– Ты что, не понимаешь? Элементаль создан магом, его силой и волей. Чародей был связан с этим существом, и, когда ты уничтожил элементаля, маг почувствовал на себе отдачу. Если сгусток отрицательной энергии и не убил его, то по меньшей мере изрядно покалечил!

– Теперь понятно, почему он больше не использовал магию, – задумчиво проговорил Девлин.

– И почему переключился на более «земные» инструменты, – добавил мастер Дренг и пальцем изобразил петлю вокруг шеи.

Как ни странно, объяснение выглядело вполне правдоподобным. Противник, у которого хватало силы отправить по следу Избранного подобное существо, не ограничился бы одной атакой, если только сам не пострадал, когда элементаль сгорел. Это не означало, что Девлин в безопасности. Чародей мог просто получить ранение и сейчас выжидал, накапливая силы для следующего удара. И все же теперь о враге известно больше, чем прежде.

– Спасибо за сведения.

– Есть и еще одна причина для нашей встречи, – сказал мастер Дренг. – Дай-ка мне свой перстень.

– Зачем?

– Вопросы нужно было задавать до того, как ты стал Избранным. Дай мне перстень.

Девлин снял перстень с пальца и протянул магу. Мастер Дренг положил его в серебряную чашку, которую поставил на середину стола. Затем подошел к шкафу и выбрал из длинного ряда склянок хрустальный пузырек, наполненный темно-зеленой жидкостью. Вернувшись к столу, он вылил жидкость в чашку, так что она закрыла перстень.

Мастер Дренг простер руки над чашкой, закрыл глаза и принялся нараспев читать заклинание. Девлин отступил на шаг. Над чашкой появился зеленый дымок. Завиваясь кольцами, дым уходил вверх и исчезал под крышей. Через несколько минут мастер Дренг завершил магический ритуал, опустил руки и открыл глаза.

Девлин подошел к столу и заглянул в чашку. Зеленая жидкость испарилась; перстень лежал на дне и по виду ничуть не изменился.

Дренг вынул его из чашки и отдал Девлину.

– Надень, – приказал он. Девлин послушался.

– Что ты делал?

– Скажу чуть позже, – улыбнулся маг. – Сначала достань бутылку вина вон из того шкафа.

Девлин пожал плечами. Ну что ж, если маг хочет поиграть с ним в загадки, пожалуйста – он не против.

Девлин подошел к шкафу, протянул руку и уже почти коснулся бутылки, но тут его перстень стал горячим и начал жечь палец. Девлин отдернул руку. Жжение тотчас прекратилось.

– Что это было? – недоуменно спросил он.

– Вино отравлено, – ответил маг.

– Отравлено?

– Да. Я хотел проверить, действуют ли чары. Человек, у которого есть враги, должен многого остерегаться. Перстень предупредит тебя о яде или снотворном.

Это был щедрый подарок.

– Я – твой должник, – серьезно сказал Девлин.

– Нет. Ты ничего мне не должен. Защищать Избранного – одна из обязанностей Верховного Мага, состоящего на службе при дворе короля. Я должен был сделать это гораздо раньше. – Мастер Дренг взял со стола свиток и, лениво им поигрывая, устремил взгляд куда-то вдаль. – После того разговора в храме я много думал о своих обязанностях и ошибках.

Девлин почувствовал неловкость. Покинув храм, он тогда сразу раскаялся в своей несдержанности и ругал себя за то, что проявил слабость перед капитаном Драккен и магом. Ему до сих пор было стыдно за вспышку гнева, хотя он и старался не вспоминать о ней. Как оказалось, мастер Дренг не забыл об этом.

– Я много узнал о заклятии уз, – сказал маг.

– Не продолжай. Что сделано, того не воротишь, – остановил его Девлин.

Да, Дренг наложил на Избранного ненавистное заклятие, но ведь не он сотворил его. Маг просто выполнял свой долг, и Девлин не имел права винить его за это. Подарок мага – оберегающие чары – с лихвой искупал все обиды.

Губы мастера Дренга сжались в тонкую ниточку.

– Заклятие наложено на тебя, и ты имеешь полное право знать то, что знаю я.

После долгой паузы Девлин медленно кивнул.

– Заклятие уз действует на твое сознание, – начал объяснять маг. – Само по себе оно не различает добра и зла, но воспринимает все события через твое чувство справедливости или, если хочешь, добродетели. Узы поднимают планку жизненных норм Избранного и побуждают его принимать решения, невзирая на человеческую слабость.

Неужели такое возможно? Заклятие уже несколько раз толкало Девлина на поступки, о которых он и подумать не мог. А маг утверждает, что узы не управляют сознанием Девлина, но лишь придают форму чему-то, что всегда хранилось в глубине души. Он не желал в это верить.

– Ты ошибаешься, – упрямо возразил Девлин. – Как же быть с теми, у кого нет совести, нет чувства справедливости? Как заклятие действует на них?

– Оно и не действует. Недостойные не проходят ритуал посвящения.

– И ты видел, как это происходит?

– За пять лет, что я служу придворным магом, дюжина мужчин и женщин не выдержали испытания и погибли, – негромко сказал мастер Дренг, чуть побледнев.

Девлину тоже стало не по себе. Ясно, почему почти никто не верил, что он переживет церемонию.

– Обычно мы говорим, что недостойных настиг гнев Богов, – продолжал мастер Дренг, – но, что самое интересное, Боги начали отвергать претендентов только после того, как появилось заклятие уз.

Значит, недостойных карали не Боги, а заклятие. Что ж, это объяснение намного логичнее по сравнению с верой в то, что Богов всерьез волнует судьба королевства и они лично отбирают Избранных.

– Узы дают одно преимущество: раз на тебя наложено заклятие, над тобой не властны никакие другие чары.

То есть ни один маг не в силах воздействовать на сознание Избранного, потому что оно подчиняется только заклятию уз. Это, конечно, не так уж и важно, но Девлин все-таки отказывался верить, что узы – всего лишь проявление его собственной воли. Что бы там ни говорил мастер Дренг, заклятие – внешняя сила.

В то же время маг подсказал Девлину, как контролировать узы. Заклятие нельзя подчинить себе, однако, если как следует сосредоточиться, можно попробовать направить его мощь в нужное русло. Именно это и случилось на Долгом озере: Девлин устоял перед искушением открыто атаковать скримзаля и тем самым обречь себя на верную смерть. Он сумел обуздать силу заклятия уз и придумал план, имевший шансы на успех.

– Еще раз спасибо за оберег, – сказал Девлин. – Я подумаю над твоими словами.

В следующий раз, когда заклятие проснется в его сознании, побуждая к действию, он подготовится к этому получше.

Приближался День Зимнего Солнцестояния; в Джорске его называли Праздником Середины Зимы и начинали готовиться к торжествам загодя. Девлин тоже сделал кое-какие приготовления. За неделю до праздника он перестал скрываться от приставленных к нему гвардейцев, хотя по-прежнему жаловался капитану Драккен на чрезмерную опеку. Он выбрал другую тактику, решив измотать телохранителей. Дни напролет он бродил по Кингсхольму без всякой видимой цели, и вскоре сопровождавшие его стражники изучили каждый уголок как во дворе замка, так и в старом городе. Наконец Девлин нашел, что искал, но и назавтра продолжил прогулки, чтобы не вызвать подозрений у своих охранников.

На базаре он купил медную пластину и набор ювелирных инструментов, при помощи которых превратил пластину в небольшую чашу. Завернув чашу в плотный шерстяной плащ, Девлин спрятал все это за поленницей позади кухни.

В канун Праздника Зимнего Солнцестояния три четверти стражников патрулировали улицы города, а те, кто заступал на дежурство следующим утром, в этот вечер были свободны. Счастливчики решили устроить дружескую вечеринку в павильоне стражи и пригласили на нее Избранного, сказав, что он может присоединиться к ним, если устанет от официальных торжеств при дворе. Девлин отвечал уклончиво, стараясь не выдавать своих планов.

В день праздника он, не изменяя привычке, поупражнялся с арбалетом и мечом, затем отправился в павильон стражи, как делал всю неделю. Там он снял с себя тяжелую верхнюю одежду и повесил ее на вешалку рядом с куртками других стражников. Войдя в просторный общий зал, немного поболтал с лейтенантом Дидриком. Бейра, его сегодняшний телохранитель, сел за стол у двери. Видя, что Избранный направился в умывальню, он остался на месте, уверенный, что Девлин, как всегда, вымоет руки и вернется.