Оркестр снова тихо заиграл, создавая для ленивой речи Фэтса рассудительно-спокойный фон.
- Да, обитатели суши, сейчас в космосе находятся мальчики и девочки. Мы нашли здесь дешевую дорогу, запасной выход. Сумасброды, которые вчера, возможно, направлялись в Волладж, Кватер, на Большой Юг, на Покинутое Побережье, на Северные Пляжи, а кто-то, упаковав свои книги по дзэн-буддизму, решил идти куда глаза глядят, - все они сейчас здесь, невесомо кружатся вокруг Дорогой Старой Мерзости. Итак, человеки, вы ведь потихоньку радуетесь, что мы ушли сюда?
Звуки оркестра наплывали на его речь, подобно размеренному качанию гамака.
- Наши комнаты с холодной водой оказались наверху. Наши мансарды взмыли в воздух. Мы взялись за наши жилища, и они поднялись над стратосферой. Возникли сложности с нашими мотоциклами, Папочка, но мы справились и с этим. Неужели же вам ничуть не радостно, что вы от нас отделались? Я знаю, здесь, наверху, не все. Но здесь - худшие из нас.
Как вам известно, люди представляли себе завоевание космоса исключительно в виде военных аванпостов и выверенного действия механизмов...
В этот момент труба Бэрра издала короткий боевой сигнал.
- Ив этих картинках, рисуемых их воображением, они не оставили ни одного уголка для бродяг и мечтателей, бунтовщиков и никчемных людишек (таких, как я, человеки!), которые сейчас находятся здесь, наверху, кружась на орбите с несколькими килограммами кислорода и парой растекающихся слизью бяк (и, разумеется, с несколькими тараканами, а может, даже и с несколькими мышками, хотя мы держим кота) внутри скопления из старых вонючих шаров.
Это само по себе смешно: древний аппарат, на котором человек впервые оторвался от земли, первым дал ему и дешевое жилище за пределами атмосферы. Примитивные шары свободно носились в воздухе, гонимые ветром, мы же свободно падаем, удерживаемые крепкими лапами гравитации. Ведь шар - это символ, человеки. Символ мечтаний, надежд и легко разбивающихся иллюзий. Потому что шар - это что-то вроде мыльного пузыря. Но и пузыри могут быть прочными.
Подчиняясь ритму барабанов Джорди, оркестр начал тему "Синего Быка" Пола Буниана.
- Такими же прочными, как палатки из тсуги* и покрытые дерном лачуги первых американских поселенцев. Мы пошли в космос, многие именно так, как шли на восток ирландцы и финны. Те строили длинные железные дороги. Мы строили большие спутники.
Здесь оркестр заиграл тему "Топора".
- Сам я был сварщиком. Пришел в космос вместе с компанией других негодных людишек подмочь склепать "Исследовательский Спутник-1". Мне не понравились бараки, куда нас поместили, поэтому я сам соорудил небольшой частный домик из сверхпрочного шелка - материала, который тогда использовался только для хранения жидкостей и газов, никому и в голову не приходило строить из него жилища для людей. Там, в своем пузыре, я стал кое о чем размышлять и в конце концов встретил еще нескольких неприкаянных. Похожая история приключилась и с некоторыми другими негодными людишками. Ведь у того, человеки, кому достало фантазии корячиться в вакууме с листами алюминия в паутине разных конструкций, без сомнений,
* Американское хвойное дерево.
хватит ее и на то, чтобы в самом деле восторгаться звездами, невесомостью и всем таким прочим.
Когда монтажные работы были закончены, установлена куча всякого исследовательского оборудования, мы, обитатели шаров, остались: Это потребовало некоторых ухищрений, но мы своего добились. Правительство из-за нас больших расходов не несет. Для него тоже оказалось чрезвычайно удобным иметь нас под рукой для всядих подсобных работ.
Это был зародыш нашего, незаконно поселившегося в космическом пространстве скопления. Первыми здесь появились космические бродяги и чудаки. За ними пришли художники и прожигатели жизни с хулиганскими замашками. Они учуяли запах нашей жизни и за свои деньги, на чужой счет или какими-то другими обманными путями добрались сюда. Некоторые занимались исследовательской работой в космосе и перебрались к нам после окончания срока контракта. Другие прибыли с призовой экскурсией - сумели потеряться и случайно нашли нас. Они привезли свои музыкальные записи и инструменты, альбомы своих эскизов и пишущие машинки, а кое-кто даже протащил сюда, наверх, собственные шары. Большинство умело выполнять разные космические работы - приличная страховка, чтобы оставаться здесь. Но только не подумайте ничего такого. Никто из нас не сходит с ума по работе. В действительности мы самые ленивые коты космоса, которые не выносят упоминания о том, чтобы таскать свой собственный вес каждый день на протяжении всей своей жизни! Обычно мы вкалываем только тогда, когда нужны деньги на какие-то особые расходы или когда есть работа, которую просто нельзя не делать. Мы мечтаем, шутим, поем, учимся. "Через тернии к звездам" - это дело наших друзей, космических пехотинцев. Сами же мы в девизе "ad astro per aspera" (это ведь и ваш девиз?) заменяем последнее слово на "аспарагус"* - отчасти, быть может, в честь зеленой бяки, которую мы выращиваем для получения кислорода (так нам не приходится вытягивать слишком много этого газа из правительства), а также для увековечивания питательных дрожжей и всякой всячины, которую получаем из наших отходов.
Как мы живем здесь, наверху? Как можем выдерживать битком набитые народом смердящие шары? Но слушайте: мы здесь свободны, в первый раз по-настоящему свободны. Мы
* Вид морских водорослей.
буквально летаем. Гравитация не в состоянии согнуть наши спины, переломить наши хребты или усмирить наши мысли. Ведь только здесь, далеко, такие глупые люди, как мы, могут по-настоящему думать. Невесомость держит наши мысли на плаву, и у нас есть возможность разобраться в них. Они произрастают здесь, как в никаком другом месте, это именно та среда, которая им нужна.
В космос может попасть любой, если он в самом деле этого хочет. Билет - это мечта.
Такова наша история, человеки. Мы выбрали космическую дорогу, потому что только здесь еще оставалась граница неизведанного. Мы должны были прийти сюда, потому что здесь тоже есть пространство. Подобно взобравшемуся на гору человеку. Подобно смельчаку, первым бросившемуся в зеленые глубины океана безо всякого снаряжения. Подобно человеку, позавидовавшему птице или падающей звезде.
До этого мгновения звуки музыки, казалось, тихо парили в пространстве, сливаясь со словами Фэтса и умолкнув вместе с ним. Когда же он заговорил снова, музыка уже не сопровождала его речь - звучал только один его монотонный голос.
- Но это еще не конец рассказа, человеки. Как я сказал, у меня есть кое-что серьезное, что я хотел бы сообщить вам. Серьезное, по крайней мере, для нас. Похоже, что мы уже не сможем дальше оставаться в космосе, человеки. Нам было сказано, чтобы мы убирались отсюда. Потому что мы - неправильные люди. Потому что у нас нет законного права оставаться здесь, а только право, которое дает нам мечта.
Может, в этом и заключается настоящая справедливость. Может, мы слишком засиделись на местах, которые принадлежат звездам и птицам. Может, место битового поколения не в космосе. Может, космос - для солдат и гражданской службы, да еще ломтик для исследователей. Может, есть кто-нибудь, кто больше нашего хочет находиться в космосе. Может, наше падение вниз заслужено нами. Не знаю, что и сказать на это.
А значит, готовьтесь к встрече, человеки. Мы возвращаемся. Если же вы не хотите нас видеть или же считаете, что нас определенно нужно держать здесь в целях безопасности - вашей безопасности, - вы могли бы просто дать знать об этом Президенту.
В эфире было Битовое Скопление, человеки.
Отлетев от оркестра, Фэтс сразу же обратил внимание на то, что немногочисленная публика отправляемого на Землю шара количественно выросла и что не все вновь прибывшие были обитателями Скопления.
- Фэтс, что у вас здесь творится? Ваши люди что-то самостоятельно проворачивают, а исследовательский персонал остается в стороне? - обратилась к нему седая стручкообразная голова. - Вы просто не можете так вот сразу покончить со всеми развлечениями. Мне крайне необходимо ваше Скопление, чтобы мои электронные жучки все так же дурачились на радость всем. Мы даже хотим использовать их внизу для привлечения нового персонала, хотя и не собираемся их тиражировать.