– А что станется с принцем? Он так и не получит хрустальную туфельку.

– Нет, не получит. Принц превратится в бывшего полицейского, а ныне фотографа, а его королевство – в провинцию Лангедок-Рус – сильон. Иначе и быть не может. – Энн подошла к двери в спальню и резко распахнула ее. – Мы оба знаем, что настоящее, а что нет, – добавила она и закрыла дверь.

Значит, их сегодняшний вечер – это ненастоящее? Нет, он с ней не согласен. Пускай он придумал эту женщину, но каждая клеточка его тела трепетала от настоящего чувства. Не от животного влечения, а от желания единения с ней. Доминик понял, что в его жизнь вошло нечто очень большое и могущественное, с чем не так-то просто сладить.

И Энн должна ощущать сейчас то же самое. Она вбила себе в голову, что может счастливо прожить в одиночестве. Но где-то глубоко под самоуверенностью и гордыней должно же биться живое женское сердце и требовать любви и ласки!

Ночь тянулась бесконечно долго. Из соседней комнаты не доносилось ни звука, значит, только Доминику сегодня не спалось. Что ж, своего рода знак.

Тогда пора заканчивать с этой историей. Он должен вернуться к нормальной жизни, где не бывает бессонницы, бешено колотящегося сердца, замирающего дыхания. Где нет зеленоглазой женщины, такой сильной и слабой одновременно.

И это называется – профессионал! Вместо того чтобы спокойно делать свою работу, он дергается всякий раз, когда кто-то касается Энн Лесли. Эта работа – ключ к новой жизни. Он должен доказать, что Доминик Бертье способен найти себя и свое место под солнцем в этой жизни.

Он мерил шагами маленькую гостиную, накручивая километр за километром и вспоминая все обстоятельства дела. Интересно, связался ли Ладюри с кем-нибудь из парижских знакомых Габриель? Может, это связано с любовной неудачей его дочери? Кто таков этот Рай-мон, ее бывший кавалер? Не замешаны ли тут наркотики? Наконец успокоившись, Доминик лег на диван, но предварительно удостоверился, что в коридоре стоит охранник, которого обещал шеф...

К восьми утра он уже принял душ и оделся. Пистолет Доминик по-прежнему держал при себе, хотя не собирался носить его открыто, а вот все остальные пожелания Энн выполнил. Сегодня на нем красовались голубые потертые джинсы, пестрая рубашка с длинным рукавом и светлые ботинки. Он тщательно выбрился и сунул в нагрудный карман солнечные очки – не зеркальные, но вполне модные.

Энн тоже принадлежала к породе жаворонков, которые встают с рассветом. Слышно было, как она ходит по спальне и разговаривает по телефону.

В восемь тридцать, когда принесли завтрак и утренние газеты, Доминик постучал в дверь и вошел. Сегодня модель преобразилась в бизнес-леди, она положила трубку и обернулась к напарнику. Она не могла не оценить его стараний: сегодня он преобразился в беззаботного парня и совсем не походил на вышибалу.

– Есть что-нибудь новое? – спросила Энн.

– Ничего. – Он взял с подноса утреннюю газету и бездумно похлопал ею по колену.

– Может, тебе лучше подключиться к расследованию? Ты ведь как-никак бывший полицейский и наверняка ничем не уступаешь коллегам.

– Да, мне бы этого хотелось. Но я ведь не только фотограф, но еще и твой телохранитель. Так что мне некогда заниматься чем-нибудь, кроме как следовать повсюду за тобой. Как думаешь, сколько еще продлится твоя работа?

– Ты что, утомился меня фотографировать?

– Утомился? Да, пожалуй. Ты хорошо сегодня спала?

– Просто прекрасно, – солгала Энн. Возможно, она бы и сказала правду, если бы не цветущий вид этого типа! Она, бедняжка, из-за него всю ночь пролежала без сна, а он наверняка дрых без задних ног. – А ты?

– Маловато, но так всегда бывает, когда несешь ответственность за чью-то жизнь. Надо все время быть наготове.

– Послушай, Доминик, может, тебе сегодня остаться в номере и отдохнуть? А я пока поработаю с другим фотографом. Попрошу кого-нибудь из охранников месье Ладюри поехать со мной и возьму еще Николь.

Доминик покачал головой.

– Думаешь, я со спокойной душой отпущу тебя в компании самодовольного гордеца, мнящего себя профессионалом фотографом, сонного бездельника с накачанными мускулами и девочки с маленьким ребенком? Куда ты собираешься ехать сегодня? В летную школу?

– Ну, там тоже можно было бы найти что-нибудь интересное. – Энн бросила на кровать рядом с Домиником несколько буклетов. – Но... мне хотелось бы поснимать здесь.

Он просмотрел брошюры – рекламные проспекты автомобильного завода, электростанции, химической фабрики.

– Я думал, тебе скорее нужны картинки средневековой жизни. Или хотя бы романтические пейзажи. Зачем тебе эти промышленные монстры? Там же полно рабочих и автоматики!

– Для контраста хочется чего-нибудь индустриального, техногенного. По контракту с месье Ладюри я сама могу выбирать окружение.

– Ладно, сдаюсь. Твой проект, ты и решай, где снимать. Но не надейся, что отделаешься от меня. Хороший ты мне припасла подарочек: всюду машины, конвейеры, полно рабочих и всяких ядовитых веществ! Как там тебя охранять? Да плюс еще женщина с ребенком!

В этом момент зазвонил телефон. И Доминик, опередив Энн, взял трубку.

– Доброе утро, с вами говорят от портье. Явилась женщина по имени Николь, хочет подняться в ваш номер. Она говорит, что ее ждет Сюзанн Хант.

Доминик подтвердил:

– Да, ждет. Впустите ее и проводите до номера мадемуазель Лесли. – Он повернулся к Энн. – Твоя помощница уже здесь.

Молодая женщина немедленно выпятила подбородок и приготовилась защищаться от нападок. И точно, Доминик не замедлил с саркастическими замечаниями.

– Как человек здравомыслящий, я должен тебя предупредить. Хорошо подумай, прежде чем связываться с Николь, – нравоучительным тоном произнес он, наливая себе кофе. – Скорее всего получится так, что ты будешь помогать ей с ребенком, а не она тебе.

– Не говори глупостей, – отмахнулась Энн, тут же подумав, что Доминик наверняка прав. Но ведь такая была хорошая идея: предложить работу молодой, бедной женщине, которая попала в трудную ситуацию.

– Более того, ты можешь подвергнуть ее и с ней ребенка опасности. Об этом ты не подумала?

– Послушай, Доминик. Я не вижу здесь ничего страшного. И вообще, теперь нас будет трое.

– А про ребенка забыла? Это значит, уже _ четверо, причем как минимум двое ничего не соображают! – Это был камень в ее огород. – Я оценил твой благородный жест и широту души, но пойми, это очень рискованно. Особенно в безлюдных местах и на горных дорогах.

– Может, ты и прав, – согласилась Энн. – Сегодня я оставлю Николь здесь, чтобы она привела в порядок платья и разобрала снимки. А мы поедем вдвоем. Заглянем к отцу месье Ладюри. У него виноградники, поищем там интересные пейзажи. А потом может махнуть в летную школу.

Раздался стук в дверь, и Доминик впустил Николь с ребенком. Теперь только он понял, зачем Энн заказала такой большой завтрак и почему не садилась за стол. Чтобы новая помощница не чувствовала себя неловко, они выпили еще кофе и съели по рогалику.

Сынишка Николь сразу же стал знакомиться. Мальчишке было около года, и его огромные черные глаза смотрели на мир вполне осмысленно и приветливо. Он с любопытством принялся изучать новых людей. Особенно его поразил высокий мужчина со светлыми волосами и низким голосом, который не стал делать ему «козу» и умильно хватать за пятки, а решительно подбросил к потолку, невзирая на протесты матери.

Наконец пришла пора выезжать на съемки. Энн собрала необходимые на сегодня вещи, Доминик проверил снаряжение, захватил запасную пленку. Перед выходом она дала помощнице несколько поручений.

– Николь, примерно через час принесут фотографии, которые мы сделали вчера. Их нужно подписать и разложить по порядку. Отвечайте на телефонные звонки, записывайте, кто звонил и что передать. В той комнате висят платья – внимательно осмотрите их, если что-то нужно подправить, то сделайте это. Чтобы заказать еды для себя и ребенка, нажмите на эту кнопку, и придет официант. Мы вернемся около трех, и после этого вы свободны. А завтра поедем на электростанцию или еще куда-нибудь.