– Повторяю, я полностью с вами согласна, – спокойно отреагировала Ханна на его гневную тираду. – Я отправила вас на холм, лелея надежду, что вы расположитесь именно в зарослях ядовитого плюща. Погодите, моя подлая и мстительная натура еще не на такое способна.

Секунду Алекс сверлил ее непонимающим взглядом, а потом его дурное настроение чудесным образом улетучилось, и уголки губ поползли вверх.

– Я веду себя по-детски, да? – Он осторожно присел рядом с Ханной и болезненно поморщился, неловко задев коленкой край дивана.

– Большинство мужчин впадают в детство, стоит им чуть-чуть прихворнуть, – с улыбкой ответила Ханна.

– Очень спорное заявление! – сказал Алекс.

– А по-моему, очень верное. Как ваше самочувствие?

После минутного размышления он ответил:

– Вообще-то ужасно неприятно признавать, но снадобья Эдны действительно помогают. Уже не так чешется.

Алекс сидел на расстоянии вытянутой руки от Ханны, и ее запах – таинственный аромат лесных трав – возродил в его памяти сорвавшийся план провести наедине с ней сегодняшний ужин. Свечи, шампанское… ее трепещущие губы на его губах, ее горячее тело, прижавшееся к его телу… Ханна выглядела в наивысшей степени пленительно в блузке и слаксах цвета лесного мха, который подчеркивал травяную зелень ее глаз.

– Вы должны мне ужин, – произнес он наконец, и задержал взгляд на ее припухлых губах, всем сердцем сожалея, что надежды на сегодняшний вечер обернулись прахом. – Мы заключили договор. Я свою часть соглашения выполнил – отправился на холм и попробовал переосмыслить свою систему ценностей. Хотя не могу сказать, что, проторчав около часа на солнцепеке, я приобрел опыт самого приятного времяпрепровождения в своей жизни.

– С чего вы взяли, что ужин в моем обществе окажется более приятным времяпрепровождением? – пробормотала Ханна. Когда он перестанет смотреть на нее таким пронизывающим взглядом? Внезапно она встала, испытывая потребность отвернуться, спрятаться от преследования его глаз, от которого воздух в комнате начинал раскаляться как от печки. – Значит, вы ничего не почерпнули из созерцания природы в одиночестве?

– Как же, почерпнул. Я понял, что ненавижу сидеть в одиночестве и созерцать природу, – усмехнулся Алекс. – Ханна, давайте признаем, что наш эксперимент с треском провалился. Я не умею сидеть на природе и ничего не делать, только ломать голову над смыслом собственной жизни. Единственное открытие, которое я сделал на свой счет, – понял, что у меня аллергия на ядовитый плющ!

Ханна рассмеялась. Чувство юмора Апекса и его мальчишеская бесшабашность привлекали ее, несмотря на опасения: стоит ли продолжать знакомство с ним? Безнадежен ли Алекс? Он, человек, не признающий никаких ценностей, кроме денег? Перед ее мысленным взглядом неожиданно возникла детская фотография Алекса. Воспоминание о его сияющей улыбке, о выражении неудержимой радости на его детской физиономии почему-то вселило в нее уверенность, что Алекс не совсем безнадежен. Просто он слишком глубоко запрятал этого ребенка в тайники своей души. Ребенка, сокровищами которого могли быть присевшая на цветок бабочка или падающая звезда.

– Алекс, если вы согласитесь попробовать снова… снова посидеть на холме, то я… в общем, я с удовольствием посижу с вами.

– Завтра?

Она кивнула.

– Договорились, – согласился Алекс. – Но вы все равно должны поужинать со мной – скажем, в пятницу вечером. Хочется верить, что к тому времени с проклятым зудом будет покончено.

Ханна опять рассмеялась. Этот мужчина не может провести и минуты, чтобы не проявить свой властный характер!

– Хорошо, в пятницу вечером мы непременно поужинаем вместе. – Только слова слетели с ее губ, как Ханна пожалела, что вовремя не прикусила язык. Зачем ей лишняя головная боль? Ведь Алекс – Овен, а от мужчин-Овнов она столько натерпелась в своей жизни. Опять она ступила на кривую дорожку, поддалась дурной привычке, опять подставила себя под удар злосчастной фортуны!

Однако отказаться от ужина было невозможно. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь, подумала Ханна. Придется выполнять обещанное. В этот момент в комнату вплыла Эдна с чашкой дымящегося напитка в руках.

– Выпейте! – приказала она и вручила чашку Алексу.

– Почему все это так сильно напоминает мне одну старую библейскую сказку о красном яблочке?.. – спросил Алекс, опасливо заглядывая в чашку. Ханну тем временем распирал безудержный смех. – Что это? – спросил он с отвращением и снова посмотрел на кружащиеся в чашке травинки.

– Какая вам разница? Лучше выпейте все до последней капли, а не задавайте вопросы. Я оставила травы у Джейкоба, пусть почаще заваривает вам. – Она выжидательно посмотрела на Ханну. – По-моему, наши дела здесь закончены.

– Правильно, пора возвращаться, – согласилась Ханна.

– Джейкоб отвезет вас, – вступил в разговор Алекс, поднимаясь с дивана.

– О, в этом нет никакой необходимости, – поспешно отказалась Ханна. – Мы пойдем пешком.

– Говорите за себя. Лично я предпочитаю доехать до дома на машине! – заявила Эдна. – Что-то у меня опять разыгрались артриты в ноге… Пешком мне не дойти.

Ханна изумленно покосилась на нее. Артриты? Прежде Эдна никогда не жаловалась на артриты. Пока Алекс звал Джейкоба, она продолжала изумленно взирать на Эдну. Интересно, действительно ли на пухлых щеках старушки проступил румянец, или это только игра ее воображения?..

– Тогда я пошла домой, – сказала она Алексу.

– Смотрите, не забудьте о наших планах на завтра, – напомнил ей Алекс. – Мы договорились о свидании на холме.

Ханна зарделась, чувствуя непонятную радость оттого, что он назвал их встречу «свиданием».

– Буду помнить. Я всегда готова помочь другу постичь самого себя, – сказала она, надеясь, что скрытый намек предостережет Алекса от попыток переступить границы дозволенного дружбой.

Алекс криво усмехнулся. Он совсем не собирался постигать тайны собственной персоны, зато определенно загорелся сильным желанием постичь тайны ее роскошного тела. И все-таки чувствовал, что Ханна воздвигает между ними невидимую стену и отдаляется от него. Он прекрасно понимал, что если будет действовать напролом, то только отпугнет ее.

– Раз уж вы решили составить мне компанию, то покажете мне завтра разницу между ядовитым плющом и обыкновенными сорняками? – спросил он.

Ханна облегченно улыбнулась:

– Разве вы не были бойскаутом?

– У меня никогда не хватало времени на детские игры, – ответил Алекс. Прозвучала ли в его голосе скрытая тоска, или у нее опять разыгралось воображение?

– Тогда увидимся завтра. Часов в десять, идет?

Алекс согласился и проводил Ханну до двери, где уже стояли Эдна и Джейкоб.

– Вы поезжайте, а я пойду пешком, – сказала им Ханна, потом повернулась к Алексу: – Спокойной ночи, и надеюсь, до завтра вам полегчает.

С прощальной улыбкой на губах она ступила в вечернюю прохладу, готовая поклясться, что слышала негромкие смешки, когда Эдна садилась в машину к Джейкобу.

Она зашагала по безукоризненно подстриженному газону Алекса, потом вскинула голову, в поисках луны всматриваясь в затянутое рваными клочьями туч небо. Если сегодня полнолуние, то это вполне оправдывает абсурдные события сегодняшнего дня – ее решение отправиться с Алексом на природу и легкомысленное хихиканье Эдны, больше смахивающее на смех влюбленной девочки-подростка.

– Как вам эта полянка? – спросил Алекс, направляясь к зеленому пятачку среди молодых деревьев, которыми поросла пологая сторона холма.

– Выглядит куда симпатичнее места, которое вы выбрали вчера, – с улыбкой ответила Ханна. – По крайней мере, я не вижу поблизости никаких подозрительных растений.

– О, пожалуйста, не напоминайте!.. – поморщился Алекс. Он расстелил на траве покрывало, аккуратно расправил складки и жестом пригласил Ханну сесть рядом.

Она пристроилась на самом уголке покрывала. Дальше отодвинуться от Алекса было невозможно – начинались заросли душистой полевой травы. Зачем только она согласилась составить Алексу компанию в этой вылазке на природу? Согласие грозило опасными последствиями. Она украдкой посмотрела на Алекса. Все-таки как он красив, какой энергией дышат его мужественные черты! Солнечные блики играли в его волосах и покрывали позолотой обнаженные до локтей мускулистые руки. Во время их прошлых встреч в поведении Алекса каждый раз чувствовалась некоторая официальность. Даже прошлой ночью, когда на нем были только халат и пижамные брюки, его вид был преисполнен внушительного достоинства. Сегодня всякая внушительность пропала. Ханне открылась более мягкая и чувствительная сторона Алекса, и эти черточки в сочетании с его привлекательной внешностью производили на нее поистине убийственное впечатление.