– Так они опять загрязнятся, тетя Ольга! – Колька пытался вразумить этих взрослых, которые не понимают очевидных истин: какой уважающий себя человек не измерит дно лужи, что на улице перед домом деда Корнея, по несколько раз на дню?

– Мы же не виноваты, что грязь грязная!

– Замолчь, заступник! – бабушка Химка* принесла чистую тряпку вытереть ноги внуку, попутно прихватив чашку простокваши. – Тебе, Коля, мамка смазала ноги простоквашей, ай нет?

– А это зачем? – мальчик почувствовал какой-то подвох и поджал ноги под лавку, на которой сидел. – Это, чтобы они стали белыми, покрасить, что ли?

– Ага, покрасить! – зашлись от хохота бабушка и мама. – Отмыть уже невозможно, лучше покрасить! Ой, не могу, люди добрые!

– Правильно, им бы только смеяться, – Лёшка поддержал Кольку. – Ноги намажут простоквашей, а кот Васька будет потом бегать за тобой, лизать их, да и сгрызет, котяра рыжая.

– Ой, замолчите, антихристы! – давилась смехом бабушка. – Если кот лизнет ваши ноги хоть раз, тут же Богу душу отдаст! Отравится!

Колька чувствует, что избежать процедуры не удастся, делает попытку улизнуть из хаты, но оставить в беде друга одного не может, поэтому возвращается от порога обратно.

– Черт с ним, мажьте! – обреченно зажмурив глаза, Колька соглашается. – А вы потом возьмете меня с Лешкой в церковь? – жалобно спрашивает бабушку Химку, которая, стоя на коленях, смазывает ему ноги простоквашей.

Однако ничего страшного не происходит: напротив, приятный холодок коснулся порепанных, кровоточащих ног, боль сразу же отступила, и довольная щербатая улыбка озарила Колькино лицо.

– А я и не боялся! – заявляет он другу. – Совсем не больно, а даже хорошо! Ты тоже не бойся.

– А с чего ты взял, что я боюсь? Я даже не плакал, когда мамка мне мыла ноги, а ты хочешь, чтобы я боялся какой-то простокваши? – не моргнув глазом, отвечает Лешка.

– Конечно, вы оба герои, – мирит друзей Лешкина мама. – Простокваша лучше любого лекарства вылечит ваши ножки, уберет боль, смягчит кожу. Вы только больше не доводите их до такого состояния, хорошо?

– Бабушка, бабушка, – друзья прыгают вокруг бабы Химки, выпячивая свои чистые руки, ноги, шею. – А вы точно нас возьмете, не обманите? – с надеждой заглядывают в глаза. – Мы будем послушные-препослушные! Только возьмите нас с собой!

– Да куда ж я от вас денусь? – отмахивается от детворы старушка. – Меня ж без вас в Слободу даже не пустят. Сразу за гатью слободские собаки встретят, скажут: «Баба Химка! А чего это ты без Кольки да без Лешки?» А мне и крыть нечем. Так что придется брать вас, антихристы!

– Ура-а-а! – восторгу друзей нет предела. Не каждый день выпадает возможность уйти дальше деревни.

– Так, – осаживает их Лешкина мама. – Вот ваши штанишки, вот – сандалики, рубашки. Одевайтесь и ждите бабушку.

Мальчишки наперегонки оделись во всё чистое и выбежали на улицу: надо еще успеть утереть нос друзьям-подругам такой новостью.

Ровесница друзей, соседская девчонка Наташка, качала на качелях, что приделал Колькин папа на липе, свою тряпичную куклу.

– И куда это вы собрались такие нарядные?

– В Слободу! – гордо, почти в один голос ответили мальчишки.

– Что вы там забыли? Кто вас там ждет? – от зависти девчонка не знала, как уколоть этих зазнавшихся задавак.

– Да нас там каждая собака знает! – гордо поведал Колька, вспомнив бабушкины слова.

– Конечно, таких бандитов только собакам и знать, – презрительно сказала Наташа и на всякий случай сделала несколько шагов в сторону дома. – Бяки, бяки, задаваки, напугали вас собаки! – успела пропеть дразнилку и скрылась на своем дворе.

Друзья не стали преследовать.

– Что с нее возьмешь? – презрительно циркнул слюной сквозь зубы Лешка. – Девчонка!

– Я бы ей показал задавак! – Кольку душила праведная обида. – Не приходи больше на мою качелю! – прокричал он в сторону Наташкиного дома.

– А она всехняя, а не только твоя! – девчонка сидела на заборе и показывала ребятам язык.

– Твое счастье, что нам некогда, – заявили друзья и направились к луже.

Когда образовалась лужа на этом месте, никто из родных и знакомых ребят не знает. Колькин папа, дядька Петро, говорит, что и он еще в детстве без штанов не раз по ней хаживал. Каждый год ее засыпают то песком, то землей, то глиной, но это все куда-то уходит вниз, а лужа, как была, так и остается. Она перекрывает поперек всю улицу – от огорода деда Корнея до Колькиного огорода. И по длине будет не меньше. Только вдоль забора есть узенькая тропинка для пешехода или велосипедиста. А на машинах и лошадях ездят прямо по луже. Вчера друзья измеряли ее глубину: было по пояс.

Легкий ветерок рябил водную гладь, перегонял от одного берега к другому опавшие листья. У ребят возникла великолепная идея, от которой они не могли отказаться: по такому ветерку хорошо пускать кораблики из коры с вделанными бумажными парусами. А таких кораблей у каждого из мальчишек было по несколько штук разных размеров. Они хранились под большим лопухом на той стороне забора у Лешкиного огорода.

Через мгновение друзья уже сидели на корточках у кромки лужи и пускали свои суда в большое плавание. Наташа пыталась пристроить на судно куклу.

– Ты куда ее суваешь? – возмущается Колька. – Выстрогай из коры кораблик и катай своих кукол.

– Строить кораблики я не умею, а умею делать тряпичных кукол, вот как. И корабли без людей плавать не могут, – уверенно и авторитетно заявляет девчонка, и мальчишки молча принимают ее убедительные доводы.

Они тут же расхваливают свои суда и борются за право прокатить пассажира. Наташа милостиво соглашается катать куклу по очереди.

Когда бабушка Химка со своей товаркой бабой Соней вышли на улицу, чтобы вместе идти в церковь, Колька и Лешка сопровождали корабли по центру лужи к противоположному берегу, где их с нетерпением ожидала Наташка. Праздничную чистую одежду парни попросту забыли снять с себя.

– Люди добрые! – запричитала бабушка Химка. – Что это деется? Только что вымыли, отскребли их от грязи, надели чистое, а они вон что?!

Мальчишки стояли посреди лужи, прижимая корабли к груди, к чистым рубашкам. Грязная вода стекала с них, расползалась темным пятном по одежде. Праздника не получилось! Но все же не теряли надежды.

– А оно высохнет, – подал виноватый голос Лешка.

– Пока дойдем до Слободы, мы будем чистыми, – жалобно добавил Колька. – Это же вода.

– Марш, марш немедленно к матерям, чтоб мои глаза вас не видели, антихристы!

– А как же Слобода, церковь? – расхныкался Лешка. – Вы же обещали.

– Сонечка! – стонала баба Химка, обращаясь к подруге. – Уводи меня поскорее от этих обормотов, а не то я вместо церквы попаду на кладбище!

Когда бабушки уходили, два друга ревмя ревели посреди лужи, пополняя ее содержимое своими слезами. За компанию с ними на берегу рыдала и Наташка, размазывая грязной куклой слезы по щекам.

Лешкина мама содрала с друзей одежду и принялась стирать ее в тазике. Колька убежал к себе домой искать утешения, а Лешка расхаживал по избе и вынашивал план мести бабушке. Заложив руки за спину, думал. Как назло ни одной стоящей мести на ум не приходило, все упиралось во время: «Вот когда я вырасту….». Во-первых, долго ждать. Во-вторых, Лешка не умел злиться на бабушку: уж очень он ее любил! Когда взрослые спрашивали его: «Ты чей, мальчик?», то неизменно с гордостью отвечал:

– Мамин и бабушкин!

А вот сегодня она его так подвела! Наконец, решение было принято:

– Все! До обеда буду только маминым. Бабушка пускай останется без меня. Я не ее! До обеда!

Внук сидел на краю тропинки за деревней и ждал бабушку. Рядом с ним примостился лучший друг и подельник Колька.

– Неужели они пошли другим путем? – в который раз Лешка с нетерпением смотрел на дорогу, что ведет через гать в Слободу. – Я уже устал ждать.

– Нельзя же так надолго оставлять внука одного, – поддерживает его Колька и немножко корит бабушку: