В 1947 году старший лейтенант Кузнецов стал служить на должности командира звена в одном из полков соединения, которым командовал замечательный боевой летчик и командир генерал Колокольцев.

Снова, почти весь день не вылезая из инструкторской кабины УПе-2, Кузнецов тренирует молодых летчиков, прибывающих в полк из летных училищ.

Летом 1950 года группа наших офицеров во главе с полковником П. И. Мельниковым, в состав которой входили известные летчики-испытатели В. Е. Голофастов и А. П. Молотков, прибыла к Колокольцеву, чтобы отобрать лучших летчиков для работы по испытаниям бомбардировщиков.

- Возьмите старшего лейтенанта Кузнецова. Прекрасно летает, дисциплинирован, грамотен... - посоветовал им командир.

В беседе Кузнецов понравился нашим офицерам.

- Испытывать самолеты - моя заветная мечта, - почти выкрикнул Кузнецов, узнав, зачем его вызвали, а потом тихо добавил:

- Возьмите, доверие оправдаю...

- Хорошо. Беру вас в свое подразделение, - сказал Голофастов. Полетаете сначала на планерах, а потом видно будет. Как себя покажете...

Так была решена дальнейшая судьба летчика Кузнецова.

Я хорошо помню приход Виктора Игнатьевича в эскадрилью Голофастова. Благодаря своим деловым и товарищеским качествам он быстро "врос" в нашу дружную семью испытателей.

Летал Кузнецов на испытания планеров, занимался их буксировкой, летал на испытания поршневых транспортных и пассажирских самолетов, на испытания парашютных подвесок на Ту-2, в сложных метеорологических условиях, днем и ночью.

Владимир Ефремович Голофастов всегда старался дать летным экипажам, а летчикам в особенности, возможность полетать на новых типах самолетов. Так что эскадрилья Голофастова была для Кузнецова хорошей испытательной школой. Здесь он овладел многими типами самолетов, в том числе и реактивным бомбардировщиком Ил-28 и истребителями МиГ-15 и МиГ-17.

Вскоре Виктор Игнатьевич "попал", как мы говорим, вторым летчиком на испытания стратегического турбовинтового бомбардировщика. Вместе с первым летчиком Даниилом Гапоненко и другими членами экипажа он хорошо потрудился, и испытания были проведены успешно.

Испытания на дальнем реактивном бомбардировщике Виктор Игнатьевич Кузнецов проводил уже самостоятельно. Большая работа на нем была выполнена на отработку крыльевой дозаправки топливом в воздухе. Дело это было в то время совершенно новым в авиации и очень трудным, требующим для овладения им отличной техники пилотирования и чутья самолета, как говорится, всем своим нутром. Ведь при сцепке машины идут так близко, что одно неверное, миллиметровое даже движение штурвалом и педалями может заставить заправляемый самолет войти в спутную воздушную струю самолета-танкера, и он будет отброшен этой струей далеко вниз. Однако, как бы там ни было, Кузнецов настолько хорошо отработал на дальнем реактивном бомбардировщике крыльевую дозаправку в воздухе, что неоднократно показывал ее нашим высоким зарубежным гостям.

Крыльевая дозаправка в воздухе требовала от Виктора Игнатьевича Кузнецова не только отличной техники пилотирования, но и большого мужества, которое необходимо вообще в любом полете, а в испытательном тем более.

Однажды, встретившись с танкером, который пилотировал Федор Соболевский, Кузнецов увидел, как у выпущенного заправочного шланга оборвался стабилизирующий парашют и шланг стал "выписывать" вертикальные змейки, сильно раскачивая механизм сцепки.

Самолеты шли на высоте 10000 метров. Внизу сплошная облачность. Долететь же до ближайшего аэродрома посадки Виктор Игнатьевич не мог - в баках кончалось топливо.

- Ну какого черта он оборвался!.. - выругался со злостью Кузнецов.

- Подходи... Подходи и лови шланг. Нам сейчас так: или катапультируйся и иди к медведям в гости, или лови шланг, заправляйся и лети домой, - сказал второй летчик Евгений Климов.

- О катапультировании говорить еще рано, - ответил Кузнецов и передал Соболевскому: - Оборвался стабилизирующий парашют! Установите курс к дому! Пойду на сближение!

- Понял вас: оборвался стабилизирующий парашют, установить курс к дому, пойдете на сближение! - раздался в наушниках Виктора Игнатьевича четкий голос Соболевского.

- Подходи, командир! - послышалась команда от оператора Михаила Новичкова.

- Подхожу! - ответил Кузнецов.

А в это время радист Василий Петриков, наблюдая в окно за шлангом, командовал:

- Ниже, командир!.. Вперед!.. Ниже!.. Ниже!..

Кузнецов ловил эти команды, смотрел влево, на танкер и шланг и пилотировал бомбардировщик. Он уже наложил было на шланг левое крыло, но в это время Новичков крикнул: "Вверх, командир!" - и Кузнецов мигом поднял самолет вверх, избежав тем самым удара. Вслед за этим он увеличил интервал и дистанцию между самолетами.

Соболевский вел танкер по установленному курсу, строго выдерживая высоту и скорость.

Евгений Климов, увидев выступившие от напряжения капли пота на лице Виктора Игнатьевича, спокойным голосом проговорил:

- Ничего, ничего... Подходи второй раз. Все будет нормально.

Кузнецов снова повел бомбардировщик на сближение со шлангом. И Петриков и Новичков помогали ему командами, но и на этот раз сцепки не получилось. Не получилось ее и в третьем, и в четвертом, и в пятом подходах.

- Спокойно, командир! - послышалось от Соболевского.

- Я действую спокойно, но не получается. Не хочу, чтобы механизмом сцепки ударило по крылу, - ответил Кузнецов.

- Подходи, подходи... В этот раз получится, вот увидишь, - сказал снова Климов.

Шестой подход действительно оказался удачным.

- Контакт! - радостно произнес Петриков.

- Есть, контакт! - ответил не менее радостно Новиков и дал топливо.

Кузнецов весь мокрый от пота точно держал в сцепленном состоянии бомбардировщик, который, принимая топливо, все тяжелел и тяжелел.

- Все! Спасибо! До встречи на земле! - сказал наконец Виктор Игнатьевич экипажу танкера.

- До встречи на земле! - ответил Соболевский.

- Фу!.. - тяжело выдохнул из себя воздух Кузнецов, передал Климову управление самолетом и, пропев "Но баранку не бросал шофер...", начал вытирать пот с лица.

Вскоре Кузнецову, второму летчику Федорову и другим нашим испытателям было поручено провести испытания опытного пассажирского четырехдвигательного Ан-10 "Украина". Огромная работа была завершена в установленные командованием сроки. И лайнер пошел в серию.

Виктор Игнатьевич не имел инженерного образования, испытания же сложной авиационной техники требовали его, и Кузнецов, желавший стать истинно большим мастером своего дела, решил получить это образование в порядке самостоятельной учебы и с помощью своих товарищей инженеров. И он получил его!

Расскажу об участии Кузнецова в работе комиссии, где хорошо проявился не только его опыт летчика-испытателя, но и проявились его высокие инженерные способности.

В одном из аэропортов Украины произошли два летных происшествия. По своему характеру, месту, режиму полета, времени суток и метеорологическим условиям, при которых самолеты планировали на посадку, они были аналогичны. Даже опытные авиационные специалисты склонялись к тому, что всему причиной был не самолет, а внешние воздействия. И только глубокие инженерные знания летчика-испытателя Кузнецова помогли выяснить истинную причину. Он высказал свою гипотезу и предложил провести эксперимент на высоте 3000 метров. Когда провели эксперимент, гипотеза Кузнецова подтвердилась. "Болезнь" очень важной для нашей страны машины была установлена, и вскоре конструкторы "вылечили" ее.

Испытательский талант и героизм Заслуженного летчика-испытателя СССР, коммуниста Виктора Игнатьевича Кузнецова особенно ярко проявились при испытаниях первого нашего сверхзвукового ракетоносца. Испытания Кузнецов проводил совместно с полковником Василием Артемовичем Мезенцевым и майором Юрием Александровичем Новиковым. В совершенствование этой грозной в своем назначении, летящей быстрее звука машины Виктор Игнатьевич внес большой вклад.