Это была ошибка! – с чувством воскликнул человек в униформе. – Вам нужно ехать!
– Благодарю вас. Вы очень хороший человек. Счастливого вам дня рождения.
Быстро оглядевшись вокруг, надеясь, вопреки всему, что за ним никто не следит, Джоэл подошел к свободной деревянной скамье у стены, уселся и открыл атташе-кейс. Все на месте. Но ему нельзя держать бумаги при себе. Он снова оглядел помещение вокзала и увидел то, что искал: аптечный киоск или что-то в этом роде, где-нибудь рядышком должны быть и конверты. Он запер атташе-кейс и направился к киоску, надеясь, что и там найдется кто-нибудь, говорящий по-английски.
– У нас почти все говорят по-английски, майн герр, – сказала величественного вида женщина, стоящая за прилавком с канцелярскими товарами. – Это для нас обязательное требование, особенно в летние месяцы. Что вам угодно?
– Мне нужно отослать отчет о работе в Соединенные Штаты, – ответил Конверс, держа в правой руке большой толстый конверт, а в левой атташе-кейс. – Но мой поезд отправляется через несколько минут, и я не успею забежать в почтовое отделение.
– На вокзале висят почтовые ящики, сэр.
– Но мне нужно наклеить марки, а я не знаю сколько, – сказал Джоэл – вид у него был совершенно беспомощный.
– Уложите бумаги в конверт, заклейте его и надпишите адрес, а я взвешу его и скажу, сколько примерно требуется марок. Марки у нас есть, но они здесь дороже, чем на почте.
– Это не важно. Я хотел бы отправить конверт авиапочтой, и для верности наклейте побольше марок.
Через пять минут Конверс протянул любезной продавщице тщательно упакованный тяжелый пакет. На первом досье он сделал наверху приписку, а потом аккуратно, печатными буквами вывел адрес на конверте. Женщина подала ему нужное количество марок. Он расплатился и положил пакет перед собой на стойку.
– Спасибо, – сказал он, взглянул на часы и, торопливо облизывая марки, начал их наклеивать.
– Не знаете ли вы, случайно, где можно купить билет до… то ли до Эммериха, то ли до Арнема?
– Эммерих – немецкий город, Арнем – голландский. В любой кассе, сэр.
– У меня нет времени, – сказал Джоэл, у которого остались три последние марки. – Я думаю, можно купить билет в поезде.
– Конечно, если у вас есть деньги.
– Ну все, – сказал Джоэл, покончив с марками. – Скажите, пожалуйста, где ближайший почтовый ящик?
– На другом конце вокзала, майн герр.
Джоэл взглянул на часы и побежал в вокзал, снова постоянно сдерживая себя и наблюдая за толпой – не следят ли за ним чьи-нибудь глаза. Сердце билось со страшной силой. у него оставалось менее восьми минут на то, чтобы опустить конверт, купить билет и найти поезд. В зависимости от обстоятельств вторую стадию можно пропустить. Но если покупать билет в поезде, придется вступить в разговор, искать кого-то, кто мог бы перевести, – последствия могут быть самые ужасные.
Лихорадочно озираясь в поисках почтового ящика, он повторял про себя те слова, которые написал наверху первого досье: “Никому – повторяю – никому не говори, что это у тебя. Если не услышишь обо мне в течение пяти дней, отправь это Натану С. Я позвоню ему, если удастся. Твой раз и навсегда покорный МУЖ. С любовью Дж.”. Затем он взглянул на имя и адрес, написанные им на пакете, и почувствовал, что сердце его пронзила тупая боль.
“Мисс Валери Карпентье
Р.Ф.Д. 16
Дьюнз-Ридж Кейп-Энн, Массачусетс,
США”.
Три минуты спустя он нашел почтовый ящик и опустил в него конверт, несколько раз открыв и закрыв крышку, чтобы убедиться, что конверт внутри. Джоэл оглянулся вокруг – надписи на немецком привели его в замешательство. Он почувствовал себя совершенно беспомощным и хотел было кого-нибудь спросить, но побоялся, что начнут изучать его лицо.
