Подбежал щенок и начал обнюхивать юбки Каланты. Мистер Дрейк рассмеялся.

– Маленький попрошайка все время ищет, чего бы поесть. Нам приходится держать его подальше от кухни, иначе кухарка взбунтуется.

Каланта наклонилась и почесала щенка за ухом. Он повернул голову и лизнул ее запястье. Стало щекотно, и Каланта рассмеялась:

– Какое очаровательное создание!

Миссис Дрейк улыбнулась. Искреннее тепло в ее взгляде поразило Каланту после слов, подслушанных при входе в сад.

– Да, он прелесть. Только это и спасло шкуру Джареда, когда он подарил моему сыну собаку, хотя я это и запретила.

Каланта легко могла представить себе, как Джаред это делает. В своей самоуверенности он не сомневался, что лучше всех знает, кому что требуется.

Она снова посмотрела на детей.

– Дэвиду повезло с такими понимающими родителями.

Миссис Дрейк сказала:

– Благодарю вас. Он чудесный маленький мальчик, но я, конечно, бесстыдно пристрастна.

Мистер Дрейк улыбнулся жене с откровенной любовью и добавил:

– Да, он и его сестра преуспели в том, что никогда никому не удавалось. Они отвлекли ее от бизнеса. Бывают дни, когда ее помощник просто приходит в отчаяние, не в силах вытащить Тею из детской.

Глядя на чудесных малышей, играющих у фонтана, Каланта прекрасно понимала Тею. Если бы у нее был ребенок, она забросила бы даже любимую оранжерею.

– А Джаред знает, что вы пришли навестить Ханну? – Задав свой вопрос, мистер Дрейк сумел отвлечь Каланту от детей.

– Нет.

– А почему вы пришли к ней? – спросила миссис Дрейк, и голос ее задрожал не столько от любопытства, сколько от волнения за брата.

Каланта не могла рассказать им про своего мужа. Ей было стыдно.

– Вам лучше спросить об этом Джареда.

– Но я спрашиваю вас.

Каланта в последний раз посмотрела на Ханну и собралась уходить.

– Потому что я должна была ее увидеть.

Вот так просто и так сложно.

Позднее Каланта сидела за маленьким круглым столиком у себя в гостиной, разложив вокруг себя бумаги. Она несколько месяцев назад начала собирать данные об окаменелостях роз и уже добралась до последней стадии исследований для книги, которую собиралась написать на эту тему. Вернувшись из Эштон-Мэнора, Каланта снова вытащила свою работу, чтобы отвлечься от эмоциональных перегрузок, имевших место со дня встречи с Джаредом.

К сожалению, она то и дело мыслями возвращалась к Ханне, играющей у фонтана. Ее темные волосы блестели на солнце. Ребенок Мэри. Ребенок Деверила. Невинное дитя. Причина, по которой Джаред искал встречи с ней. Эти разрозненные мысли все дальше и дальше уводили Каланту от ее занятия.

Она не могла сделать вид, что Ханны не существует. Нужно что-то предпринять, только что именно? У нее нет законных прав на Ханну. Деверил не обеспечил ее как следует, а теми деньгами, что у нее есть, распоряжается его брат.

Каланта не строила никаких иллюзий – ни теперешние герцог и герцогиня, ни остальные члены семейства не пожелают признать незаконного отпрыска Клэрборна.

Очевидно, Джаред сможет дать ребенку гораздо больше. Он не побоялся заявить, что отвечает за Ханну.

А Каланта даже не смогла заставить себя поговорить с девочкой. Она бежала из Эштон-Мэнора, как бесхребетная медуза. Что подумает Джаред, когда его сестра расскажет ему о визите Каланты? Вдруг ее реакция на Ханну только подчеркнет его мнение о ней как о мраморной статуе? Ах, если бы она и вправду была такой статуей! Она так старалась изгнать из своей жизни все чувства, но они вернулись вместе с болью и страданием, когда Каланта узнала о смерти Мэри! И когда Джаред прикоснулся к ней…

А эта маленькая девочка – все, что осталось на этой земле от Мэри. Даже если бы Каланта не увидела ее и не ощутила той вспышки узнавания, она бы все равно полюбила этого ребенка, просто потому, что его родила Мэри. Странно, что она с такой легкостью забыла о роли Деверила в появлении на свет Ханны, но даже зная то, что знала, Каланта не могла отделаться от мысли, что Ханна – дитя Джареда. Нет сомнений, что Мэри и сама только об этом и мечтала.

– Ваша светлость, лорд Рейвенсвуд и мисс Ханна спрашивают, принимаете ли вы посетителей.

Безупречные интонации Томаса резко вырвали ее из задумчивости.

– Пожалуйста, проводите их сюда, Томас, и попросите кухарку приготовить чайный поднос. Попросите, чтобы она не забыла несколько засахаренных лепестков роз, которые мы с ней позавчера делали.

– Очень хорошо, ваша светлость. – Томас вышел.

Каланта встала, чувствуя, как напряжены нервы, и сложила все бумаги в три аккуратные стопки – исследования, заметки и ее наброски. Добавила к ним и четвертую стопку – письменные распоряжения для слуг. Она привыкла записывать распоряжения для экономки, выйдя замуж за Деверила, потому что так ее сложнее было обвинить в ошибках. Позже оказалось, что так проще выдавать распоряжения Томасу, потому что она часто слишком погружалась в свои исследования.

– Это она? У нее нет крыльев, Джаред. Как она может быть ангелом? – нерешительно спросил детский голосок.

Каланта напряглась, услышав его. Она заставила себя обернуться, понимая, что настало время познакомиться с дочерью покойного мужа – и, что куда важнее, с дочерью Мэри.

– Ее прозвали Ангелом, но вообще-то зовут Калантой. И крыльев у нее нет, потому что на самом деле она просто леди. – Похоже, Джареду доставлял удовольствие этот факт.

Каланта не понимала почему.

– Но я-то думала, что она действительно ангел. Так сказала мама Дианны. Я хотела увидеть ангела. – Детский голосок, поначалу такой спокойный, теперь звенел от расстройства, и Каланта, не задумываясь, шагнула вперед.

– Боюсь, я не настоящий ангел. Я просто леди, как и сказал Джаред. – Она остановилась перед мужчиной и ребенком и присела в глубоком реверансе. – Я очень рада познакомиться с тобой, Ханна.

Маленькая девочка сделала ответный реверанс, неуклюже согнув пухлые ножки. Ее темные глаза серьезно и задумчиво изучали Каланту.

– Вы красивая, как ангел.

– Спасибо. Ты тоже.

Ханна несколько секунд обдумывала это, а потом ответила:

– Мне кажется, у ангелов не бывает темных волос, но, может, и бывают.

Каланта кивнула, оставаясь серьезной, как обычно.

– Я в этом совершенно уверена.

Внезапно нижняя губка Ханны задрожала, она отвернулась и уткнулась личиком в ногу Джареда. Ее плечики тряслись.

У Каланты сжалось сердце. Она не умеет обращаться с детьми. Вдруг она сделала что-то, обидевшее или напугавшее малышку? Она перевела перепуганные глаза на Джареда, но он на нее не смотрел. Все его внимание сосредоточилось на ребенке.

Джаред приподнял маленькое личико.

– Что случилось, малышка?

– Я хотела, чтобы она поговорила с мамой, а она просто леди, – всхлипнула Ханна.

Каланта сама чуть не заплакала.

– Мне очень жаль, что я не настоящий ангел, – сказала она, чувствуя себя так, словно подвела девочку. – Я бы и сама хотела с ней поговорить. Мне ее не хватает.

Ханна повернула голову и посмотрела на Каланту:

– Ты знала маму?

– Она была моей лучшей подругой. Ты мне ее напоминаешь.

– Правда? – с сомнением спросила Ханна.

– Да, у тебя точно такой же рот. Должно быть, ты очень на нее похожа, когда улыбаешься.

– Мама была красивой, когда улыбалась.

– Да, очень.

Глаза Ханны снова наполнились слезами.

– Я по ней скучаю.

Каланта инстинктивно потянулась к девочке и нежно начала поглаживать ее по спине.

– Конечно, скучаешь, милая. Мне так жаль. Правда. Я бы хотела стать твоим другом, как была другом твоей мамы. Ты мне позволишь? Может быть, это поможет нам обеим меньше скучать без нее.

Ханна протянула ручку и погладила Каланту по щеке. От ласкового прикосновения маленьких пальчиков на глаза Каланты навернулись слезы, и она заморгала, стряхивая их.

Ханна снова обернулась к Джареду.