Александр Александрович Зиновьев
Мой дом - моя чужбина
ПРЕДИСЛОВИЕ
от автора
Что вам придется здесь прочесть,
Не будет для поэзии угрозой.
Вы с полным правом можете все это счесть
Хоть и рифмованной, но все же серой прозой.
К чему, вы скажете, мудрить ?
Без рифмы мог бы говорить.
Не спорю, ваша правда. Но
Есть обстоятельство одно.
Мы в будущее пролагаем миру путь.
Не остановит никакая нас препона.
Но вы же знаете, какая это жуть
Частицей быть слепого гегемона.
Стих в этом случае - не поза.
Здесь слишком слабой будет проза.
А не сойду я за поэта,
Мне, честно говоря, плевать на это.
МОЙ ДОМ
Рассказ провинциального диссидента
Мой долг
С ликованьем возвещает наша пресса каждый день:
Жизни уровень вознесся на еще одну ступень.
Руководство обещает еще выше подымать.
Это что ж теперь такое с нами будет, вашу мать?!
Вдруг появится селедка?!
Или даже колбаса?!
Ведь случались же когда-то и такие чудеса.
Вдруг на водку снизят цену ?!
Хошь-не хошь, от пуза пей!
Значит, время наступает историцких эпопей.
Значит, надо нам, поэтам, за эпохой поспевать.
Выдающие успехи то есть в рифме воспевать.
НО…
Но…
Вот то-то и оно,
Вечно лезет это "но".
Как и вы, я тоже жажду,
Чтоб светилась в строчке каждой
Слов высоких чистота,
Мыслей чистых высота.
То дано кому-то. Мне же
Не дано умы понежить.
Суждено мне, что негоже.
Прыщ разглядывать на коже.
Упиваться злобой ссор.
Выносить из дома сор.
Дифирамбы петь помойке.
Любоваться, как с попойки
Мой собрат в кровать блюет.
В общем, грязное белье
Перед всеми ворошить,
Внутренности потрошить.
Но не думайте превратно,
Будто это мне приятно.
Дело в том, что есть закон
В нашем мире испокон:
Все житейские высоты
Прорастают в нечистоты,
А потом, наоборот,
Вновь растут из нечистот.
Я, увы, не балагурю.
Я с тоски готов кричать.
На моей поставил шкуре
Сей закон свою печать.
ЧТО Я ТАКОЕ
Сегодня кончился мой комсомольский срок.
Расстался с юностью, признаться, я с тоскою.
Зудит вопрос: а что ты есть такое,
И вышел из тебя хотя б какой-то прок ?
Бородка русая,
Грошовая зарплата.
Каморка куцая,
Зато ума - палата.
Гастрит
От времяпровождения.
Острит
Для самоутверждения.
Критичность к строю
В самой скромной мере.
Порыв порою
К творческой карьере.
Но вместо строк
В собранье сочинений
Сплошной поток
Вопросов и сомнений.
Автопортрета прочие детали я
Вам дорисую постепенно далее.
МОЯ РАБОТА
Я из тех, кому работа
Есть излишняя забота.
Кратки, мудры и крылаты
Этой сферы постулаты:
Дураков работа любит;
Лошадей работа губит;
Ни пришлось бы где работать,
Лишь бы только не работать;
Лишь б для тела и души
Получать свои гроши;
МОИ ДРУЗЬЯ
Попробуй, разгадай загадку эту:
Друзей полно, а друга нету.
Моим ближайшим другом числится вот он.
Но посудите сами, есть ли в том резон.
Нас с ним в одном подвале матери родили.
В один и тот же детский сад водили.
Мы с ним одни и те же песни пели.
Одну и ту же кашу ели.
Потом немножко разошлись наши пути.
Он старостою класса стал, и с ним уж не шути!
Когда к концу приблизилася школа,
Он стал активным членом комитета комсомола.
Хотя учился он, как говорят, курям на смех,
Был принят в институт без всяческих помех.
И на работу мы попали в то же учрежденье.
Но как различно наше положенье!
Он обошел меня на несколько ступенек.
Квартиру получил. Имеет вдвое больше денег.
Член партбюро отдела. Член месткома.
Слух ходит, будут выдвигать в бюро райкома.
И чтобы избежать провала,
Он должен стойкость проявить,
Всех в учрежденьи убедить,
Что дружбы между нами нет и не бывало.
ПРОБЛЕМА ПЬЯНСТВА
Являет удивительный пример непостоянства
Картина трезвости моей и моего же пьянства.
Когда я на работу поступал,
Директор, как положено, вопросик мне задал.
- А как насчет вина ?
- Не пью принципиально!
И он зачислил моментально
Меня в свой штат как редкую находку.
Моя ли в том вина,
Что я действительно не пью вина,
А только водку.
Когда я начинаю пить, то даже постовой
Мне дружески кивает головой,
Жезлом указывает путь,
В кабак ближайший завернуть.
Когда я в стельку пьян, то все наоборот.
Враждебен мне тогда советский весь народ.
И тот же самый постовой, велев дыхнуть,
Дубинкой бьет и в вытрезвитель тянет "отдохнуть".
Вот мой цикл. Сперва попойка.
Вслед за ней - головомойка.
И порыв извлечь урок.
И совсем не пить зарок.
Но быть трезвым - что в том проку ?
Предаюся вновь пороку.
Однажды я на самом деле согрешил.
Пить только воду по утрам решил.
Мои друзья в большой были обиде,
Меня узревши в сильно трезвом виде.
Они не успокоились до тех до самых пор,
Пока не выдул поллитровку я на спор.
МОИ ЖЕНЩИНЫ
Она стаканом пьет вино,
Теряет счет вонючим папиросам.
А я витаю в измерении ином,
Терзаюсь тем же каверзным вопросом:
Все, вроде, есть, - и страсть, и красота.
И разговор непринужденно длится.
Но почему приходит пустота
И хочется скорее удалиться ?
Вот, наконец, один остался дома. Но
Терзаться начинаю каверзным ответом:
Когда сплетаются тела наши в одно,
Страдают души одиноко наши где-то.
Устав любить, и говорить, и слушать,
Уходим мы туда, где ждут нас наши души.
