— Она вышла замуж за младшего брата маркиза Парнелла, Чарлза. Они жили в его фамильном замке рядом с Клитом, — проговорила она торопливо, — но несколько месяцев назад Грейс написала, что они с Чарлзом перебираются в Лондон. — Она рискнула взглянуть на худое лицо Макнилла. — Она прислала сундук, полный личных вещей, которые представляли собой небольшую денежную ценность и которые она просила меня сохранить до их приезда. — Кейт сделала жест в сторону открытого сундука. Медный телескоп, немного книг и плоский дорожный портфель лежали сверху. — Вскоре после этого мы узнали, что Грейс и Чарлз погибли во время лодочной прогулки. Убитый горем маркиз прислал письмо, сообщив, что ему хочется вернуть их вещи. Я обещала привезти их лично.

— Ах, миссис Блэкберн, вы просто кладезь нежных чувств, — с иронией заметил Макнилл. Он отвел прядку волос, которая упала на уголок ее рта. — Но я уверен, что его светлость переживет одну зиму без вещичек своего брата.

Он вынуждал ее сделать признание, чего ей вовсе не хотелось. Кейт отвела взгляд.

— Мы с маркизом… мы встречались несколько лет назад. Я уверена, что у него остались хорошие воспоминания обо мне, — сказала она, поневоле смиряя гордость. — Надеюсь, мне удастся убедить его стать благодетелем нашей семьи. Мы — последние здравствующие родственники Грейс.

Макнилл рассмеялся:

— Бедные родственники? Это вам не идет, миссис Блэкберн.

— Умирать с голоду идет мне еще меньше! — Она резко повернулась к нему. Как он смеет судить ее?! Многие живут на вспомоществование более удачливых родственников. Они с сестрами будут не первыми.

Он некоторое время смотрел ей в глаза, а потом его губы скривились в молчаливом согласии.

— Весна — лучшее время для исполнения задуманного вами дела.

— Весной у меня не будет средств на такое путешествие.

— У меня есть деньги. — Кит резко оттолкнулся от стены, опустив руки. Ему надоело играть с ней. Он считал, что с этим делом покончено. Он отошлет ее обратно в Йорк и даст ей кошелек с таким количеством денег, что ей хватит нанять карету весной и пуститься в путь, чтобы выполнить наконец свой долг перед семьей. Только весной будет уже поздно. Помощь маркиза нужна ей сейчас.

— А у вас есть деньги, чтобы содержать нас всю зиму? Чтобы платить за обучение Шарлотты? Чтобы купить ей новые платья? — Кейт была слишком горда, чтобы объяснить ему, что платья — это самое главное из стоящих перед ними трудностей. Ее взгляд выразительно скользнул по его нечесаным волосам, рваной рубашке и изношенным сапогам.

Он ответил жестким и язвительным взглядом.

— Знал бы я, что ваши дела настолько плохи…

— Мистер Макнилл, — прервала она его тираду, — если бы я не считала, что мои дела плохи, меня не было бы здесь этим вечером. За минувшие годы у нас было не слишком много возможностей поправить наши дела. Я не могу упустить эту. К весне, — продолжала она, — горе маркиза утихнет, заговорят практические соображения, и мои героические усилия вернуть ему вещи брата уже не произведут такого впечатления. И не покажутся достойными вознаграждения.

— Вы расчетливое создание. А скажите, это тоже характерно для… аристократов?

— Поступить так меня вынуждают обстоятельства, — сказала Кейт. Разве он может понять? У него есть здоровье, сила и никаких обязательств — кроме тех, которые он так отчаянно пытается выполнить. — Сейчас обстоятельства требуют действия. Мне придется довериться трактирщику и найти кучера. Выбора у меня нет.

— Нет, есть, — сказал он. — Я отвезу вас.

— Нет! — сорвалось с ее губ.

Его губы скривились.

— В чем дело, миссис Блэкберн? Вы мне не доверяете? — Нет.

Он рассмеялся без всякой горечи:

— Разумно, но я не причиню вам вреда. Я владею немногим, но тем, чем владею, дорожу: мое слово, честь и независимость. Первое я сохраню потому, что у меня есть умение и сила, второе — потому что у меня сильная воля, а третье — потому что я не связан ни с одной женщиной или мужчиной, кроме тех, перед которыми я в долгу. И среди прочих, а их не так уж много, ваша семья стоит на первом месте.

Кейт в полном смятении всматривалась в его обветренное лицо. Скорее всего этот человек — ее единственный шанс добраться до замка Парнелл. У нее не было ни малейшего желания пускаться в путь с каким-то незнакомцем, особенно при условиях, которые Макнилл так сжато и красочно обрисовал. Но его она боялась. Кейт инстинктивно чувствовала, что он представляет для нее реальную угрозу, а она привыкла доверять своим инстинктам.

— Нет.

Его рука сжалась в кулак. Кейт невольно отпрянула, вспомнив о гневе, который он обрушил на Дугала и его дружков. Тихо выругавшись, Макнилл отошел от нее.

— Может быть, вы и правы, — хрипло сказал он. — Бог знает, может, вы и правы.

И тут она с изумлением увидела, что он опустился на одно колено и, склонив голову, скрестил руки на груди, прижав один кулак к сердцу. Догорающая свеча бросала золотистый отблеск на его волосы цвета темно-красного золота.

— Кэтрин Блэкберн, я даю клятву служить вам. Клянусь служить своей рукой и мечом, дыханием и кровью. — Его голос задрожал от напряжения. — Что бы вы ни попросили, я выполню, чего бы вы ни потребовали, я достану. Единственно по воле Божьей, а не человеческой я клянусь служить вам верой и правдой. Красивые слова, не правда ли? И я скорее умру, чем нарушу клятву.

Последние слова он проговорил так тихо, что Кейт не знала, правильно ли она их услышала. Но он снова заговорил, и его бледные глаза сверкнули.

— Это моя страна. Я знаю эти горы и эти реки. Я знаю, где найти приют и где нет никаких приютов. Я могу отличить капризы ветра от его ярости, и я знаю тропы, которые приведут нас к вашей цели, минуя все опасности. Когда-то я сказал вам, что буду ждать столько, сколько понадобится, чтобы выполнить свою клятву. Я ждал долго. Преданно. Вы можете освободить меня от тяжести моих обязательств и спокойно ехать в Клит. Разрешите мне сделать это.

Она вспыхнула, удивленная пылкостью его речей. Три года назад он вызвал ее на откровенность. Теперь она слышала в его голосе отзвук этой откровенности. Это было безумие, но еще большим безумием было бы довериться совершенно незнакомому человеку.

— Хорошо.

— Пойду соберу свои вещи. — Он встал легко и изящно, к нему вернулась прежняя сдержанность. Только что прозвучавшая пылкая клятва никак не могла быть произнесена этим человеком. — Мы выедем, как только рассветет.

Она его боится. Стоит ему пошевелиться — и, несмотря на всю свою браваду, она не может скрыть опасливой дрожи, растущего беспокойства.

Кит Макнилл прошел через темный двор, не обращая внимания на колючий ледяной дождь и ветер, треплющий волосы. Он сделал то, о чем его просили. Проведя почти два года в Индии, он сошел три недели назад на берег в Бристоле и тут же связался с лондонским поверенным, которому аббат должен был доставлять для него сообщения. Никаких новостей он не ждал. Он искренне удивился, когда в пансион, где он остановился, прибыла роза — помятая и маленькая, но все такая же золотистая.

В записке, прибывшей вместе с розой, его просили обеспечить безопасность Кейт Блэкберн, которой предстоит поездка в Северную Шотландию. Сообщали, по какой дороге она поедет, и поясняли, что она будет всячески сопротивляться любому вмешательству, так что пославший розу (возможно, отправителем была Шарлотта, так как подпись расплылась) просил его убедить Кейт, что их встреча — чистая случайность. Он, конечно, поступил согласно указаниям. Выбора у него не было. Он ведь дал клятву.

Но это не помешало ему возмутиться таким вмешательством в свою жизнь и посягательством на время, которое ему придется потратить, чтобы сопроводить молодую красавицу до дома ее предполагаемого мужа. Кит вернулся в Англию с определенной целью, и теперь достижение этой цели откладывалось.

Он старался забыть, что когда-то у него были «братья», суррогатная семья, которую он любил, в которую верил и которой был неистово предан. Он провел эти три года, пытаясь стереть прошлое из памяти. Но ничего не вышло. Оставался только один путь, по которому он мог двигаться вперед, — найти человека, вероятно, одного из этих названых братьев, который своим предательством обрек его на верную смерть во французской тюрьме.