-- Ограничьте ее подвижность. Она знает теперь достаточно много, чтобы сделать с собой какую-нибудь глупость.

Один из вновь прибывших взял правую руку матушки Мастифф и посмотрел на Брору.

-- Анестезия, сэр?

-- Нет, пока не нужно.-- Матушка Мастифф в ужасе смотрела на этого страшного маленького мужчину. А он негромко обратился к смуглой: -- Как ты считаешь, Хейтнес?

Она взглянула на матушку Мастифф.

-- Завтра. Я устала. Нужно отдохнуть. Нам всем придется поработать.

Брора согласно кивнул, и двое младших связали матушку Мастифф.

Позже в тот же вечер за едой Ньясса-ли сказала Хейтнес:

-- Меня по-прежнему беспокоит возраст женщины.

-- Она не настолько стара,-- ответила высокая женщина, набирая в ложку что-то искусственное, но очень питательное.-- У нее впереди не менее двадцати лет жизни, если мы будем осторожны.

-- Знаю, но все же у нее нет силы пятидесятилетней. Хорошо, что мы не сказали ей, какая сложная предстоит операция, и не объяснили, что мозг ее изменится безвозвратно.

Хейтнес согласно кивнула.

-- Не нужно еще больше расстраивать ее. Меня Удивляет твоя забота о ней.

Ньясса-ли промолчала и начала есть, но Хейтнес не отказывалась от темы.

-- Сколько наших друзей погибло от рук правительства? Сколько подверглось промывке мозга? Конечно, если эта старуха умрет, мы утратим важный инструмент в эксперименте, но не единственный. Мы ведь согласились, что имплантирование -- лучший способ продолжения.

-- Я с этим не спорю,-- сказала Ньясса-ли,-- только напоминаю вам, что нужно быть готовыми и к неудаче.

Брора откинулся в кресле и вздохнул. Он не был голоден: слишком возбужден перспективами, открывающимися после операции.

-- У нас не будет неудачи, Ньясса-ли. Это наша лучшая возможность за все годы работы. Неудачи не будет.-- Он взглянул на Хейтнес.-- Я проверил импланты перед едой.

-- И что же?

-- Больше ничего делать не нужно. Не могу выдержать ожидание. Все приборы готовы, криогенная иннервация продолжается. Не думаю, чтобы нас ждали неожиданности при соединении синапсов.-- Он посмотрел на Ньяссу-ли.-Возраст женщины не имеет значения.

-- Конечно, кое-что в этой операции она утратит.-- Он пожал плечами.-Я изучал вопрос. Это неизбежно. Но какая разница? Она примитивна и невежественна. Имплант даже пойдет ей на пользу.

-- Ее лучшие добродетели, кажется, сварливость и упрямство,-согласилась Хейтнес,-- наряду с поразительным невежеством и незаинтересованностью в том, что выходит за пределы ее ближайшего окружения.

-- Типичный образец,-- сказал Брора.-- Ирония судьбы: такой низкий представитель человечества служит ключом к нашему величайшему успеху и полному оправданию.

Ньясса-ли оттолкнула пищу. Слова коллег ее расстроили.

-- В какое время завтра?

-- Достаточно рано, я думаю,-- ответила Хейтнес.-- И для старухи, и для нас будет лучше, если мы отложим философствования и рассуждения.

Брора уловил тайную мысль.

-- Ты думаешь, может появиться мальчик?

-- Лучше не думай о нем как о мальчике.

-- Ну, вряд ли его можно назвать взрослым.

-- Вряд ли -- этого сомнения вполне достаточно. Он не продемонстрировал пока особых Даров, но настойчивое преследование приемной матери показывает, что вдобавок к своим Дарам он обладает еще и острым умом.-- Она слегка улыбнулась Ньяссе-ли.-- Видишь ли, дорогая, хоть я и не разделяю твоей склонности паниковать в этом случае, я уважаю и ценю твое мнение.

-- Значит, ты ожидаешь его?

-- Нет,-- ответила Хейтнес.-- Но нежелательно, чтобы он каким-то чудом объявился тут до успешного завершения операции. А когда она будет завершена, мы, естественно, установим с ним связь через его мать. Он увидит, что она невредима и внешне не изменилась и успокоится.

-- Но что если он появится до того, как мы возвратим старуху в Драллар?

-- Не волнуйся,-- сказала Хейтнес.-- У меня подготовлено стандартное объяснение, и персонал обучен всему до мелочи.

-- Ты думаешь, он поверит? -- спросила Ньясса-ли.-- Нашему рассказу о каком-то альтруистическом обществе, помогающем старикам и больным?

-- Конечно, мы эту маскировку уже использовали в разных случаях, но для нашего объекта она будет новой,-- напомнила коллеге Хейтнес.-- К тому же, как говорит Брора, он еще не взрослый, а его воспитание не предполагает никаких осложнений. Думаю, он нам поверит, особенно когда мы вернем ему мать. Одно это его удовлетворит. Разумеется, следов операции заметно не будет.

-- Лучше хорошенько выспаться.-- Брора встал из-за стола.-- Предстоит сложная работа.

Все встали и разошлись по своим комнатам, Брора продолжал обдумывать предстоящую операцию, Хейтнес -- шансы на успех, и только Ньясса-ли в последний раз взглянула в глаза матушке Мастифф.

Глава двенадцатая

Должно быть, они у цели: их добыча неподвижна уже больше часа. И тут боль настигла Флинкса, острая, горячая и, как всегда, неожиданная. Он поморщился и плотно закрыл глаза, а Пип нервно зашевелился на плече хозяина.

Встревоженная, Лорен быстро взглянула на своего спутника.

-- В чем дело? Что случилось, Флинкс?

-- Близко. Мы очень близко.

-- Я вижу это на экране,-- ответила она.

-- Это она, матушка Мастифф.

-- Она ранена? -- Лорен опускала скиммер в лес. Минидраг беспокоился на плече Флинкса, чувствуя невидимого врага.

-- Она... нет, не ранена,-- ответил Флинкс.-- Она... в ней тревога и страх. Что-то хотят с ней сделать, что-то ужасное. И за меня она тоже боится. Но я не понимаю... не знаю, что или кто...

Он мигнул. Пип успокоился.

-- Ушло. Черт возьми, ушло.-- Он раздраженно стукнул кулаком.-- Ушло, и я не могу его вернуть.

-- Я думала...

Он прервал ее; на лице его появилось выражение покорности.

-- У меня нет власти над своим Даром. Никакой власти. Это чувство ударяет, когда я меньше всего этого ожидаю, и никогда не возникает, когда оно мне нужно. Иногда я даже не могу установить его источник. Но на этот раз матушка Мастифф. Я уверен.

-- Откуда ты можешь знать? -- Лорен повернула скиммер влево, уклоняясь от массивного препятствия.

-- Я знаю ее мозг.

Лорен неуверенно посмотрела на него, потом решила, что не стоит пытаться понять недоступное.