– Томми. – Мой голос заставил его вздрогнуть. Я поднял руку. – Этот человек изнасиловал тебя? Остин Пейли?

Томми мельком взглянул в нужном направлении, затем повернулся ко мне.

– Да.

– Когда это случилось?

– В мае, два года назад, – тихо проговорил он, пожимая плечами.

– Некоторое время назад, – я повысил голос, – ты сказал родителям, что тебя изнасиловал другой мужчина. Помнишь?

– Да.

– Кого ты обвинил?

– Мистера Риза, нашего соседа. – Томми говорил тихо, но отчетливо, с детским упрямством. Он был готов сопротивляться.

Я сбавил обороты.

– Это была правда, Томми?

– Нет, – ответил он.

– Точно?

– Он… – начал Томми, но запнулся. – Нет. Все это неправда.

– Зачем ты обманул родителей?

Всему есть объяснение. Немотивированные поступки – редкость. Человек, вломившийся в дом и убивший пятерых, в конце концов объяснит, почему он это сделал. Томми не был исключением. Когда он стал оправдываться, то все поняли, что он еще очень мал.

– Я поступил плохо, но мистер Риз обидел меня. Однажды я играл с Ронни, его сыном, мы перекидывали мяч из моего сада в его и обратно, а мистер Риз приказал нам прекратить, а то мы сломаем забор. Хорошее дельце! Как можно сломать забор мячом! Мистер Риз отобрал у нас мяч. Но мяч был мой! Я вежливо сказал ему: "Мистер Риз, это мой мяч". Но он даже не обернулся.

– Но потом он отдал мяч?

– Нет. Я спросил на следующий день у Ронни, и он ответил, что мяч все еще у отца.

– Так вот почему ты придумал, будто мистер Риз надругался над тобой?

– Не только поэтому, – торопливо возразил Томми. – Однажды я возвращался домой из школы и порвал на их участке веревку, когда бежал, а мистеру Ризу она была нужна. Он так разозлился! Ругался и наказал меня.

– Наказал?

– Он ударил меня, по… – Томми показал рукой место, которому обычно достается в таких случаях.

Я очень надеялся, что многие родители в зале вспомнят, что значит для ребенка обида, как долго она сохраняется в его памяти. Дети, несмотря ни на что, считают, что мир справедлив.

– Вот почему ты сказал родителям, что мистер Риз изнасиловал тебя?

– Да, – ответил Томми мрачно, считая, что его поступок оправдан.

Пауза затянулась, взоры присяжных обратились в мою сторону. Я приступил к тому, для чего вызвал Томми.

– Вопросов нет, – произнес я.

Со времени появления Томми в зале за столом зашиты велись бурные дебаты, при желании я мог бы выдвинуть протест. Но меня порадовало случившееся в рядах неприятеля. Теперь стало ясно, о чем шла речь. Оба адвоката посмотрели на Остина, который кивнул в сторону Бастера. Элиот откинулся на спинку кресла, как всегда невозмутимый, но это была всего лишь маска Бастер энергично подался вперед, надел очки, просмотрел свои записи, затем сурово взглянул на Томми.

– Ты понимал, Томми, – начал он, – как серьезно взрослые воспримут это обвинение?

Томми, по всей видимости, впервые задумался над этим.

– Не знаю, – сказал он.

– Как так? Тебе не приходило в голову, что ты наносишь вред мистеру Ризу?

– Я знал, что родители разозлятся, но я тоже был зол на него.

– Почему ты просто не пожаловался родителям? Разве нельзя было попросить отца забрать мяч?

Томми нахмурился, приготовившись к долгому объяснению, но затем передумал:

– Не знаю, – упрямо повторил он.

Думаю, обвиняемому несладко приходится в такие моменты. Остин знал цену этим показаниям. Он бы выкрутился, если бы адвокат пробил брешь в рассказе мальчика. Но при всем желании Остин не мог крикнуть адвокату, как болельщик на стадионе: "Давай! Врежь ему!" В своей адвокатской практике я часто указывал подзащитным, как следует вести себя в подобных случаях: полный серьезности, легкая симпатия к потерпевшему, за которой скрывается жалость. Но ничего не поделаешь, своей ложью потерпевший это заслужил! Можно подобрать соответствующее выражение лица. Я пытался что-нибудь вычитать на лице Остина. Он умел владеть собой. Он смотрел на Томми, как будто ему предстояло вынести вердикт в отношении мальчика. Он слушал его, сочувственно покачивая головой.

– Скажи, Томми, – продолжал Бастер. – Твой отец пошел бы выручать твой мяч?

– Не знаю, – упорствовал Томми.

Бастер был тоже настойчив.

– Мне кажется, твой папа мог бы поговорить с мистером Ризом, если бы ты рассказал ему о мяче?

Бекки бросила на меня отчаянный взгляд. Я сидел неподвижно.

– Я думал… – Томми замялся, – может, это было для него не так важно, чтобы устраивать шум.

– Но это было важно для тебя, так, Томми?

Томми пожал плечами.

– Раз ты решился на гнусную ложь.

– Но он меня ударил, – смутился Томми. – Я не только из-за мяча.

– Почему ты не рассказал об этом родителям? Ты подумал, что для них это не важно.

– Нет.

– "Нет" что? Им было все равно?

– Не как для меня, – пояснил Томми.

– Ты думал, что твой папа не запретит мистеру Ризу наказывать тебя?

Томми скривился, как будто Бастер сморозил ужасную глупость. Тот проявил проницательность.

– Почему ты состроил такое лицо, Томми? В чем дело?

Бекки дернула меня за рукав. Я не отреагировал. Поначалу Бастер задавал вопросы спокойно, но теперь не мог сдержать враждебности.

Прояснилась недавняя перебранка адвоката Остина. Элиот проявил излишнюю мягкость в разговоре с ребенком. Бастер убедил своего клиента, что нужна твердая рука. Последнее слово осталось за Бастером, и теперь ему предстояло доказать, что он был прав.

– Папа не любит неприятности, – пояснил Томми.

Его отец сидел в зале. Я не обернулся, но представил себе его реакцию. Томми, казалось, тоже забыл о его присутствии.

– Он бы не стал устраивать скандал, – доказывал Бастеру Томми, – из-за мяча или простого шлепка…

– Ты выдумал эту нелепицу, чтобы привлечь внимание отца, утвердительно произнес Бастер.

– Да, – тихо подтвердил Томми.

Суровый тон адвоката не давал мальчику расплакаться.

– Тебе не слишком повезло, не так ли, Томми?

– Что?

– Ну, ты выдумал историю, но твои родители удостоверились, что мистер Риз не делал этого. Так и было, верно?

– Они хотели, чтобы я извинился перед ним, – добавил Томми.

– А потом все пошло по-прежнему. Твой отец часто уезжал из города, родители были очень заняты работой, ты скучал без их внимания, так?

Томми пожал плечами. Думаю, все присяжные разглядели незащищенность мальчика.

– У них много дел, – сказал Томми.

Я снова взглянул на Остина.

Он сурово смотрел на Томми.

– Шло время, ничего не менялось, и ты придумал новую ложь, чтобы привлечь внимание родителей, так? – неумолимо наступал Бастер.

Томми выглядел озадаченным.

– Я пытался, – неуверенно сказал он. – Я хорошо учился. Они всегда говорили, что гордятся мной. И я… я хорошо себя вел.

– Но этого было недостаточно, не так ли? – Бастер почти рычал.

Бекки снова посмотрела на меня.

Томми пожал плечами и опустил глаза.

– Тебе не хватало любви родителей, так, Томми?

После небольшой паузы Томми чуть слышно ответил:

– Я хотел…

Он запнулся. Бастер не настаивал. У него был свой план.

– И тут ты увидел по телевизору мужчину, узнал об изнасиловании других детей и решил, что можно повторить трюк. Ты сказал родителям, что он изнасиловал тебя.

– Да, – подтвердил Томми.

На секунду Бастер решил, что победа у него в кармане. Но он тут же сообразил, что ошибся.

– Ты запомнил его с того дня, когда он осматривал пустой дом в вашем районе?

– Я запомнил его, потому что мы много времени проводили вместе. Бастер сменил тему.

– Так ты солгал, чтобы привлечь внимание родителей?

– Нет, – возразил Томми.

– Ты разве не хотел, чтобы родители больше общались с тобой? Не в этом причина твоей лжи?

– Нет.

– Ты не хотел привлечь их внимание? – жестко спросил Бастер.