Филипп. Его занятия съедают все деньги. А если он теперь еще ввяжется в вашу Коммуну, то братья-монахи прогонят его из семинарии! Священник в Коммуне! А что ваши идеи никуда не годятся, и тут видно. Франсуа хочет иметь свой микроскоп, так или нет? А зачем он этого хочет? Потому что микроскоп его собственность. Значит, человек не может без собственности, и баста.

Жан. У тебя в голове, как в пекарне: страшный ералаш.

Филипп. В пекарне нет никакого ералаша.

Жан. Слушай и соображай. Микроскоп - принадлежность его ремесла, вот почему он ему нужен. А станки в паровозоремонтной - это принадлежности нашего ремесла, и они нужны нам. Понял?

Филипп. Куда ты пошел?

Жан (возвращает Филиппу мешок, который он тащил). Разве ты не видишь, что они увозят казну? (Кричит солдатам, которые тащат ящик.) Эй, вы! Отсюда ничего не уйдет. Это народная собственность.

Солдаты идут мимо него, один из них дает ему пинка.

Отбросы. И никого нет, чтобы их задержать. (Стремительно убегает.)

Филипп, качая головой, уходит. Появляется герцогиня с племянницей и

служанками, несущими шляпные картонки и т. п.

Племянница. Кто мог подумать, тетушка Мари, что при отъезде первых поездов, покидающих Париж, мы увидим такие трагические зрелища! Весь Париж бежит из Парижа!

Герцогиня. Ненадолго. Филина, смотрите, чтобы не раздавили коробку, там шляпа от Фарно.

Племянница. Надо было все-таки ехать в карете.

Герцогиня. Чтобы они выпрягли лошадей и сожрали их! Не говори глупостей. Ах, де Плок, как это с вашей стороны любезно! Только в такие дни узнаешь истинных друзей.

Де Плок. Герцогиня, помилуйте! Я просто вообразить не мог, что вы уедете и я не поцелую вашу ручку.

Племянница. Неужели вы останетесь? Разве это не опасно?

Де Плок. Возможно. Но Французский банк стоит того, чтобы ради него рисковали. (Герцогине.) Осмелюсь просить вас передать ему записку в этом букете. (Вручает ей букет цветов.)

Герцогиня. Ваш поступок не будет забыт. Вся эта комедия продлится не больше недели. До скорой встречи, Анри! (Уходит с племянницей.)

Де Плок. До скорой встречи, сударыни!

Газетчик продает очень немного газет. Напротив уличный торговец продает

свой товар.

Газетчик. "Заявления высокопоставленных лиц!.." Читайте "Фигаро". "Преступная расправа над генералами Тома и Леконтом". "Захват ратуши - акт беззакония и произвола"... "Центральный комитет заодно с немцами"... "Грабежи на улице Грае!"... "Господство черни"...

Торговец (вперемежку с выкриками газетчика). Подтяжки!.. Лионские карманные расчески!.. Пуговицы!.. Мыло и туалетные принадлежности!.. Гармоники!.. Пояса из Триполи!..

Солдаты ведут Жана, одежда на нем разорвана. Сержант Национальной гвардии

с несколькими гвардейцами останавливают их.

Сержант. Эй, погодите! Чего вы хотите от него?

Солдаты. Его взяли, когда он полез на паровоз. Это саботажник.

Жан. Они увозят деньги из Парижа. Их надо задержать во что бы то ни стало. Всю эту шайку надо арестовать.

Сержант. Побольше спокойствия, товарищ. У нас нет приказа задерживать поезда. Отпустите его сейчас же.

Де Плок. Дорогие друзья, я маркиз де Плок из Французского банка. Вы сами только что сказали, что исполнительная власть не издала никаких распоряжений. И, насколько мне известно, у нас еще нет гражданской войны. А если так, господа, то этот человек повинен в преступлении и должен быть арестован на месте.

Жан. Вот как? И куда я должен быть отправлен? Куда, скажите, куда?

Молчание.

Сержант. Ах, вы хотите забрать его с собой в поезд?.. Отпустить немедленно! (Своим гвардейцам.) Идите за подкреплением!

Несколько гвардейцев уходят. Жана отпускают. Солдаты удаляются.

Де Плок уходит.

Один из солдат. Послушай, товарищ. Мы ведь только выполняем свой долг.

Сержант. Ну, парень, тебе повезло.

Жан. И вы даете им так просто уйти! Взгляните на эти плакаты! Вот что я вам скажу: я выбрал. Но только не вашу Коммуну. Она обречена на гибель. (Убегает.)

VI

26 марта 1871 года. И входа в небольшое кафе на Монмартре. Maдам Кабэ и ее маленькое семейство - Жан, Бабетта, Франсуа, Женевьева - хозяйничают в кафе, которое до того было закрыто. Они распахивают ставни, поднимают жалюзи, расставляют стулья, развешивают бумажные фонари. Официант в форме Национальной гвардии и раненый кирасир в гражданской одежде помогают им. На одной из ближних площадей звучит бравурная музыка. Женевьева выходит из кафе с бутылками вина. За ней идет один из мальчиков, по-праздничному

принаряженный.

Франсуа (несет плетеные стулья). Итак, торжество Коммуны, торжество науки, новый век и новое тысячелетие человечества. Париж высказался - за.

Официант. А мой хозяин высказался против, и таким образом официант стал хозяином. Прошу вас, располагайтесь поудобнее в моем кафе.

Женевьева. Значит, даже юные священослужители, и те приветствуют утреннюю зарю. (Ставит бутылки на столик перед мадам Кабэ.)

Франсуа. И учительницы угощают вдову вином с черного рынка. Дух нагорной проповеди опочил в параграфах закона, которые открываются словами "исходя из того" и заканчиваются делами! (Обнимает немца, который, весело улыбаясь, открывает окно.) Я обнимаю тебя, кирасир, моего нового брата, дезертировавшего из разбойничьих войск этого динозавра Бисмарка!

Мадам Кабэ (она с самого начала заняла место за столиком посреди улицы). И от квартирной платы нас избавили! (Зовет.) Жан! Бабетта!

Франсуа. Исходя из того, что тяготы войны, обрушившиеся на отечество, явились делом рук меньшинства и что несправедливо взваливать такое бремя на плечи большинства, состоящего из страдающих и угнетенных... Я выучил эти слова наизусть, как моего любимого Лавуазье,

Жан (выглядывает из верхнего окна кафе). Терпение!

Франсуа. И процентщики безвозмездно возвращают все залоги беднякам, исходя из того, что жизнь должна стоить того, чтобы хотелось жить.

Мадам Кабэ. Франсуа, ты знал обо всем? Из-за этой дороговизны я сделалась прямо-таки воровкой. Вот почему я требовала, и довольно бестактно, чтобы ты уплатил за квартиру, но я хотела выкупить вещи. Они ведь тебе нужны... Эй, Жан! (Мальчику.) Садись, Виктор, поешь чего-нибудь, раньше чем отведать вина. Эй, Жан!