Жертвуя жизнями людей сознательно, обдуманно и иногда даже жестоко, командующий должен закалить свою волю, зная, что если он сейчас потратит меньше людей, то в будущем он может потратить их больше. Если командующий начнет чрезмерно беспокоиться о размерах потерь, он подвергает себя опасности потерять стратегическую перспективу. При потере стратегической перспективы война затягивается и стоимость ее в человеческих жизнях неизмеримо возрастает.

Эйзенхауэр, так же как и мы, считал, что источником скромности является общение с войсками. Какими бы трудными ни были обязанности командира, он не может смотреть в глаза солдатам, идущим на смерть по его приказу, не сознавая при этом, насколько легче его задача сравнительно с задачей, полученной солдатами.

В течение всей войны в Европе Эйзенхауэр часто выезжал из верховного штаба экспедиционных сил союзников на фронт и беседовал с солдатами. Там Айк, как и мы, видел войну такой, какой она была в действительности, с ее безжалостным уничтожением культурных ценностей. В тылу война может иногда выглядеть как приключение. На фронте картина иная.

Вместе с Айком мы приехали в сектор 79-й дивизии, занимавшей центральное положение на фронте Коллинса. Там мы взяли с собой командира дивизии и подъехали к стоявшему на отдыхе полку. Перед наполненной водой каской, служившей в качестве зеркала, капитан в нижней рубашке намыливал щеки, готовясь к бритью. Он с досадой взглянул на нас, когда мы заслонили свет. Сначала он выпучил глаза, затем в них появилось выражение отчаяния, когда он перевел взгляд с широко улыбавшегося лица Айка на физиономию командира дивизии, искаженную гримасой. Капитан, спотыкаясь, вскочил на ноги и с полотенцем вокруг шеи отдал честь и отрапортовал верховному командующему.

Эйзенхауэр быстро обходил солдат, а капитан следовал за ним. Держа руки на бедрах, с высоко поднятым подбородком. Эйзенхауэр слегка хмурился, отрывисто разговаривая с солдатами.

- Солдат, - обратился он к одному из них, - сколько отличных стрелков в вашем отделении?

- Три, сэр, я думаю.

- Вы думаете? Солдат должен знать, черт возьми. Знать точно, что у вас есть.

Он подошел к другому, стоявшему дальше в строю.

- А сколько отличных стрелков у вас?

- Четыре. Я один из них, сэр.

- Хорошо. Это замечательно. Вы сами откуда?

- Из штата Кентукки, сэр.

- У вас хорошее отделение?,

- Лучшее в роте, сэр.

- А солдаты роты думают также?

- Видите ли, сэр...

- Они глупцы, не правда ли?

Айк засмеялся. Солдат улыбнулся. Мы сели в джип.

В новом летнем обмундировании и щеголеватой пилотке Эйзенхауэр бросается в глаза среди заполнивших дороги войск в пропотевшем обмундировании и тяжелых касках. Солдаты весело приветствовали нас, некоторые посмелее кричали из машин: - Здорово, Айк!

Эйзенхауэр, сидевший на переднем сиденье джипа, повернулся ко мне.

- Как мне не хочется возвращаться назад, - сказал он, - я буду страшно рад, когда мы будем находиться вместе с вами.

На пятый день наступления на Шербур Коллинс прорвал внешний обвод обороны, однако дорогу к порту закрывала цепь опорных пунктов, в которых засел противник. Против нас были брошены дивизионы зенитных орудий, стрелявших по наземным целям. Войска генерала фон Шлибена, укрепившиеся в цитадели Форт-дю-Руль, откуда просматривался порт, обстреливали нас сверху. Цитадель находилась на эскарпе, круто поднимавшемся за Шербуром. Орудия береговой обороны противника, расположенные на эскарпе, держали под обстрелом не только подступы к Шербуру с моря, но и улицы самого города. Мы не могли обойти форт, не рискуя попасть под огонь тяжелых орудий.

Я не хотел терять время на осаду, когда нам следовало уже выступить на фронте Миддлтона у основания полуострова. Поэтому я попросил Кирка подвергнуть бомбардировке орудия береговой обороны форта с моря. Если бы Кирк предложил мне немного подумать, он был бы совершенно прав, ибо орудия в Шербуре обладали большей дальнобойностью и их было значительно больше, чем на наших самых крупных кораблях.

Кирк, зная, что может понести серьезные потери, спросил:

- Разве это настоятельно необходимо?

- Да, - ответил я, - мы должны взять Шербур по возможности скорее.

Кирк без возражений согласился, несмотря на сопряженный с этим риск, и немедленно приказал трем линкорам отплыть для действий против укреплений гавани. Оказавшись в пределах обстрела крепостных орудий, линкоры попали под огонь и вскоре были вынуждены отойти в неравной дуэли с батареями береговой обороны. Однако готовность Кирка помочь нам, несмотря на риск потери своих кораблей, заставила меня пожалеть о прежней ярости, с которой мы критиковали флот за медленную разгрузку наших судов у побережья Нормандии.

К счастью, доблестный жест Кирка не повлек за собой катастрофы и флот отошел, понеся незначительные потери. Тем временем пехота поднялась по скалам к Форт-дю-Руль и подорвала его укрепления.

Вечером 26 июня, то есть на 21-й день после вторжения, Мэнтон Эдди доложил мне по телефону, что фон Шлибен вместе с 800 солдатами взят в плен в подземной крепости. Однако бои в некоторых районах Шербура еще продолжались. Несмотря на отчаянное положение, гарнизон выполнял приказ фон Шлибена с большой стойкостью, которой мы от него не ожидали.

Мэнтон сообщил, что он направляет фон Шлибена в штаб армии для допроса.

- Нельзя ли заставить его предварительно отдать приказ о прекращении сопротивления в Шербуре? - спросил я. - Вы уже пытались это сделать? Он отказывается? Хорошо, тогда отправляйте его. Мы перешлем его прямо к Монти.

Генерал-майор Эверетт Хьюз, представитель верховного штаба экспедиционных сил союзников при моем штабе, находился со мной в машине, когда я разговаривал с Эдди.

- Мы поймали в Шербуре большую птицу, - объяснил я, - но он не хочет отдать приказ о капитуляции своих войск. Хьюз нахмурился:

- Вы собираетесь пригласить его к обеду? Я внимательно посмотрел на него.

- Вы думаете, что нам следует пригласить его? - спросил я.

- К черту, конечно, нет, - воскликнул Хьюз.

- Если бы ублюдок капитулировал четыре дня назад, - сказал я, - я, может быть, пригласил бы его. Но с того времени мы потеряли много жизней. Я надеюсь, что они накормят его солдатской пищей и направят в Англию на пехотно-десантном судне через бурный Ла-Манш.