- Шесть, - поправил Валентин.
- И на каждой палубе двери, двери, двери кают, дальше еще какие-то лабиринты... В какую сторону бежать, в какую дверь... Ужас...
Некоторое время оба молчали, каждый по-своему представлял, что творилось на забитом людьми, тонущем судне. Одни проталкивались наверх, чтоб не уйти на дно с лайнером, другие пробивались вниз в каюты к своим спящим детям.
- Целые две минуты горело аварийное освещение, - заключил Валентин. - Многих, очень многих спасли эти минуты... Виктора потом водолазы нашли у генератора.
- Они дорого обошлись, эти минуты, - сумрачно проговорил Костя и подумал, что заплатил за нее Виктор Орлов и своей жизнью, и тем, что его дети остались сиротами, и тем, что Руслан теперь отвечает за сестру, заботится о ней, стараясь заменить отца.
На этот раз Валентин замолчал надолго. Костя лежал с открытыми глазами, глядя в окно. "Большая медведица" переместилась, и небо чуть-чуть, самую малость посветлело. Если б не этот разговор да еще в такое время, они давно бы уже спали. Чтоб как-то оправдаться перед Валентином, Костя проговорил:
- Я ведь не знал, что отец Руслана и Теи плавал на "Нахимове". Они мне этого не сказали.
- Неужели ты не понял почему? Костя не ответил.
- Не понял... Потому что позором покрыл себя этот лайнер, - с горечью произнес Валентин и повторил: - Капитан Марков и его штурман всех нас опозорили - и живых и мертвых.
Костя рывком сел на постели и крикнул:
- Неправда! Неправда! Не всех, только себя!
- Правда! - безжалостно возразил Валентин. - Твой дед, мой отец был капитаном маленького суденышка "Львов". Краснознаменный "Львов", героический "Львов", экипаж которого прославился в годы войны. Не могли его потопить гитлеровцы. Стан самолетов, торпедные катера бросались на него. А он, изувеченный, с кое-как залатаными пробоинами возвращался в свою гавань.
- Я это знаю.
- И все мальчишки знают. Теперь это их корабль... Достаточно было сказать: он плавал на "Львове" и никаких тебе других характеристик не надо!.. А как скажет Руслан: мой папа был на "Нахимове".
Костя глубоко вздохнул. А если б его папа... Нет, даже подумать об этом страшно. И он угрюмо сказал:
- Не будешь ведь каждому объяснять все про своего отца. Как объяснять... Но ты мне скажи, Валентин, почему эти капитаны совершили... такое.
Валентин тоже сел на постели, руками обхватил колени. Ответил он не сразу, хотя, наверное, и сам много думал: почему?
- Причин катастрофы было, конечно, много, но я лично считаю, самой главной... - не моряки они. Дипломы имели, а моряками не были. Не море для них было главное, а, как теперь говорят: престиж, положение капитана, возможность тряпки возить. Не любили, не понимали своей профессии. Выгодно было - и Марков семь лет в Англии нашим представителем сидел. И о море в ту пору забыл. Ничего путного из человека не получится, если он не любит своего дела.
- А ты, Валентин, любишь?
- Нет. Не хочу я работать инженером. Пусть простым матросом, пусть на барже, пусть на танкере, где угодно, только бы морем дышать.
Костя очень удивился. Ведь столько лет человек учился, старался, диплом с отличием получил. Это мама особо выделяла, и вдруг: не хочу инженером. Костя об этом ему сказал, и Валентин добродушно ответил:
- Дураком был. Слушал, когда мне "умные" вещи говорили. Чувствовал - все не так. Не к этому лежит душа, и... - продолжал грызть опостылевшую науку. А на черта мне сейчас этот диплом. Вот надел акваланг и радуюсь. Радуюсь морю, солнцу, свежему ветру, шторму - всему.
- Я тоже хочу в море, - мечтательно проговорил Костя. Только теперь он сообразил, что мама без конца его убеждала - море не его дорога. Он будет ученым.
- Ты только не торопись. Не торопись, браток! Я вот поторопился, не огляделся и что получилось?!
- Но ты ведь знаешь, как у нас дома. А я всегда хотел быть, как папа, как дед...
- Наверное, это гены, как у меня... Да-а, поговорили! Твоя мама меня убьет. - И Валентин неожиданно весело расхохотался. Очевидно, представил себе, как маленькая Татьяна Петровна будет его, двухметрового верзилу, убивать. - Уж во всяком случае близко тебя не подпустит ко мне.
Костя тоже засмеялся. Засмеялся тому, что теперь почему-то не испытывал никакого страха перед предстоящим объяснением. А что оно состоится ни минуты не сомневался.
- Что будет... что будет?! - сквозь смех пробормотал Валентин. Костя произнес понравившуюся ему фразу:
- Обыкновенный бунт на корабле! Валентин добавил:
- Бунт на корабле во время шторма, когда норд-ост завывает в шкатаринах, клонит мачты к воде, рвет паруса.
- Пусть норд-ост завывает в шкатаринах, пусть рвет паруса! восторженно повторил Костя. Он чувствовал, за эти дни что-то произошло с ним, что-то удивительное. Может, это началось в ту минуту, когда он, преодолев страх, бросился с массива в манящую и пугающую зеленую глубину. Может, случилось это потому, что так хотелось быть похожим на Руслана, на Валентина. А может, такое случается с каждым мальчишкой, когда он становится взрослым, но у всех по-разному. У кого за часы и минуты, у кого за годы.
ГЛАВА IX
Рождался жаркий воскресный день и, казалось, все одесситы высыпали на улицы, сгрудились у остановок троллейбусов и трамваев, шедших в сторону моря. Все трое, Валентин, Костя и Жужа, попытались приступом ворваться в трамвай. Но Жужа, которой наступили на лапу, негромко завизжала, а впереди Валентина оказалась девушка с густыми золотистыми волосами и темной родинкой над верхней губой. Он чуть отступил, пропуская ее. Двое молодцов, воспользовавшись этой заминкой, оттеснили Костю и повисли на поручнях, втискивая пассажиров в салон.
Трамвай тронулся. Сквозь стекло видна была золотоволосая девушка, которая сначала пристально смотрела на Валентина, потом перевела взгляд на Костю и подняла руку, желая, очевидно, привлечь к себе внимание.
- Чего это она? - удивленно спросил Костя.
- Кто? - Валентин ничего не заметил и, когда тот объяснил, пожал плечами: - Может, она не тебе, а кому-либо за твоей спиной знаки подавала. Ладно, пошли пешком.
Они двинулись вдоль тротуара. Но тут им повезло. Следующий трамвай миновал готовившуюся к штурму толпу и остановился в двух шагах от них, чтобы высадить пассажиров. Валентин, подхватив Жужу на руки, вскочил на площадку и втащил за собой Костю.
