Теперь паутина вистерона встречалась повсюду, раскинувшись, как огромная сеть. Она окутывала деревья, свисая с них кисейными лоскутами. В них безнадежно застряли существа, безжизненные и уже превратившиеся в прах — остатки пира хищника. Все — небольшого размера, более крупные жертвоприношения вистерон унес в свое логово.

Оно находилось недалеко.

Рен всматривалась в зеленый сумрак, приходя в отчаяние от его полной неподвижности. Мертвая зона, пустота, где ничто не пробежит, ничто не шелохнется — путь в Преисподнюю, который она решила пересечь на свой страх и риск. Ей казалось, что вот-вот промелькнет вспышка света, раздастся всплеск воды. Но Ин Джу было словно покрыто льдом, неподвижное и скованное. Они находились в центре территории вистерона — царстве страха и безмолвия.

Рен крепко зажала эльфийские камни в руке. Понадобятся ли они ей? Она не надеялась, что сможет обойтись без них. Вистерон — это чудовище, которое могут одолеть лишь эльфийские камни. Ей придется применить единственное оружие, которое будет что-то значить в предстоящем сражении. Нерешительность только погубит их.

У нее пересохло в горле. Странно, что так хочется пить на таком сыром воздухе. Ладони покрылись потом. Сколько же ей пришлось испытать с тех пор, как они бродили с Гартом по Тирфингу. То была совсем иная жизнь, без тревог и страха за других, она отвечала только за себя и подчинялась лишь разумной необходимости.

Увидит ли она снова Западную Землю?

Зеленый сумрак впереди сгустился еще больше, зияя черными норами. Туман шевелился, закручиваясь, как змеи, ползущие по ветвям деревьев. Паутина заткала просветы между стволами своими полупрозрачными нитями в блестках влаги. Стреса приостановился, словно спрашивая: готовы ли его спутники идти дальше? Рен молча кивнула ему, Гарт и Трисс встали с обеих сторон, готовые защитить королеву.

Она вдруг вспомнила о бабушке, пытаясь представить, что почувствовала бы сейчас Элленрох, как бы поступила. Она явственно увидела ее лицо, жгучие голубые глаза, контрастирующие с быстрой легкой улыбкой, ощутила незабываемое чувство покоя, которое рождало присутствие Элленрох Элессдил, королевы эльфов. Ее бабушка всегда была осторожна. Впрочем, даже это не спасло ее. Тогда на что может рассчитывать она? — задала себе мрачный вопрос Рен. На волшебную силу, конечно, но та зависит и от силы духа того, кто ею управляет. Сейчас бы очень пригодилась неукротимая сила воли ее бабушки. Ей не хватало уверенности Элленрох. И даже теперь, набравшись решимости вернуть жезл Рукха и Лоден, чтобы благополучно перенести эльфийский народ в Западную Землю, она ощущала себя обыкновенным существом из плоти и крови. Она могла и потерпеть неудачу, и даже умереть. Эти мысли привели ее в ужас, который она не могла отогнать.

Трисс натолкнулся на нее, идя по ее следу, — Рен вздрогнула. Извинившись, он отступил на шаг. Рен прислушалась: взволнованно билось сердце, отдаваясь гулкими ударами в голове и груди, напоминая о ничтожном разделе между жизнью и смертью.

Она всегда была так уверена в себе…

Что-то мелькнуло впереди, какая-то черная молния прорезала зелень. Иголки Стресы поднялись, но он продолжал идти вперед. Лес сменился густой щетиной болотной растительности. Дальше начиналась роща из скрюченных стволов акации, неуклюже теснившихся на редких сухих кочках посреди трясины. Все спутники тянулись за иглокотом, взбиравшимся по склону отлогого холма. И вновь в зеленой глуби возникло движение, быстрое и резкое, как молния; по-видимому, там пряталось живое существо. Рен попыталась проследить за ним. Она предположила, что это какое-то насекомое, длинное и узкое, с многочисленными ножками.

— Фр-р-р. Видели? — прошептал Стреса. — Там животные, которые питаются падалью! Их называют орпами. Ш-ш-ш! Они могут съесть все что угодно. Да, все! Они живут за счет отбросов от добычи вистерона. Вы увидите их бессчетное множество, прежде чем мы закончим путь. Не пугайтесь, когда встретите их.

— Далеко еще? — прошептала Рен, склонившись к нему.

Иглокот поднял уши.

— Уже недалеко, — воркотнул он. — Фр-р-р. Ты разве не чувствуешь запах падали?

— А что там?

— Ш-ш-ш. Откуда мне знать, Рен из рода эльфов? — Он блеснул глазами.

Она не обратила внимания на его сердитый тон.

— Мы посмотрим. Если сумеем решить проблему на месте, то мы это сделаем, если нет, то вернемся и обсудим, что делать.

Она посмотрела по очереди на Гарта и Трисса, чтобы убедиться — они все поняли. Она хотела опустить Фаун на землю, но зверюшка вцепилась в нее мертвой хваткой.

Орпы появились со всех сторон. Похожие на гигантских насекомых, они беззвучно разбегались при звуке шагов, исчезая в земле или среди деревьев. Рен попыталась не обращать на них внимания, но это было трудно. Поверхность болота пузырилась и булькала — первый звук, который они услышали за последнее время. Киллешан удалялся от них. Они вышли из зарослей травы, миновали рощу. Вновь наступила тишина — вокруг пустынно и мертво. Рен замедлила дыхание, ее ладонь крепко сжала эльфийские камни.

По топкой грязи они приближались к группе огромных елей, ветви которых тесно переплелись друг с другом. И вновь висящие нити паутины, а дальше — разбросанные по краям рощи кости. Орпы проносились то справа, то слева, едва касаясь земли, и исчезали в листве.

Стреса замедлил ход, и все пошли тише.

Они остановились у глубокого ущелья, над которым поднималась скала. Скалистый остров среди болота, ощетиненный острыми пиками темных стволов, будто бы связанных сетью паутины. Мертвые животные висели, запутавшись в них, дно ущелья усеивали кости. Вокруг ползали орпы, образуя шевелящийся ковер. Тусклый свет, смешанный с вулканическим пеплом, едва освещал эту жуткую картину. Запах смерти цеплялся за острые скалы и верхушки деревьев. В логове вистерона было тихо. Ничто не двигалось, кроме суетящихся орпов.

Рен почувствовала, как рука Гарта сжала ее плечо. Она оглянулась и увидела, что он указывает ей на что-то.

Напротив них в гамаке из паутины висел, распластавшись, Гавилан Элессдил, его голубые безжизненные глаза были устремлены в пространство, рот разинут в безмолвном крике. Туловище было распорото. В темной полости тускло блестели ребра. Тело было полностью выпотрошено, осталась лишь оболочка, страшное, искаженное подобие человека.

Много раз за свою короткую жизнь Рен видела смерть, но тут она оказалась не готова… «Не смотри! — неистово убеждала она себя. — Не запоминай его таким!» Но все-таки продолжала смотреть, понимая, что никогда не забудет этого зрелища.

Гарт снова коснулся ее плеча, показывая вниз, в ущелье. Сначала она ничего не увидела, затем напрягла зрение и поднесла руку ко рту — жезл Рукха! Он лежал как раз под останками Гавилана, на настиле из обглоданных костей. Орпы беззаботно бегали по нему. Лоден все так же был вправлен в его наконечник.

Рен коротко кивнула, соображая, как им добраться до талисмана. Ее взгляд резко изменил направление.

«Где же вистерон?»

И тут она увидела его. В ветвях гигантских деревьев, у края ущелья, среди свисающих сетей паутины, он свернулся в огромный неподвижный комок, подогнув под себя конечности. Шипы, которые покрывали его тело, сливались с туманом. Казалось, он спал.

Рен с трудом подавила ужас. Вистерон вдруг зашевелился, вытянув свое на удивление худое тело, и расправил несколько конечностей. Мелькнули длинные когти и отвратительная голова насекомого со страшной присоской пасти. Затем тварь снова свернулась и замерла.

Эльфийские камни вспыхнули в руке Рен.

Она бросила последний отчаянный взгляд на Гавилана, затем подала знак остальным, и они вышли из рощи. Шли, пока не вернулись на прежнее место, под защиту акаций. Сбившись в тесный круг, все выжидательно смотрели на Рен.

— Мы сможем достать жезл? — тихо спросила она. Образ Гавилана стоял у нее перед глазами — самое мучительное воспоминание ее жизни.

Гарт поднял руки и сделал несколько знаков: «Одному из нас придется спуститься в ущелье».