– Ирина Евгеньевна, вы сегодня чудно выглядите, в вас улавливается загадка, что-то явно изменилось в вашей жизни, – Вика, улыбаясь, смотрела на Ирину, остановившуюся у ресепшена, с интересом изучая письма, пришедшие в адрес компании.

– Я, дорогая, приняла для себя самое важное решение, – таинственно улыбнулась в ответ Ирина, – но какое, пока не скажу. А как ты? Как выходные, удачны? —

– Ах, Ирина Евгеньевна, – лишь мечтательно закатила глаза Вика, – бегемот Слава – это нечто… нечто воздушное и полное романтики.-

– Бегемот Слава, – Ирина не пыталась скрыть удивление, – полон романтики! —

– Ах. Он завалил меня цветами. Субботний вечер мы провели в шикарном ресторане, а в воскресенье поездили по бутикам, – делилась Вика явно переполняющими ее эмоциями.

– Я за тебя безмерно рада, может тебя минует горькая чаша, и ты действительно получишь внимание и заботу достойную женщины, – искренне выдала Ирина и пошла по коридору к своему кабинету, не обращая внимание на застывшую в немом удивление Вику с невысказанным вопросом в глазах.

– Ой! Ты что творишь, паразит! – Ирина вздрогнула. Дикий крик и женский визг несся из открытой двери кабинета Рената. И тут же из двери, пригибаясь, визжа и постоянно оглядываясь, вылетела растрепанная Элеонора. У нее прямо над головой в стену влетел миниатюрный, изящный степлер в позолоченной оправе, всегда лежащий на столе Рената. Ирина, нимало не удивившись, спокойно отошла поближе к стене, чтобы пропустить летящую на нее Элеонору. Очередная семейная сцена. Элеонора попала под горячую руку своего татарского мачо прямо у него в офисе.

– Дура, пошла отсюда, идиотка недоделанная! – орал, не выходя из кабинета, Ренат.

Элеонора вдруг резко развернулась и прокричала в дверь: – сам недоделанный придурок, – и тут же уже понеслась, демонстративно не замечая Ирины, по коридору к выходу, на ходу нервно поправляя свою неизменную кипень накрученных шикарных рыжих волос. В стену врезался дырокол, отбивая приличный кусок штукатурки.

«Ну вот, придется искать маляров,» – пронеслось в Ириной голове.

– Опять драмы семейной жизни, – деловито спросил маленький толстенький в крупных роговых очках на поллица, в строгом костюме «от Валентино» финансовый директор, только сегодня вернувшийся из отпуска, который он проводил, кажется в Греции, кстати, тоже одноклассник Элеоноры, – высокие отношения…, – он призадумался, – нет, пожалуй не пойду сейчас к Ренату. К обеду они уже перемурлыкаются и у него будет настроение, а к вечеру она заедет за ним и… бурная ночь обеспечена, – с ухмылкой подмигнул он Ирине.

– Тебе видней, – согласилась Ирина.

– А то, – широко улыбнулся финансовый, – вот мы вместе по старой доброй традиции за примирение бокальчик и поднимем, – и он вполне удовлетворенный предстоящей перспективой развития вечернего времяпрепровождения развернулся и зашагал по коридору.

«Как многогранна семейная жизнь» – думала Ирина, проходя через холл на кухню, где слышался шум воды из крана и звон убираемой посуды.

– Надюшка, извини, пожалуйста, я совсем не ожидала, что Ренат так рано нарисуется.-

– Да брось, – махнула рукой Надюшка, – ребята все убрали идеально, я вот только посуду домываю.-

– Надюш, у тебя хоть все нормально, я серьезно переживала за тебя… Этот Макс, чудной такой.-

Надюшкины глаза вдруг зажглись яркими звездочками, и она широко улыбнулась Ирине, бросая тарелку и выключая воду.

– Не знаю чудной или чудный, но он удивительный парень. Он действительно привез меня на такси в свой офис. Я подписала контракт, и мы проспали прямо там, в офисе на диване до утра, просто проспали. Ты понимаешь Ирин, ничего не было, я даже не знаю, будет ли что дальше, но я так счастлива… —

– Ирин, зайди ко мне, – появившейся на кухне Ренат не дал посекретничать дальше. Его грозный вид не предвещал ничего хорошего, но совершенно не пугал Ирину. Гангстер был непривычно слегка помят, складывалось впечатление, что он где-то спал в своем обычно идеальном пиджаке, причем не одну ночь, настолько непрезентабельно выглядел пиджак, характерно измятый и довольно потрепанный. Трехдневная щетина не делала лицо мужественным, подчеркивая мутность не отошедших от загула глаз.

«И что это за явление?» – пронеслось в голове, но она даже взглядом не выразила своего удивления, спокойно кивнув ему. Он молча развернулся и, не дожидаясь ее, пошел к своему кабинету.

Ирина заговорщицки тронула руку Надюшки и, делая круглые глаза, многозначительно улыбнулась ей, молча кивнув в сторону удаляющейся фигуры шефа.

– Еще поговорим, – шепнула она Надюшке, направляясь следом.

– Я сегодня домой пораньше, короче прямо сейчас, – буркнул Ренат, собирая вещи со стола в свой кожаный кейс, – остаешься за меня.-

– Хорошо, – с энтузиазмом откликнулась Ирина, – не переживай, все будет под контролем, – деловито добавила она.

– Не сомневаюсь, – мрачно с тяжелым вздохом произнес Ренат, поднимая глаза и оглядывая ее каким-то непривычно чужим, холодным взглядом. Ирине даже стало немного не по себе. Она что-то не припомнила, чтобы Ренат когда-то смотрел на нее вот так, словно хотел причинить ей физическую боль.

– В этом я как раз не сомневаюсь…, – глухо протянул он, – ты не спрашиваешь об утреннем скандале, это тебя уже не волнует? Ты не спрашиваешь, почему я так погано выгляжу? —

Ирина равнодушно посмотрела на него, это действительно ее не волновало ничуть, и ровным, лишенным эмоциями голосом, она произнесла: – почему ты так погано выглядишь? —

А Ренат вдруг подошел к ней и, заглядывая в глаза, словно ища там ответ на какие-то мучающие его вопросы, тихо произнес: – да потому, что я погано себя чувствую… —

Ирина была непробиваема. Она ничего не могла с собой поделать. Ей было не интересно даже не любопытно узнать, что он сейчас чувствует. Ренат, словно прочитав это откровение, молча опять вернулся к столу.

– Я выходные прозависал у Сереги, мы пробухали все дни на его дачи, а эта овца Элеонора уже с утра примчалась в офис и начала качать права, как-будто я не мужик и не мое право провести выходные, где я хочу.-

– А разве Элеонора не забрала тебя в пятницу, как обычно. Выходные – семейные дни, и это неизменно и тема эта неприкасаема, кажется ты так говорил, разве я не права? – как бы между прочим поинтересовалась Ирина.

– Говорил, говорил, я уже не помню, что я говорил …, – пробурчал угрюмо Ренат, – но изменилась ситуация, дорогая, и у меня была весомая причина так поступить. Кое-кто отключил телефон, пропадая неизвестно где все выходные. Объясни, как после этого я должен был себя чувствовать? —

Он вдруг снова как-то тяжело и непривычно глянул на нее.

– Ирина, не делай мне больно, не заставляй меня становиться сволочью и жалеть о непоправимом ни себя, ни меня… —

Ирина лишь молча смотрела ему в глаза.

«Это твое право выбора становиться тебе сволочью или по-мужски принять ситуацию», – пронеслось в голове, но не это она высказала вслух. Она лишь улыбнулась легко, краешком губ, снимая напряженность, заземляя электричество разрядов носящихся в воздухе, грозящее взорваться диким выплеском эмоций с обеих сторон.

– Хорош, Ренат, не драматизируй, я разве не имею права на личную свободу. Да я отключила телефон, потому что так захотела, мне было так удобно в тот момент. Я не понимаю, чего тебя так взволновало, ты мне никогда не звонил в выходные, поскольку все твои домочадцы дома, ты занят семьей, а я была занята собой.-

Ренат тяжело выдохнул.

– Ладно, наверное, ты права, ты конечно свободный человек, и …мои фантазии… —

– Ты лучше скажи, как Дина, поворковали? – окончательно отвлекла его Ирина, выводя из патовой ситуации грозящей неминуемым взрывом. Она попала в яблочко, отвлекая его от излишнего внимания к своей персоне, напоминая о новой интриге готовой к развитию.

Ренат ухмыльнулся и улыбнулся вполне уже своей привычной гангстерской улыбкой, пройдясь по взъерошенным волосам обычным жестом уверенного в своей неотразимости мужчины.