Кассир, молодой черноглазый парень, принял деньги и отсчитал сдачу.

– Слышали, обещали сильный дождь? С гор идет гроза, – сказал он, упаковывая продукты. – Не советуют выезжать на трассу без острой необходимости.

– Они все время так говорят, – отмахнулась Энн. – За последнюю неделю я раза три слышала предупреждения, и где хоть одна гроза?

– Как знаете, – развел руками парень. – Но я бы не рисковал.

Они не придали большого значения словам кассира и, отъехав чуть подальше, решили устроить пикник. Расстелили на траве под деревьями бумажную скатерть, нарезали хлеб и сыр, выложили фрукты и приступили к еде. Хуан тоже получил свою порцию яблочного пюре и морковного сока. Он так воодушевился от путешествия, что слез с колен матери и принялся ползать вокруг, внимательно изучая каждый ценный предмет, будь то цветок, камешек или палочка. Даже попытался пару раз оценить вкусовые качества найденных сокровищ, но был пойман на месте.

Где-то через полчаса они продолжили путь. Но не прошло и пятнадцати минут, как Хуан сначала захныкал, а потом разразился жутким плачем. Николь попыталась успокоить сына, но ни погремушки, ни укачивания не помогали, он рыдал все сильнее.

Энн совсем растерялась. Она не привыкла к детскому крику, к тому же поведение малыша начало серьезно-ее беспокоить.

– Может, он заболел? – робко произнесла Николь и прикоснулась губами ко лбу ребенка. – О Боже, у него жар! – в ужасе воскликнула она.

Теперь стало ясно, что мальчик плакал от боли. Личико его покраснело, он хрипло кашлял, но продолжал кричать.

– Нам надо повернуть обратно и добраться до ближайшей больницы, – решительно произнесла Энн. – Что бы могло быть?

– Не знаю, – растерянно прошептала несчастная мать. – Это у него впервые.

Энн не спускала глаз с шоссе, пытаясь найти место, где развернугься. Но посреди дороги шла непрерывная разметка, а по карте до ближайшей развязки оставалось километров пять. И вдруг небо сотряс удар грома. Она пригляделась и увидела огромную черную тучу, стремительно затягивающую небо. Скоро из этой тучи на землю обрушится ливень.

Энн слышала, что здешние грозы часто сопровождаются ураганным ветром, который сносит крыши с домов, вырывает с корнем деревья, переворачивает машины. Теперь она проклинала собственное безрассудство и самоуверенность. Ладно бы решала за себя одну, но она взяла на себя ответственность за двух людей!

В потемневшем небе сверкнула молния, и почти сразу грянул гром. Неожиданно Энн заметила, что других машин на дороге нет. Видимо, остальные водители разумно решили переждать грозу и не искать неприятностей на свою голову. Но Энн Лесли не такова! Ей нипочем законы природы! От бессильной злобы на саму себя она готова была заплакать.

Самое ужасное было то, что Хуан и не думал успокаиваться, хотя от крика он почти что посинел, а взрослые ничем не могли помочь малышу. Мать в ужасе закрыла глаза и непрестанно молилась, качая сына:

– Святая Дева, смилуйся над моим мальчиком...

На асфальт упали первые крупные капли. И вскоре дождь забарабанил так, словно решил пробить металлическую крышу «опеля». Перед глазами встала плотная пелена воды, и Энн пришлось включить фары. Сбоку промелькнул знак «Опасные повороты».

– Господи, здесь такие жуткие виражи, что и по сухой дороге страшно ездить! – воскликнула Николь. – Боюсь, надо остановиться, не то мы окажемся в кювете.

Энн не могла не признать правоты ее слов. Она не привыкла сдаваться, но на этот раз обстоятельства оказались сильнее. Надо бы остановиться, найти телефон и вызвать «скорую помощь», но вокруг не было видно признаков человеческого жилья.

Неожиданно справа от дороги Энн заметила какое-то строение. Неужели молитвы их были услышаны? Да, действительно, это оказался дом, но заброшенный. Энн затормозила перед входом, выпрыгнула из машины и подбежала к двери. За пару секунд под открытым небом она успела промокнуть до нитки.

Огромный древний замок не остановил нее. Она огляделась и заметила под навесом лом. Страх придал ей сил и решимости. Энн схватила лом и сбила замок. Из распахнутой двери в лицо ударил запах пыли и заброшенного жилья. Тусклый свет озарил довольно большую комнату с камином, диваном, полками с домашней утварью. Грозу переждем здесь, мгновенно решила она. А там посмотрим.

Она вернулась к машине, вытащила из багажника непромокаемый плащ, которым укрылись Николь и ребенок, чтобы дойти до дому. Затем достала аптечку и все необходимое для разведения огня. Под навесом нашлись поленья и вязанка хвороста.

Когда Энн вернулась в дом, Николь раздела малыша и укутала в шерстяное одеяло. Его била лихорадка, он уже не кричал, а тихо хныкал, что пугало еще сильнее. Краснота спала, и личико покрыла смертельная бледность. Дыхание с трудом вырывалось из приоткрытого рта.

– Похоже на приступ астмы, – пробормотала Энн, открывая аптечку. – Надо дать ему вот это лекарство.

– У Хуана аллергия на него, – скороговоркой прошептала Николь, взглянув на название. – Если это астма, то приступ или пройдет, или...

Доминик некоторое время ехал следом за обеими машинами, раздумывая, как быть. Впереди показалась развилка, на которой один указатель смотрел вправо на Нарбонну, второй – влево, на Тулузу. Энн повернула налево, а ее «преследователь» в другую сторону. Фотограф решил, что преступник скорее всего случайно оказался на хвосте у своей жертвы.

Доминик повернул за белым фургоном. Но на сердце у него было неспокойно, и он уже жалел, что выпустил Энн из виду. Ведь именно из-за нее он сорвался с места. К тому же официально он не принимает участия в расследовании, а вот за Энн отвечает.

Решив все для себя, Доминик повернул обратно и, чтобы хоть как-то отвлечься, включил радио. Передавали прогноз погоды. Его прошиб холодный пот: что, если Энн не знает о надвигающейся непогоде? А в сильный дождь на узких горных дорогах ежегодно гибнут десятки неосторожных водителей.

Он добрался до знакомой развилки и на этот раз повернул в сторону Тулузы. Впереди показалась бензоколонка с магазинчиком при ней, и Доминик решил узнать, не видели ли там машины Энн.

– Здесь не проезжал красный «опель»? – спросил он, заходя в магазин. – Пассажиры – две женщины с ребенком.

– Да, они останавливались купить продуктов, – ответил парень за кассой. – Я предупредил их, что будет гроза, а девица, что за рулем сидела, даже слушать не стала. Они теперь наверняка попадут в дождь. Слышите, как грохочет?

И точно, небо сотряс первый удар грома. Доминик пулей вылетел на улицу и прыгнул за руль. Эта самоуверенная красотка, как всегда, решила поступать по-своему! Но на сей раз вместе с ней в машине находился грудной ребенок и Бог знает, что с ними могло произойти под этим жутким ливнем!

Через несколько минут полило как из ведра, и из окон уже почти ничего не было видно.

– Только бы она догадалась остановиться, – бормотал Доминик сквозь плотно сжатые зубы и со страхом посматривал на обочину, надеясь не увидеть там перевернутую красную машину.

Энн и Николь беспомощно смотрели на задыхающегося мальчика. Его тельце покрылось липким холодным потом, черные глазки потускнели.

Снаружи послышался шум приближающейся машины, и Энн стремительно выбежала на шоссе. Стоя под проливным дождем, она махала руками, как болельщица на футбольном матче. Только теперь борьба шла за человеческую жизнь, а не за победный гол.

Машина резко затормозила перед ней, и из кабины выскочил высокий мужчина.

– Доминик! – закричала она и рванулась ему навстречу. – Господи, я еще никогда не была так счастлива видеть человека!

– Я тоже рад тебя видеть, – произнес он, крепко обнимая молодую женщину. – С тобой все в порядке? Вас никто не преследовал?

– Преследовал? Нет, что ты. Там ребенок Николь, ему очень плохо! – Она схватила его за руку и потащила к дому, на ходу объясняя, что произошло.

– Ты вызвала «скорую»? – сразу же спросил он. – Это похоже на детский круп!