Молли очень скоро разочаровалась в своем прекрасном принце, но было уже поздно. К добру или к худу, но она всегда исполняла свои обещания. А в Гроверс-Холлоу очень серьезно относились к брачным обетам. Все могло сложиться иначе, если бы она не забеременела. Беременность не была желанной. Кенни не любил детей. Позже Молли поняла, что он во многом оставался ребенком и не хотел, чтобы у него был соперник.

Кенни не задерживался ни на одной работе, по его собственным словам, из-за разногласий с начальством, или из-за невозможности сделать карьеру. Чем лучше Молли узнавала своего мужа, тем сильнее тревожилась. К волнению добавился и сильный токсикоз. Затем ее фирма разорилась, а Кенни уволился из компании по производству торговых автоматов, потому что работа рассыльного унижала его достоинство. Через неделю у Молли случился выкидыш. В то время, виня себя во всем, она не могла даже плакать, потому что если бы начала, то уже не смогла бы остановиться.

Зато теперь нашла время.

– Прости, – прорыдала она.

– Ничего страшного. Поплачь, как следует, и выкинь его из головы.

Рейф думал, что она плачет из-за Кенни.

– Лучше бы он свалился с парома и утонул, – пробормотала Молли, уткнувшись носом в мокрую рубашку.

– Да тебя же совесть заест, если это случится, – возразил Рейф.

– Ты теперь вечно будешь мне глаза колоть? – Она улыбнулась сквозь слезы. – Насколько я знаю Кенни, он упадет на отмель, и его непременно спасут, а потом он подаст в суд на спасателей за нанесение морального ущерба и испорченное пальто.

– Ну, вылитый принц.

– Не смейся. Если бы он решил, что мы на самом деле женаты, то подал бы на тебя в суд за то, что ты отнял у него доступ к кормушке.

– Представляю себе этот судебный процесс.

Молли хихикнула. А затем рассмеялась. И это было очень приятно, несмотря на то, что ее глаза щипало, нос был заложен, и все в ее жизни осталось прежним.

– А ведь ничего смешного в этом нет. Теперь, когда он знает, где я работаю, наверняка начнет околачиваться вокруг «Священных холмов» и всем глаза мозолить. А потом у меня начнутся неприятности, и меня уволят. Сколько раз это уже было.

– И он пойдет на это, даже если будет думать, что ты вышла замуж?

Она надменно фыркнула.

– Да он ни за что на свете не поверит, что такой человек, как ты, может жениться на такой женщине, как я.

Рейф обнял ее еще крепче. Опьяняющий аромат крема для бритья с кедровым маслом и ее детской присыпки становился все гуще. Как ни странно, Рейфу не трудно было представить себя в образе мужа Молли. С ней… уютно. Она на удивление приятная собеседница. И очень сексуальна.

«Остынь, парень. Это же свояченица твоего брата».

Рейф попытался остыть. Он подумал о Стю, который может снова оказаться в дерьме по самые уши, в зависимости от того, как поведет себя эта Анна-Мария. А Рейф еще и подольет масла в огонь, если спутается с Молли.

Он подумал о собственных неприятностях. О Белл, своей бывшей любовнице, которая, возможно, в этот самый момент делает себе ребеночка.

Молли разжала кулаки и провела ладонями по его спине. Неужели она не понимает, что с ним творится? Его сердце стучит, как отбойный молоток, воздух вырывается из легких, словно из паровозной трубы. Не говоря уже о прочих очевидных признаках.

Нужно остановиться, пока дело не зашло слишком далеко.

– Молли?

– Мне так хорошо. Ну, разве не приятно прижаться к кому-то большому и сильному?

– Не знаю, не пробовал, – с мрачной улыбкой ответил Рейф.

Молли рассмеялась, и от этого тихого горлового смеха у Рейфа все сжалось внутри. «Спокойней, парень. Пока ты контролируешь ситуацию. Продолжай в том же духе».

– Хотя бы на минуточку, – прошептала она, – не беспокоиться о завтрашнем дне. Не думать о том, приедет Кенни в «Священные холмы» или нет. Просто сидеть здесь и… уплывать.

– Уплывать?

– Гм. Ну, как бывает, когда проваливаешься в сон. Иногда, когда у меня случаются неприятности, я ложусь спать, а когда просыпаюсь, решение уже найдено. Словно открывается дверь в твоем сознании.

– Ага. Что ж, у меня есть одна маленькая неприятность, но не думаю, что ее решение отыщется под подушкой.

– Ты говоришь о сексе?

Рейф сразу же насторожился.

– Разве? Нет, это всего лишь незначительная проблема… честно. Ничего страшного. – Холодный душ и вылет с рассветом – именно то, что ему нужно. А молодожены подождут.

– Прости. Я не хотела тебя смущать, но… я же все вижу, и если что-то могу сделать…

Рейф чертыхнулся. Это вырвалось нечаянно, он вовсе не собирался давать попугаям пищу для размышлений, но…

– Черт возьми, Молли, ты всегда говоришь первое, что приходит тебе в голову?

– Не всегда. Вообще-то, почти никогда, но это правильный подход. Карты на стол, и никаких недоразумений.

– Ну-ну, между прочим, рано или поздно это выйдет тебе боком. Какой-нибудь мужчина захочет воспользоваться твоим предложением.

– Я ничего не предлагала… то есть, ну да. Но ты же понял, что я имела в виду?

– Нет, не понял. Объясни.

– Что ж, я хотела сказать… что частично это из-за меня. Я же знаю, какая у мужчин… физиология. – Молли запрокинула голову и пристально взглянула на него. Рейф заметил на ее щеках темные пятна румянца.

– Ты пытаешься сказать, что мужчина может возбудиться только от того, что обнимает и целует красивую женщину… чувствует рядом ее тело, вдыхает аромат ее кожи, представляет себе…

Молли зажала его рот ладонью.

– Я не хотела…

– Карты на стол, Молли.

– Господи, ну ладно! Я тоже это почувствовала. Но у женщин это не так заметно.

– Заметно.

– Ты понял? Откуда?

– Первый признак? У тебя зрачки расширились. Второй? Слишком быстрый пульс. Третий? Ты дышишь так, будто пробежала милю за три минуты.

– Хорошо, я поняла, – сказала Молли, а затем изумленно спросила: – Это правда?

– Ты же все еще здесь? Хотя давно могла бы повернуться и уйти. И вот еще, – пробормотал Рейф, склоняясь к ней.

Поцелуи следовали один за другим. Когда Молли отстранилась, чтобы глотнуть воздуха, ее рубашка уже валялась на полу. Лохматик добрался до ее пирога и теперь вылизывал пустое блюдце.

Никто не заметил. Никого это не волновало. Они умудрились добраться до спальни, ни на что не наткнувшись. Рейф оставил дверь открытой, чтобы горящая в гостиной лампа освещала им путь. Молли сдернула покрывало за мгновение до того, как они рухнули на кровать, и Рейф накрыл им обоих. Он весь пылал. Она дрожала, но не от холода.

У Молли промелькнула мысль признаться ему в своей неопытности. До этого она спала только с одним мужчиной, и особенного удовольствия не получила. Карты на стол, и все такое.

Но мысль ушла, как только Молли заметила, что Рейф расстегивает молнию ее джинсов. Они с лихорадочной поспешностью принялись раздевать друг друга. Их руки переплелись, покрывало сбилось где-то в ногах кровати, но теперь им уже не было холодно.

Рейф дотянулся до брошенных на пол брюк и вытащил из кармана бумажник. Где-то там завалялся единственный презерватив…

А затем Молли притронулась к нему, и Рейф забыл обо всем. Прикосновение ее маленькой ладони было очень нежным, но он напрягся и затаил дыхание.

Молли отдернула руку.

– Прости, я не хотела… случайно получилось.

Он поймал ее ладонь и поднес к губам.

– Молли, Молли, не извиняйся. Просто не хотелось бы кончить слишком быстро.

– Нет, конечно, я понимаю. Я и не собиралась…

Рейф не удержался от смеха. Повернувшись набок, он привлек Молли к себе и раздвинул коленом ее бедра. Ее тело, как ни странно, казалось прохладным. Сам он горел, как в огне. Молли лежала неподвижно, и только неровное дыхание свидетельствовало о том, что она тоже возбуждена. Рейф повернул к себе ее лицо.

– Молли? Если ты передумала, мы сразу же остановимся. Я просто залезу под холодный душ, и все пройдет. – Он смутно припоминал, что похожая мысль уже его посещала.