- Не к чему долго объясняться. - Карпенко сунул гицелю свое удостоверение и коротко бросил: - Открывай, я заберу свою собаку.
- Черно-белый песик Арлекин, - подсказал Костя.
- Не беспокойтесь, я сейчас вынесу вашего песика. Сразу бы сказали, что вы "афганец", я бы без слов...
- Заткнись! - оборвал его Карпенко.
Жужа очень обрадовалась, когда рядом с ней посадили Арлекина, деловито облизала ему мордочку, уши. По дороге она все прижималась к Костиному боку. Наверное, не верилось, что ее, наконец, спасли.
- Как же я теперь с вами рассчитаюсь? - озабоченно пробормотал Костя, вдруг вспомнил, что отдал носатому все деньги.
- Эх, хлопчик, разве за такое деньгами рассчитываются? засмеялся Карпенко.
- Правда, - тихо произнес Костя и добавил: -Жаль, что я с вами больше не увижусь.
- Может, и свидимся. Ты в какой школе учишься? Костя назвал номер школы и адрес.
- Ну вот, буду знать. Я же сказал: работаю в ДОСААФЕ и со школьниками мы дружим...
И потом они, действительно, встретились... на спортивном празднике.
Подробностей о том, как Костя выручал Жужу, мама не знала. Ей было известно лишь то, что он ездил на такси за собачонкой и без всяких приключений ее выкупил. Еще бы не выкупить за такие деньги! Конечно, ему не следовало пороть горячку. Проще было вместе съездить на другой день. Так что уж, пожалуйста, в следующий раз...
Костя убедил маму: "следующего раза" не будет, уж он постарается! Объяснить маме, что носатый после знакомства с Василем Карпенко не сунется сюда воровать домашних собак, Костя не мог. Мама об "афганце" не знала, поэтому не стоило больше распространяться на эту тему.
- Как же быть? Что делать? - в который раз в отчаянии повторяла мама. - Сегодня, сейчас надо мне ехать.
О "живодерке" она уже позабыла, поэтому можно было снова убеждать ее: ничего страшного не случится, если он, Костя, поживет один.
- Нет, нет, это невозможно, - вздохнув, проговорила мама. И тут Косте пришла в голову замечательная мысль: а дядя Валя, папин младший брат!.. Можно ведь у него пожить.
- Да что ты?! - сердито воскликнула мама, услышав это предложение. - У Валентина?! Никогда! Он... он какой-то... инопланетянин. Придумаешь тоже. Он тебя уморит.
- Но себя-то не уморил...
- В коморке, которую он снимает, повернуться негде. Нет, нет, все это фантазии, - решительно заключила мама.
Но Костя не отступал, хоть и знал, что отношения у дяди Вали с мамой сложные. Тот, наверное, догадывался, что Татьяна Петровна его недолюбливает и старается от него отгородиться. Он приходил только тогда, когда возвращался из рейса папа. Разговоры у братьев были короткие, какие-то неясные, потому что понимали они друг друга с полуслова. Но некоторые слова: "каракатицы", "моллюски", "актинии", "мурены"... которые произносились негромко, были загадочно притягательны.
Мама торопилась увести Костю от братьев в другую комнату, шепнув: "Дай им поговорить... Не мешай..." Боялась, как бы он не набрался фантазий этого "чудака" (так она сказала папе). Но сейчас положение у нее безвыходное.
Мама снова взяла в руки телеграмму и глубоко задумалась. Потом огляделась, будто кто-то неведомый мог ей что-то подсказать, и Костя почти равнодушно заметил:
- Если у него в коморке тесно, пусть переедет пока к нам. - Он очень боялся выдать свое желание побыть хоть недельку вместе с "чудаком" дядей Валей.
- Исключается, - проговорила мама, но голос ее на этот раз звучал не очень уверенно.
Костя усилил натиск, но так, чтоб мама этого не заметила:
- Взять меня с собой ты не можешь. Ехать тебе надо, остается только попросить дядю Валю. А я постараюсь ему не очень докучать. Костя встал, вышел на кухню, погладил Жужу, будто продолжать разговор не собирался, будто ему безразлично, как поступит мама. Возражать или высказывать свою заинтересованность ни в коем случае нельзя. Мама забеспокоится и тогда - все пропало. Длинно зазвонил телефон, и Татьяна Петровна схватила трубку.
- Междугородняя. Да, да, конечно, помню, Мария Ивановна, соседка... Так что говорят врачи?
Из телефонного разговора Костя понял: мама должна немедленно выехать. Слушая соседку, она утирала слезы, кивала, изредка вставляя:
- Да, да... Я самолетом. - Положив трубку, мама некоторое время сидела неподвижно, потом стала торопливо складывать в сумку свои вещи.
Костя принес ей из ванной комнаты зубную щетку, мыло.
- Спасибо, сынок, - пробормотала она и, оглядевшись, глухо сказала: - Пойдем.
- Куда? - будто бы не понял он.
- Заедем на такси к дяде Вале... Только бы он был дома! А уж потом в аэропорт.
В машине мама немного успокоилась. Шофер убедил ее, что по телеграмме ей сразу же дадут билет. Он сам недавно летал к больному отцу. Так что теперь маме оставалось сделать последнее распоряжение.
- Дай слово, что ноги твоей не будет в Аркадии, - как всегда, строго начала она.
- Но я могу с дядей Валей.
- Нет! Ни с ним, ни без него! Вернусь, тогда поедем в твою Аркадию. Дай слово, иначе мне не будет покоя. - Мама достала платочек.
Костя не выносил, когда дело доходило до платочка.
- Даю слово, что в Аркадию не поеду, - поспешно проговорил он.
- По утрам дядя Валя пусть обязательно варит манную кашу... От этих слов Костю даже передернуло, - вспомнилось, как дразнилась ехидина-Тейка. Жаль, что теперь уж ее не увидеть.
- Мясо и вообще, все что нужно, - в холодильнике. В ящике письменного стола деньги. Будете покупать фрукты. И... и... поменьше слушай фантазии своего дядюшки. Ты меня понял? - Это было сказано многозначительно.
- Ага, - буркнул Костя для порядка, только бы успокоить маму.
- И музыка! Ни дня без упражнений! Ни дня! Понял?
- Угу, - и для убедительности Костя добавил: - Ага!
ГЛАВА III
- Что будем сегодня варить? - глубокомысленно произнес дядя Валя, когда они поели каши. - Может, борщ?
- Давай борщ, - покладисто согласился Костя, хотя мамины борщи ему изрядно надоели.
- Отлично. Только давай припомним, что в кастрюлю забрасывают после мяса и капусты.
- Дядя Валя потер загоревший лоб и запустил пятерню в густые русые волосы, отчего стал виден плотный розовый рубец над ухом.
- Морковь, еще свеклу, да и картошку, - подсказал Костя, с ухмылкой добавив: - Волынка страшная. Жара! Борщ горячий!
