В мае мы направили в политорганы рекомендации, связанные с положениями приказа No 195 Верховного Главнокомандующего от 1 мая 1943 года. Были определены следующие направления пропаганды среди вражеских войск: итоги зимнего наступления Красной Армии предопределяют неотвратимое поражение Гитлера; Германия стала театром войны с воздуха, а в ближайшем будущем станет и с моря и с суши; гитлеровская клика переживает кризис, пугает немецкий народ катастрофой, следовательно, сама признает неизбежность своей гибели; тотальная мобилизация в Германии - яркое проявление кризиса, это не спасение от него, а истощение Германии, она может оттянуть поражение, но не предотвратить его; иностранные рабочие в Германии - горючий революционный материал в немецком тылу.

Работники нашего отдела готовились к выездам на фронты и в армии. Предстояло провести учебные сборы пропагандистов, оказать помощь политорганам в осуществлении тех рекомендаций, которые были выработаны Всеармейским совещанием. Д. З. Мануильский, напутствуя каждого отъезжающего, напоминал:

- Поинтересуйтесь, что думают вражеские солдаты о предстоящих летних сражениях. Нам очень важно это знать...

Я выехал на Северо-Западный фронт, войска которого готовились - после долгого стояния на месте - к активным боевым действиям. Со стороны командующего генерал-полковника П. А. Курочкина, члена Военного совета генерал-лейтенанта Ф. Е. Вокова и начальника политуправления генерал-майора А. Д. Окорокова я встретил весьма заинтересованное отношение к использованию сталинградского опыта по разложению войск противника. В частности, сразу же был решен вопрос о реорганизации фронтовых антифашистских курсов в школу и ее полном материальном обеспечении. Хочу отдать должное начальнику седьмого отдела подполковнику Л. А. Дубровицкому (ставшему вскоре полковником): одним из первых оценил он перспективность антифашистской агитации пленных и сумел создать для нее базу. В активе отдела была и устная газета для немецких солдат, стоявших у Ильмень-озера, - записанные на грампластинки выступления немецких пленных об условиях их жизни в советском плену удачно сочетались с признанием их соотечественника - солдата, который перед смертью записал в своем дневнике: "Лучше 10 походов во Францию, чем один на Россию..." Все средства, которыми располагал отдел, были задействованы в полную силу: хорошо оснащенная передвижная типография, мощная громкоговорящая установка, спецмашина для записи выступлений на пластинки и их воспроизведения, походная фотолаборатория и т. д. Действовали курсы подготовки дикторов для "звуковок", которыми, кстати, руководил В. Б. Герцек, впоследствии известный диктор Всесоюзного радио. Артиллеристы придумали прицельные "листометы", разбрасывавшие листовки среди тех солдат, которым они были адресованы. Одним словом, дело свое здесь любили, занимались им увлеченно, и это наглядно показал фронтовой сбор пропагандистов. Прошел он на высоком уровне, подтвердившем готовность пропагандистов скрестить оружие с врагом.

Запомнился волевой и энергичный начальник седьмого отделения политотдела одной из армий майор П. Г. Пшебильский, наладивший регулярный выпуск оперативных листовок и агитпередач для противостоящих вражеских частей. Приятное впечатление произвела небольшого росточка, но очень складная и боевая Галина Хромушина, инструктор политотдела 53-й армии, отлично знавшая немецкий язык и ратовавшая за то, чтобы "смелее вторгаться в самое логово врага". Впоследствии, как я не раз узнавал из донесений, она неоднократно доказывала, что слова у нее не расходятся с делом...

Слушая выступления на этом сборе, я испытывал чувство признательности к своим товарищам по оружию, о чем и сказал им. Но одновременно сказал и о том, о чем не мог умолчать: некоторые листовки, изданные политуправлением Северо-Западного фронта, явно грешили литературщиной. Тема порой раскрывалась со стороны какой-нибудь остроумно подхваченной, но маловажной и случайной детали. Выдумка сковывала автора, мешала ому подойти к теме всесторонне вооруженным, снижала убедительность аргументов. Так, в листовке "Король гол" лишь пересказывалось содержание известной сказки Андерсена и разоблачения Гитлера не получилось, хотя именно это, вероятно, и было задумано. Другая "невинная шалость" - кроссворд в форме свастики - больше подходила для развлечения немецких солдат, нежели для их разложения. Пишу об этом потому, что каждая листовка - это своего рода заряд, и если заряд начинен не порохом, а трухой - пусть даже в хорошей упаковке, - он, понятно, не взрывается.

Возвращался я с Северо-Западного фронта обогащенный как наблюдениями и встречами с пропагандистами, так и опытом политорганов. Думал о том, как использовать те сведения о противнике, которые почерпнул здесь из трофейных документов и рассказов пропагандистов.

В июне, когда с фронтов вернулись и другие сотрудники отдела, мы занялись изучением данных о противнике, добытых из различных источников. Очень кстати, естественно, оказались и те сведения, которыми интересовались работники отдела по совету Д. З. Мануильского. Постепенно складывалась такая картина. Несмотря на поражение зимой 1942/43 года, враг по-прежнему обладал большой военной мощью. Тотальная мобилизация в Германии, а также в оккупированных странах позволила Гитлеру сосредоточить на советско-германском фронте огромную армию, оснастить ее новейшим оружием и боевой техникой. Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, немецкое командование усиленно готовилось к новому летнему наступлению. Но в то же время сведения, которыми мы располагали, указывали, что вермахт - это далеко не монолит. В нем наряду с теми, кто рвался в бой с безумной мыслью о реванше, немало солдат, проявляющих известную осторожность. Они не прочь взять реванш, но "к шансам на победу Германии" относятся скептически: "У русских много резервов, у немцев же их не хватает" (многие пленные оказались из дивизий, переброшенных на Восток с Запада!). Другие же недовольны пополнением: "Если уж мы, старые фронтовики, не смогли ничего добиться, то все эти тыловые крысы ничего нового не дадут". Была, наконец, и такая часть солдат, которая поняла, что "не нуждается в жизненном пространстве на Востоке". (Еще бы! Сотни тысяч немецких солдат уже получили свои три аршина "пространства"...) Заметна и неприязнь к насильно мобилизованным ненемцам, которыми разбавляют роты, батальоны и даже полки, - на них нет никакой надежды, так как они не обладают "патриотическим настроением".