— Мойра, замолчи!

У Хитча отвисла челюсть. Пока ни одна из них не заметила его. Он не знал, что здесь происходит, но знал одно: уйти сейчас он не мог! Синди хранила самообладание, хотя нет — она была у последней черты.

— В чем дело?

Синди обернулась как раз в тот момент, когда он подошел к ней. Ее глаза были мокрыми. Может, это от дождя, подумал он. Она заморгала и сделала неуклюжую попытку улыбнуться.

— Я могу тебе помочь? — Он качнул головой в сторону двух громадных садовых пластиковых мешков, которые она волочила. Пустые коробки из-под ее шляп разлетелись по всему саду.

— Вызови мне такси. Я не знаю номер телефона.

— Куда ты едешь?

— Мне все равно. В Уинстон, в Шарлотт, я не решила.

— На такси? — Интересно, представляла ли она, сколько это будет стоить? Она упоминала, что у нее есть сбережения, но поездка на такси в Шарлотт… — Почему бы мне не отвезти тебя туда, куда ты скажешь? — Он мысленно пересмотрел свой график. — Мы можем поговорить по дороге.

Она вежливо запротестовала, потом постепенно начала уступать, и ему захотелось схватить ее в охапку, привезти к себе домой, сварить ей шоколад и сказать, что все будет хорошо. Но должен ли он так делать?

— Тут есть автобусная станция, — сказала она тихо. — Не могу объяснить, как доехать до нее, но могу показать.

Моксвилл был небольшим городком. Очень небольшим.

— Когда придет по расписанию следующий автобус?

— Не знаю, — откровенно ответила она.

Он пристегнул ее ремень и закинул ее мешки на заднее сиденье.

— А ты знаешь, куда он следует?

— Точно не знаю.

— А у тебя есть деньги?

Она взглянула на него. Он увидел страдальческие глаза и дрожащий подбородок.

— Немного есть.

Он свернул в центр городка и остановился возле здания суда, в тени громадного дуба. Накрапывал дождь. Несколько человек столпились в дверях. В воздухе пахло влажной пылью.

— Рассказывай, — сказал он. — Если бы я представлял, в чем дело, я мог бы помочь лучше.

— Я не воровка, — заявила она, словно он хоть на миг усомнился в ее честности. — Не знаю, куда они запропастились — серьги, которые Мойра дала мне надеть на банкет, — но я положила их на ее туалетный столик, рядом со шкатулкой для украшений. Я знала, что это ценная вещь… и положила бы их в шкатулку, но она всегда заперта.

Он ждал. Одно неверное слово, сказанное не вовремя, и она снова замкнется.

— Я ничего не могу больше сделать. Разумеется, мне нельзя было задерживаться там ни на минуту, при том что Мойра пугала меня шерифом.

— Тебе не пришло в голову позвонить тете?

— Нет.

— А… можно спросить, почему?

Зная эту мегеру, он прекрасно знал ответ, но почему бы не поинтересоваться у нее, раз уж дело зашло так далеко.

— Она бы тоже мне не поверила, — просто ответила Синди, и Хитч кивнул. — У меня есть деньги. По крайней мере достаточно для того, чтобы купить автобусный билет, снять комнату и, если удастся, быстро устроиться на работу.

Ее улыбка почти разбила ему сердце.

— Так много?

— У меня есть счет в банке на довольно приличную сумму, по крайней мере по моим меркам, но я выписала Мойре чек в счет уплаты за серьги и дала ей долговую расписку на всякий случай. Она не знала точно, сколько они стоят, но сказала, чтобы я ей звонила, и она скажет мне, когда выяснит.

Синди беспокойно заерзала и засунула большой палец за ремень безопасности.

— Значит, ты разорена?

— Ничего подобного. У меня шестьдесят три доллара и куча мелочи. Этого хватит на автобусный билет до Шарлотт, а если не хватит, то я поеду в Уинстон-Сейлем. Я хотела уехать подальше не потому, что кто-то собирается преследовать меня, а…

— Синди, думаешь, ты справишься?

— Конечно, ты сомневаешься?

— Да. Ты живешь в мире фантазий.

Это задело ее за живое. Он сразу это заметил.

Возможно, именно это ему и было нужно — разозлить ее, чтобы она призвала на помощь здравый смысл.

Его здравый смысл, если у нее не хватало собственного.

— Вот что мы сделаем, — сказал он решительно. — Во-первых, уедем отсюда. Когда начнется гроза, мы остановимся и переосмыслим ситуацию. Поедим чего-нибудь. Мне лучше думается на полный желудок. Ты меня слушаешь?

Он не знал, намерена ли она засмеяться, выругаться, заплакать или сделать что-то еще. Судя по ее взгляду, она могла даже замахнуться на него.

Молния расколола небо, за ней почти немедленно последовала грозная канонада. Синди вздрогнула. Он отстегнул свой ремень безопасности, потом ее ремень и прижал ее к себе. Она не сопротивлялась, что было хорошим знаком.

По крайней мере, он так подумал.

— Как я говорила… — сказала она и замолчала. А что я говорила?

— Мы хотели поехать съесть по бифштексу и омару и обсудить твои ближайшие планы. Мне кажется, что в подобном случае одна голова хорошо, а две лучше.

— Мне ничего не полезет в горло. Разве что крекеры, они продаются на автобусной станции, если ты высадишь меня в Уинстоне.

— Крекеры. Ладно, — пробормотал он. Повернув ключ в замке зажигания, он проверил, нет ли за ним машин, развернулся в неположенном месте и направился на север.

Пока они ехали, никто не произнес ни слова, потом Синди сказала:

— Мне кажется, тут есть поворот к автобусной станции. Я как-то привозила сюда одну из своих клиенток, она встречала внука, приезжавшего из военной школы в Виргинии.

Он с любопытством взглянул на нее.

— Твои клиентки будут скучать без тебя.

— Я знаю. Привыкнут, тем более что из-за свадьбы я не очень много работала. — Она зевнула.

— Если хочешь, поспи. Я разбужу тебя, когда мы приедем.

Хитч не стал уточнять, куда, а Синди сразу же уснула.

Через какое-то время он включил радио и поймал канал, передающий музыку, под которую, по его мнению, она проснулась бы в хорошем настроении и сделала так, как он задумал.

Завидев впереди придорожный ресторан, он слегка притормозил.

Синди зевнула, потянулась и спросила:

— Мы уже приехали?

— Почти.

Она выпрямилась, потерла шею, потом нахмурилась.

— Какая темень.

— Угу.

— Это не Уинстон-Сейлем.

— Угу — Хитч, где мы?

— На пути к Грин-Бей.

— Висконсин? — Повернувшись, она схватила его за руку, отчего машина сделала легкий вираж. К счастью, дорога была сухой.

— Грин-Бей, Виргиния. Слушай, если хочешь, чтобы все было хорошо, перестань отвлекать водителя. Ему срочно нужно выпить кофе. Его бы устроила также двойная порция жареного картофеля с чем-нибудь еще.

— О господи, — прошептала она, но, надо отдать ей должное, не испугалась и не спросила, куда ее везут.

— Как я предлагал, поговорим за ужином, успокоил он ее. Это все, что он мог предложить в этот момент. Единственное, что он понял, — их двоих уже что-то связывало, и оно не давало ему покоя с того момента, когда он едва не сбил Синди, но, возможно, даже еще раньше, когда она, худенькая большеглазая девочка, смотрела издалека, как он, Мак с ребятами и несколько девчонок выплескивали свои эмоции у Макколмов, в соседнем доме.

Синди согнула ногу, стараясь найти позу, при которой ее бедро болело бы не так сильно. Ей всегда было труднее сидеть, чем двигаться.

— Это самое странное, что со мной когда-нибудь приключалось. Или это похищение? Но за меня никто не заплатит, чтобы вернули обратно.

— Помнишь, мы решили, что мы — друзья?

Да, она помнила. Это было после того, как он поцеловал ее в первый раз. Или во второй? Но даже до того, как поцеловал ее сегодня в саду, она прекрасно знала, что дружба — не то чувство, которое она испытывала к этому человеку. С другой стороны, если она могла рассчитывать только на дружбу, она смирится с этим и постарается быть благодарной.

Синди растерянно посмотрела на залитый огнями ресторан и попыталась определить, что страдало больше всего: ее бедро, мочевой пузырь или гордость? Гордость была на третьем месте. Сначала туалет, потом размять суставы.