К моменту, когда группа прибыла на фронт (8 февраля), командованию окруженной немецкой группировки был вручен ультиматум, подписанный заместителем Верховного Главнокомандующего Маршалом Советского Союза Г. JK. Жуковым и командующими войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов генералами армии Н. Ф. Ватутиным и И. С. Коневым. Ультиматум отличался конкретностью и убедительностью: сложить оружие предлагалось во избежание напрасного кровопролития - окружение полное, посланные на помощь дивизии разгромлены; никаких реальных возможностей прорвать кольцо окружения нет. Условия капитуляции самые гуманные: всем офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, гарантировалась жизнь и безопасность, а после окончания войны - возвращение в Германию или в любую другую страну, по желанию; всем сохранялась военная форма, знаки различия и ордена, личная собственность и ценности, а старшему офицерскому составу, кроме того, - и холодное оружие; всем раненым и больным обеспечивалась медицинская помощь, всему личному составу - питание...

Начальник седьмого отдела политуправления фронта Л. А. Дубровицкий по прямому проводу доложил мне о том, как был вручен ультиматум. Наших парламентеров, в числе которых был сотрудник седьмого отдела, принял в штабе окруженной группировки немецкий полковник. С ним находилась большая группа офицеров, проявивших повышенный интерес к ультиматуму (текст ультиматума тут же передавался по телефону старшему начальнику). Чувствовалось, что офицеры готовы при-пять ультиматум. Полковник заявил, что парламентеры получат ответ в установленном порядке. Командиры двух окруженных корпусов генералы Штеммерман и Либ дали понять, что лично они, желая спасти жизнь своих солдат, склонны принять ультиматум, однако вынуждены отклонить его по приказу Гитлера. Как стало известно позже, Гитлер, получив информацию о настроениях Штеммермана и Либа, пришел в ярость. Он приказал им сражаться до последнего патрона и солдата - "вплоть до самоубийства", - но не капитулировать и поручил командование всей окруженной группировкой группенфюреру СС Гилле, командиру танковой дивизии СС "Викинг". Отклонение ультиматума и приказ Гитлера послужили основанием для острой разоблачительной кампании, которую развернули политорганы и группа НКСГ и СНО.

Генералы-антифашисты направили командующему группой армий "Юг", командирам окруженных корпусов и дивизий персональные послания. Этим подчеркивалась их личная ответственность за судьбу десятков тысяч солдат и офицеров. В посланиях содержался призыв, продиктованный уроками Сталинграда: рвать с Гитлером, его войной, сохранить жизнь окруженным, "стать под черно-бело-красное знамя НКСГ". И хотя послания получили все, кому они предназначались, ни один из адресатов не ответил и не принял предложения: гестапо было начеку и вовремя изолировало тех генералов, которые склонны были откликнуться на призыв антифашистов. Тогда фон Зейдлиц и члены его группы обратились с листовкой к офицерам и призвали их к истинно патриотическому подвигу - во главе своих подразделений выйти из котла, сложить оружие и отдать себя во власть представителей НКСГ. Последовал ряд таких переходов, по массовой капитуляции все же не было. Генералы-антифашисты не прекратили своих усилий: они обратились с листовкой непосредственно к унтер-офицерам и солдатам, а также провели серию агитпередач по трофейной боевой рации...

А на переднем крае продолжали самоотверженно действовать наши пропагандисты. Многие из них проявили в те дни несгибаемое мужество и героизм. Считаю своим долгом особо рассказать об одном из них - капитане Юрии Ватере, старшем инструкторе политотдела дивизии. Сравнительно молодой человек, он имел за плечами большой опыт: был активным участником революционного подполья в буржуазной Латвии. В Великую Отечественную войну Ватер стал политработником Латышской горнострелковой дивизии. Под Корсунь-Шевченковским его боевой пост находился у самого котла. Каждый вечер он вел агитпередачи, перевозя МГУ с одного участка на другой. Часто его обстреливали, но бывало, что слушали спокойно. Когда 12 февраля немецкие части предприняли попытку вырваться из окружения в районе деревни Шендеровка, там, где он находился, Ватер не отступил. Отправив МГУ в безопасное место, вместе с группой бойцов он принял бой. Был ранен в шею, но поле боя не оставил - как и в 1942-м, под Старой Руссой, сам сделал себе перевязку (гражданская профессия - медик) и продолжал отражать атаки эсэсовцев. Его опять ранило - пулеметная очередь прошила живот. Двое бойцов отнесли капитана в хату. И он снова не ушел от боя: понимая, что часы его сочтены, Юрий Ватер отослал бойцов, а сам лег за пулемет, чтобы прикрыть их отход. Он отразил четыре атаки, уничтожил десятки фашистов, пока не пошла кровь горлом. Эсэсовцы схватили его, истекающего кровью, набросили на шею петлю из электропровода и повесили на крюке... Так погиб Юрий Ватер, храбрый боец и страстный пропагандист. Он посмертно был награжден орденом Ленина.

* * *

Листовки политорганов Красной Армии, их агитпередачи, письма, обращения и радиовыступления генералов из НКСГ и СНО, агитация антифашистов в котле - все это, несомненно, усиливало деморализацию окруженных, которую не могла теперь уже приостановить нацистская пропаганда, тем более что ее главный козырь - "Нас освободят!"-был побит 16 февраля при новой попытке прорвать окружение.

"Под снежным покровом вырисовывались контуры убитых, свидетельствовал один хауптштурмфюрер из дивизии СС "Викинг". - Труп возле трупа на протяжении нескольких километров тесными рядами". Это место "прорыва" возле Лисянки. Здесь окончили свое существование 10 окруженных дивизий, Здесь нашла свой конец и танковая дивизия СС "Викинг". А группенфюрер Гилле, который заблаговременно покинул ее на произвол судьбы, получил за это в ставке фюрера мечи к дубовым листьям Рыцарского креста. Большая часть его солдат - среди 55000, погибших в котле. Но часть солдат дивизии "Викинг" находилась среди 18000 спасшихся в плену. Я не хотел бы закончить, не упомянув о том, что оставшиеся в живых раненые были подобраны и отправлены в госпиталь".