Вилли стащил джинсовую куртку, оставшись в черной тенниске с какой-то эмблемой на груди. Он оказался отнюдь не щуплым, несмотря на застенчивую сутулость. Такая плотная, поджарая мускулатура свойственна людям, постоянно занимающимся спортом и не злоупотребляющим свинными отбивными. Полине даже показалось, что Вилли увлекается восточной борьбой. Об этом свидетельствовала пружинистая походка и плавные движения узких, очень сильных кистей. Автомобиль он вел играючи, небрежно придерживая руль в самом низу. На узком, загорелом лице гуляло мечтательное, расслабленное выражение, будто говорящее: я отдыхаю, приятно общаюсь и ничего более.
- Не боишься, что я завезу тебя в глухой лес?
- Где его здесь найдешь, - хмыкнула Полина. - Я вообще тебя не боюсь... Хотя про страхи лучше не вспоминаь. Однажды у меня была нехорошая встреча в лесу с очень свирепым гадом...
- Надеюсь, ты здорово отделала его? - Повернувшись к Полине, Вилли подмигнул. - Заметны следы спортивных тренировок.
- Я его убила, - просто сообщила Полина.
- Не пугай... - Он вдруг расхохотался. - Представляешь, одна старая испанка предсказала мне, что я погибну от руки женщины... Это было очень давно.
- Ты веришь всяким хиромантам, астрологам, парапсихологическим штучкам?
- Хочешь честно? Нет, нет и нет. Я был бы непрочь убедиться в том, что существует нечто за гранью моих собственных способностей, но - увы. Мне уже стукнуло полсотни, но я не могу "разглядеть", есть ли, например, в твоей сумочке пистолет. Знаю, что его нет. Но здесь срабатыват другие факторы. Наблюдательность, опыт, умение анализировать, интуиция - пожалуйста, но паранормальные способности лично для меня скорее умышленный или неумышленный блеф.
- Иногда мне кажется точно так же. Я не умею разобраться даже в собственных ощущениях и желаниях, а порой воспринимаю окружающее как то особенно. Понимаешь, словно счетчик Гейгера начинает работать, настораживая: рядом опасность! Потом думаю - может, разыгралась фантазия, мнительность...
- А когда на тебя напали в лесу, ты почувствовала заранее?
- Нет! В том-то и дело! Но я сумела защититься на каком-то подсознательном уровне. А ещё кое-что угадала про своего друга, словно увидела "картинку". Потом я пережила травму и вроде свихнулась - появилось ощущение повтора отдельных событий, моментов... Пришла, например, в "Аист" и ощущение такое, словно когда-то здесь была...
- Бывает. Это феномен "повторной памяти". Он описан психологами. Каждый хоть изредка испытывает чувство, словно уже однажды переживал происходящее. "Петля во времени", - утверждают любители жанра "фэнтэзи".
- Вилли, если я сейчас предскажу, что ты собираешься кормить меня копченым угрем, ты не станешь отрицать?
- Попала в точку. Видишь за деревьяи озеро? Это Тейгарнзее. Сейчас выберем хороший въезд к берегу и начнем отдыхать. Без угрей, дорогая, никак не обойтись...
На пляжах уже было полно отдыхающих. Но Вилли, похоже, не стремился к уединению, и Полина радовалась этому. Не возникало неловкости, как правило, сопровождающей свидание едва знакомых людей, валяющихся чуть ли не нагишом под солнцем и пожирающих друг друга жадными глазами. В общении Полины и Вилли преобладала спортивно-интеллектуальная тональность, не располагающая к чувственности.
Они плавали, валялись на песке, ели угря в кафе на плотике и много говорили. О национальной психологии, о российской политике и специфике русских и немецких женщин. Вилли не выпытывал никаких секретов, и Полина не узнала о нем ничего нового: журналист-социолог, работает в университете Эдинбурга, периодически живет в Америке, собирает материал в разных странах Европы о жизни эмигрантов из Восточной Европы. Он называл именитых знакомых российских писателей и музыкантов, обосновавшихся в Мюнхене. Полина фантазировала насчет расположившихся поблизости отдыхающих, рассказывала о давнем увлечении дзю-дзюцу. Она испытывала необъяснимое доверие к загадочному Вилли и могла бы рассказать ему гораздо больше. Останавливала не осторожность и не чувство опасности, скорее - обязательство, данное Рассаду.
- Мы неплохо провели время. Ты загорела. Нос будет лупиться, - заметил Вилли, когда они направились к городу. Солнце уже садилось, наступали прозрачные долгие сумерки
Полина заглянула в зеркальце и улыбнулась своему отражению: покрасневшие скулы и нос напоминали детство. Вылазки на рыбалку с отцом и дядей Кирой.
- А ты и так черный, словно отдыхал на Гавайях.
- У меня смуглая кожа. Волосы седеют, пигмент выходит наружу. Не поверишь, - я был жгучим брюнетом. Иногда меня принимали за итальянца.
Полина посмотрела на профиль Вилли, испытывая желание погладить жесткую смуглую щеку, влажные въющиеся волосы.
- Ты чем-то похож на моего отца.
- Это комплимент?
- Более, чем комплимент. Почти признание в любви.
Глава 20
На следующий день они ужинали на террасе дорогого ресторана и даже ходили в зал танцевать вальс под дуэт скрипки и фортепьяно. Платье, взятое у Евы, висело на Полине мешком. Несмотря на это, она чувствовала себя обольстительной и грациозной, словно бабочка.
- Я пьяная... - сообщила она, вернувшись к столику. - Не теряй момент, выспрашивай, что тебе от меня надо, выдам любую государственную тайну.
- Ты хоть немножко доверяешь мне? - Вилли сжал её руку.
- Иначе бы не сидела здесь.
- А, допустим, вон тому джентльмену, что сидит слева и все время поглядывает в нашу сторону?
- Сволочь, - коротко охарактеризовала Полина. - Я его не вижу, но у меня пробегает мороз по спине. Мерзкий и опасный тип. Так что тебе надо, Вилли?
- Ты мне нравишься. Честное слово. Ты должна понять, что я говорю правду. И ещё ты правильно почувствовала: я нуждаюсь в тебе.
- Не понимаю... - Полина отстранилась от Вилли, к которому её тянуло, словно магнитом, и пристально взглянула на него. - Не понимаю!
Легкомысленная веселость прошла и стало вдруг жалко себя. Что за судьба для женщины - занимать некое посредническое место в мужских драках?!
- Я ничего не знаю, Вилли. Ничего важного, что могло бы пригодиться тебе, кем бы ты не являлся... Я побывала в крупной переделке у себя на родине. Но ни в чем не разобралась - меня водили за нос, держали в полном неведении и к тому же пытались убить.
